Пройдя по узенькому проулку, они вышли к небольшому жилищному массиву. Дома были относительно новыми, но краска уже успела облупиться с подоконников. Прямо перед ними раскинулась детская площадка, откуда доносились вопли и крики. Бетон в окружении бетона. Кусок трубы, ставший туннелем, пещерой, местом для игры в прятки. Качели, доска да загаженная песочница.
Однако детская фантазия не знает границ: давай играть в больницу, я – доктор, а ты – больной; на неизвестной планете разбился космический корабль; у настоящих ковбоев нет подружек; нет, нет, ты должен меня преследовать, потому что я солдат, а ты – охранник; представь, что это никакая не труба.
Понарошку… Они играли так самозабвенно, словно все было не понарошку, а взаправду. Они не могли стоять спокойно на месте, прервать игру хотя бы на минуту, чтобы перевести дух. Они кричали, прыгали, выдумывая все новые и новые затеи. Ребус даже устал, наблюдая за их возней.
– Вот он, – сказал Флайт, показывая на скамейку у края площадки. Там сидел Арнольд. Он сидел, напряженно выпрямив спину и обхватив колени руками; сосредоточенное выражение его лица не отражало никаких эмоций. С таким лицом посетители зоопарка заглядывают в клетки с дикими животными. Это было заинтересованное выражение лица; несомненно, Арнольд был заинтересован. Один его вид внушал Ребусу отвращение. Но Флайт, очевидно, был настроен благодушно. Он подошел к скамейке и присел рядом с Арнольдом. Тот резко повернулся, и в его глазах мелькнул страх, а рот удивленно округлился. Потом он шумно выпустил воздух.
– Это вы, мистер Флайт. Я вас не узнал. – Он кивнул на пакеты. – По магазинам ходили? Это хорошо.
Его голос был ровным и безжизненным. Ребус читал, что так разговаривают наркоманы. Только пять процентов их мозга участвуют в общении с внешним миром, остальные девяносто пять сосредоточены на собственных переживаниях. Что ж, Арнольд тоже в своем роде наркоман.
– Да, – согласился Флайт, – кое-что прикупил. Помнишь инспектора Ребуса?
Глаза Арнольда, как будто следуя за взглядом Флайта, в конце концов уперлись в Ребуса, который стоял, нарочно отгораживая от него детей.
– Да, – едва слышно проговорил Арнольд, – он сидел в вашей машине в тот день, мистер Флайт.
– Молодец, Арнольд. Правильно. У тебя хорошая память, верно?
– Это выгодное дело, мистер Флайт. Поэтому я так хорошо запоминаю все, что вам рассказываю.
– Да, кстати, Арнольд. – Флайт придвинулся вплотную к нему, так, что их бедра почти соприкасались. Арнольд отодвинул ноги, но глаз от Флайта не отвел. – Если уж мы заговорили о памяти… может, ты сумеешь мне помочь. И инспектору Ребусу тоже.
– Да? – протянул он.
– Мы просто хотели бы знать, не встречался ли ты в последнее время с Кенни, – сказал Флайт, – его что-то совсем не видно, верно? Может, он уехал куда-нибудь в отпуск?
Арнольд взглянул на него невинными, младенческими глазами:
– Это который Кенни?
Флайт рассмеялся:
– Кенни Уоткис, Арнольд. Твой дружок Кенни.
Ребус задержал дыхание. Что, если это другой Арнольд? Что, если Сэмми неправильно запомнила имя? Наконец Арнольд медленно кивнул:
– А, Кенни. Он мне не дружок, мистер Флайт. Просто мы встречаемся время от времени… – Арнольд замолчал. Флайт молча кивал головой, ожидая продолжения. – Иногда мы вместе ходим пропустить стаканчик…
– Тогда что же вас связывает?
Такого вопроса Арнольд явно не ожидал.
– Вы это о чем?
– Я задал тебе простой вопрос, – с улыбкой заметил Флайт. – Что вас с ним связывает? Я бы никогда не подумал, что у вас есть что-то общее.
– Ну мы просто… ну, я не знаю… Болтаем.
– И о чем же вы болтаете? О футболе?
– Иногда и о футболе.
– А за какую команду он болеет?
– Понятия не имею, мистер Флайт.
– Ты болтаешь с ним о футболе и не знаешь, за какую команду он болеет?
– Может, он говорил мне, да я забыл.
Флайт недоверчиво посмотрел на него.
– Что ж, может быть… – согласился он.
Теперь Ребус понял, в чем заключалась его роль. Позволить Флайту вести беседу, а самому помалкивать со зловещим видом, нависая над Арнольдом подобно грозовой туче, грозно взирая сверху вниз на его сияющий розовый череп. Флайт прекрасно знал, что делает. Арнольд начинал нервничать, его тело судорожно подергивалось, голова поворачивалась из стороны в сторону, правое колено ходило ходуном.
– Так, и о чем же вы еще разговариваете? Он ведь любит мотоциклы, да?
– Да, – нехотя ответил Арнольд. Кажется, он начинал осознавать, к чему все эти расспросы.
– Так вы разговариваете о мотоциклах?
– Не люблю мотоциклы. Слишком шумные.
– Слишком шумные? Да, здесь ты, пожалуй, прав. – Флайт кивнул в сторону детской площадки. – Но это место тоже тихим не назовешь. Правда, Арнольд? Но тебе, похоже, здешний шум не мешает. Интересно, почему?
Арнольд повернулся к нему с горящими глазами. Но Флайт встретил его взгляд с заранее заготовленной улыбкой – улыбкой более угрожающей, чем самая ужасная гримаса.
– Получается, что тебе нравится один шум, но не нравится другой. Это справедливо, не так ли? И тебе не нравятся мотоциклы. А о чем еще вы разговариваете с Кенни?
– Да так, просто болтаем, – пролепетал Арнольд. Его лицо исказилось, словно от острой боли. – Разные сплетни, о том, как меняется город, об Ист-Энде. Там раньше стояли такие аккуратненькие коттеджи, было большое поле и огороды. На поле часто устраивали семейные пикники; моей маме приносили помидоры или переросшую картошку. Дети не боялись играть на улицах. И никого не было из Бангладеш или откуда там еще. Настоящие англичане из Ист-Энда. Мама и папа Кенни жили неподалеку. В двух кварталах от моего дома. Конечно, я был постарше. Мы никогда не играли вместе, почти не общались.
– А где жил дядя Томми?
– Он жил вон там. – Арнольд показал куда-то пальцем.
Он вел себя все более и более уверенно. Воспоминания о прошлом не могут причинить вреда, верно? Говоря о прошлом, он никого не заложит, а это большое облегчение, особенно после такого неприятного разговора. Итак, Арнольд разоткровенничался. Эти старые добрые времена. Но за его рассказом Ребус видел более реальную картину: как другие ребята били его, издевались над ним, как отец запирал его в комнате, морил голодом. Как распалась их семья. Как он, робкий, застенчивый, испытывающий трудности в общении мальчик, начал с мелких правонарушений.
– А ты иногда встречаешь Томми? – неожиданно спросил Флайт.
– Томми Уоткиса? Да, встречаю. – Арнольд все еще витал мыслями в прошлом.
