Но Малколм Нельсон был не в Инвереске. Он был в том доме, где они уже встречались, и одет он был так же, как при первой встрече. Шивон была почти уверена, что с того времени он не мылся и не брился. Повсюду царил тот же самый беспорядок.
– Хотим задать вам парочку вопросов, – без всяких предисловий объявила она.
Ни она, ни Хайндз не присели, а художник снова расположился на том же месте – между колонками. Его руки были в пятнах краски, а с мансарды вовсю несло растворителем.
– Я могу позвонить другу? – сердито спросил он.
– Вы даже можете предложить ему приехать, если считаете, что это вам поможет, – ответил Хайндз.
Нельсон шмыгнул носом и изобразил на лице подобие улыбки.
– У вас были столкновения с Эдвардом Марбером? – обратилась к нему Шивон.
– Смотря что под этим понимать.
– Я имею в виду драку.
– Вы ведь не были с ним знакомы, верно? Он и с мухой бы не справился.
По валявшимся на полу кускам оберточной фольги Шивон догадалась, что свой последний обед Нельсон заказывал в китайском ресторане.
– Так вы его избили? – повторил вопрос Хайндз.
– Просто слегка толкнул, только и всего. Эдди всегда норовил встать почти вплотную, будто и знать не знал, что такое дистанция между телами.
– Как это происходило? – поинтересовалась Шивон.
– Я толкнул его в грудь.
– И где это было?
– У него в галерее.
– После того как он отказался принять ваши работы на выставку?
– Да.
– Вы его толкнули, только толкнули, и что дальше?
– От попятился и упал на какие-то холсты, – пожав плечами, промямлил Нельсон.
– И вы после этого в галерею не заходили?
– Да я бы и по нужде не присел рядом с этим местом.
– Что вы говорите? – изумился Хайндз.
В его голосе прозвучало нечто такое, что насторожило художника.
– Ну хорошо, я пошел туда вечером, когда начался вернисаж.
– Вы входили внутрь? – проникновенным голосом уточнила Шивон.
– Войди я внутрь, меня наверняка бы заметили; да ведь вы и сами отлично знаете, что я туда не заходил.
– А что тогда, мистер Нельсон, вы там делали?
– Хотелось послужить напоминанием о делах неправедных на этом торжестве.
– Вы хотели унизить мистера Марбера?
Художник пригладил волосы, отчего они пришли в еще больший беспорядок.
– Да я и сам не знаю, чего хотел.
– Может быть, вы хотели устроить скандал? – подсказал Хайндз.
– Если бы я хотел устроить скандал, я бы зашел внутрь, правильно?
– И сколько времени вы провели рядом с галереей?
– Да не много, минут пять, ну, может, десять.
– Что-нибудь видели?
– Я видел жирных уродов, заливающих шампанское в глотку.
– И не видели ничего подозрительного?
Нельсон покачал головой.
– Вы узнали кого-нибудь из приглашенных? – спросила Шивон, переступая с ноги на ногу.
– Двух журналистов… фотографа… нескольких постоянных покупателей.
– Кого конкретно?
– Шэрон Берне… Я буквально разъярился, когда увидел, что она тоже там. Она купила несколько моих работ…
– Кого еще?
– Морриса Кафферти…
– Кафферти?
– Ну да, он бизнесмен.
Шивон понимающе кивнула:
– А у него есть ваши работы?
– По-моему, есть одна.
Хайндз, прочистив горло, спросил:
– А кого-нибудь из художников вы там не заметили?
Нельсон сердито посмотрел на него; взгляд, который Шивон послала Хайндзу, тоже содержал гнев – ведь он перебил разговор о Кафферти.
– Джо Драммонд тоже был, – как бы про себя произнес художник. – Я не видел Селин Блэкер, но она наверняка пропустила на халяву не один стаканчик, а потом слушала льстивые излияния в свой адрес.
– А как насчет Хэсти?
– Хэсти не часто посещает подобные сборища.
– Даже если у него есть живопись для продажи?
– Он предоставляет это продавцам. – Нельсон, прищурившись, спросил: – А вам нравятся его работы?
– Что-то в них есть, – тоном знатока изрек Хайндз.
Нельсон покачал головой, словно не был вполне согласен с подобной оценкой.
– Мистер Нельсон, позвольте спросить вас вот о чем, – прервала их разговор Шивон. – Вы сказали, что Эдвард Марбер был обманщиком. Но я так и не поняла, кого он обманывал.
– Да всех, черт возьми. Он продавал картину за ту цену, что она реально стоит, а художника уверял, что пришлось немного уступить, чтобы она ушла.
– А как он при этом обманывал покупателя?
– Да ведь покупатель вполне мог купить эту картину за более низкую цену. Или, к примеру, он впаривает несведущему покупателю работу нового колориста, а это попросту фуфло. Но он и тут вздувает цену.
– Но ведь силой никого покупать не заставляют, – возразил Хайндз.
– Но они все-таки покупают, особенно после того, как Эдди заморочит им головы.
– А вы, мистер Нельсон, продавали свои работы напрямую, без посредников? – задала вопрос Шивон.
– Продавцы захватили весь рынок, – со злостью ответил Нельсон. – Проклятые кровососы…
– А через кого вы выходите на рынок?
– Есть одна галерея в Лондоне: Терретс Уайт. Лондонский галерейщик тоже себя не забывает…
Послушав еще минут пятнадцать пустопорожнее брюзжание художника, Шивон и Хайндз вышли на улицу и остановились невдалеке от дома. Машина Шивон стояла у кромки тротуара, машина Хайндза была припаркована во втором ряду автомобилей, стоящих вдоль улицы.
– А он все еще говорит о Марбере в настоящем времени, – заметила Шивон.
Хайндз кивнул.
– Похоже, что убийство не сильно его тронуло.
– А может, он прочел те же книги по психологии, что и мы, и понимает, как надо себя вести.
Хайндз сосредоточенно сощурился, обдумывая ее довод, и после недолгой паузы вспомнил:
– Он видел Кафферти.
– Да. Хотела тебя поблагодарить, что ты так быстро сменил тему, стоило ему о нем упомянуть.
Хайндз снова умолк, будто припоминая, как все было, а потом пробурчал что-то вроде извинений.
– А почему тебя так интересует Кафферти? Она повернулась к нему.
