Закончив допрос, Хайндз и Шивон отправились в булочную-пекарню, чтобы устроить себе второй завтрак. Булочки с начинкой, банки с прохладительным питьем из холодильника. День был теплый, хотя и облачный. Шивон хотелось снова принять душ, однако необходимо было охладить не тело, а скорее голову, чтобы напрочь смыть все, что вызывало в ней неразбериху и путаницу. Они решили пойти в Сент-Леонард дальним путем, а дорогой съесть все, что купили в булочной.
– Выбирай, – сказал Хайндз. – Донни Дау или
Нельсон.
– А почему не оба? – задумчиво спросила Шивон. – Нельсон следит за Эдвардом Марбером и подает Дау сигнал, когда такси с Марбером подъезжает к дому.
– По-твоему выходит, они сообщники?
– А пока мы тасуем эту колоду, добавим в нее еще и Верзилу Гора Кафферти, хотя его ты почему-то не захотел причислить к тем, кто был обманут.
– Я не вижу, каким образом Марбер мог обмануть Кафферти. Это, как ты понимаешь, очень рискованное дело.
– Может быть, еще кто-то – по злобе или из зависти?
– А что насчет Лауры Стаффорд? Может, ей опротивела жизнь в рамках их соглашения… может быть, Марбер захотел пойти еще дальше в их отношениях. – Хайндз, помолчав, заговорил снова: – А что, если посмотреть на Донни Дау как на сутенера Лауры?
Лицо Шивон мгновенно изменилось.
– Ну хватит, – отрывисто бросила она.
Хайндз понял, что сморозил глупость. Он смотрел, как она бросила недоеденную булочку в урну, стряхнула крошки и следы муки с джемпера.
– Тебе надо поговорить с кем-нибудь, – кротким голосом посоветовал он.
– Ты хочешь сказать – посоветоваться? Сделай одолжение…
– Так ведь я и пытаюсь. Но, мне кажется, ты и слушать не хочешь…
– Дейви, я и раньше видела, как убивают людей. А ты?
Она остановилась и посмотрела ему в лицо.
– Мы ведь с тобой партнеры, – сказал он, и в его голосе слышалась обида.
– Нет, мы – это старший и младший офицеры… хотя иногда мне кажется, что ты путаешь, кто есть кто.
– Господи, Шив, да я всего лишь…
– И не смей называть меня Шив!
Он собрался возразить что-то, но, видимо решив получше обдумать аргумент, приложил к губам банку с питьем. После дюжины глотков он перевел дыхание и сказал:
– Извини.
Она повернулась к нему:
– «Извини» – за что?
– За мои шутки насчет Лауры.
Шивон медленно кивала головой, выражение ее лица стало менее напряженным.
– Ты же все понимаешь, Дейви.
– Я пытаюсь. – Немного помолчав, он спросил: – Мир?
– Мир, – подтвердила она.
Дальше они шли молча, но это молчание можно было без преувеличения назвать молчанием единомышленников.
Когда Ребус с Греем вернулись в Сент-Леонард, все их коллеги набились в комнату для допросов №1. Накануне они, разбившись на пары, провели весь день объезжая стоянки фургонов на Западном побережье, беседуя с хозяевами, долгосрочными арендаторами и местными жителями. Теперь они снова были здесь… и очень-очень
устали.
– Я даже и не подозревал о существовании стационарных парков, – недоумевал Алан Уорд. – Люди живут в фургонах с четырьмя койками, как в обычных домах. Рядом разбиты цветочные клумбочки, будка для овчарки.
– При нынешних ценах на жилье, – поддержал его Стью Сазерленд, – можно ожидать, что в будущем таких людей будет великое множество.
– А зимой-то там наверняка холодрыга, – предположил Там Баркли.
Старший следователь Теннант, прислонясь к стене и сложив руки на груди, слушал их беседу. Затем повернулся к Ребусу и Грею:
– Надеюсь, что с Божьей помощью вы добыли нечто более ценное, чем прогнозы на положение с недвижимостью и приемы садоводства.
Грей даже не повернул головы в его сторону.
– Вы так ничего и не узнали? – спросил он Джаза Маккалоу.
– Обломки и огрызки, – отвечал Джаз. – Это же было шесть лет назад. Люди ведь не сидят на одном месте…
– Мы разговаривали с хозяином одного парка, – сказал Уорд. – Он не жил там в то время, когда туда наезжал Рико, но слышал рассказы о тех временах: вечеринки на всю ночь, пьяные разборки. Рико держал два фургона в этом парке… и, возможно, еще пару где-то еще.
– А эти фургоны все еще там? – поинтересовался Грей.
– Только один, второй сгорел.
– Сгорел сам или его подожгли?
Уорд в ответ лишь пожал плечами.
– Вы видите, как я огорчен? – обратился к ним Теннант. – Так осчастливьте меня какими-нибудь радостными известиями из старого доброго города Глазго.
Грей с Ребусом уложились в пять минут, в общих чертах доложив о своей поездке, не упомянув при этом ни о чем, кроме визита в больницу. Когда они закончили, вид у Теннанта был совсем не веселым.
– Не знай я вас так хорошо, – сказал он, обращаясь ко всем, – я бы сказал, что вы только и делали, что толкли воду в ступе.
– Но мы же едва начали работу, – запротестовал Сазерленд.
– Моя точка зрения ясная и простая, – ответил Теннант, ткнув пальцем ему в грудь. – Тот, кто работает не щадя сил, живет в свое удовольствие; тот, кто недостаточно занят, делает работу, для выполнения которой вы и находитесь здесь. – Он сделал паузу. – Возможно, это и не ваша вина; возможно, здесь и искать-то нечего.
– Так, значит, обратно в Туллиаллан? – спросил Там Баркли.
Теннант несколько раз утвердительно кивнул.
– Если, конечно, вы не выдумаете причину, чтобы остаться.
– Дики Даймонд, сэр, – напомнил Сазерленд. – Здесь есть его дружки, с которыми нужно бы потолковать. Мы с помощью местного осведомителя уже распустили кое-какие слухи…
– Это значит, вся ваша работа будет заключаться просто в ожидании?
– Есть еще кое-что, сэр, – возразил Джаз Маккалоу. – В то время когда Даймонд находился в самовольной отлучке, случилось то самое изнасилование в доме пастора.
Ребус самым внимательным образом рассматривал ковровые орнаменты на плитке, которой был выложен пол.
– И что? – нетерпеливо спросил Теннант.
– Да ничего, сэр. Это простое совпадение, в котором, возможно, следует разобраться поподробнее.
– Вы думаете, что дело Даймонда как-то связано с этим делом?
– Я понимаю, что мои доводы весьма поверхностны, сэр…
– Поверхностны? Да ими можно покрыть хорошую пиццу.
– Мы уложимся в один или два дня, сэр, – авторитетно заявил Грей. – Остались кое-какие мелочи, которые мы постараемся подскрести, раз уж мы здесь оказались. – Посмотрев на Ребуса, он продолжал: – Под руководством человека, опытного в…
