Шивон заглянула в пакет из супермаркета. Ребус услышал, как звякнули пустые бутылки.
— Гостеприимный хозяин, — заметила Шивон.
— Вино или что покрепче?
— Текила и красное вино.
— Судя по пустой бутылке в спальне, Хердман предпочитал виски.
— Я же и говорю: гостеприимный хозяин. — Вынув из кармана листок бумаги, Шивон расправила его. — Здесь указывается, что экспертами были найдены и изъяты несколько шприцев, а также остатки кокаина. Они забрали также его компьютер и ряд фотографий из гардероба.
— Что за фотографии?
— Оружия. С моей точки зрения, весьма смахивает на фетишизм — я имею в виду, прикнопить эти снимки на дверцу с внутренней стороны.
— А что за оружие?
— Не указано.
— Ну а стрелял-то он из чего?
Шивон заглянула в протокол:
— «Брокок». Газовый. «МЕ38 магнум», если уж точно.
— Вроде револьвера?
Шивон кивнула.
— Такой можно купить совершенно открыто за сотню с небольшим. С газовым ударником.
— Но у Хердмана он был переделанный?
— Со стальным леером в стволе, чтобы можно было стрелять боевыми двадцать вторыми патронами или же подогнать его и под тридцать восьмой калибр.
— Он стрелял боевыми двадцать вторыми?
Она опять кивнула.
— Стало быть, кто-то приложил руку к его пушке.
— Он мог и сам управиться. Полагаю, что он знал, как такие вещи делаются.
— Самое интересное, как он раздобыл такой пистолет.
— Бывшие солдаты обычно имеют связи.
— Возможно.
Ребус мысленно перенесся в 60 — 70-е годы, когда оружие и взрывчатка сплошь и рядом похищались с баз для нужд той или иной стороны в североирландском конфликте. Многие солдаты тогда прятали у себя подобные «сувениры», и кое-кто знал, где можно без лишних вопросов продать или раздобыть оружие.
— И между прочим, — сказала Шивон, — оружие это у него было не единственным.
— На нем нашли еще что-то?
Она покачала головой:
— Нет, нашли это в его лодочном сарае — «мак-10».
— Штука серьезная.
— Ты с ней знаком?
— «Инграм мак-10» американского производства. Может уложить не один десяток в течение минуты. Такую пушку запросто не купишь.
— Эксперты склоняются к мысли, что и над этим пистолетом в свое время поработали.
— И он тоже был переделан?
— Или же куплен уже переделанным.
— Благодарение Господу, что не его он прихватил в школу. Была бы настоящая бойня.
В наступившей тишине оба предались размышлениям над сказанным, после чего возобновили осмотр квартиры.
— Это интересно, — сказала Шивон и помахала в воздухе книжкой, показывая ее Ребусу. — История солдата, который, свихнувшись, попытался убить свою девушку. — Она изучала текст на суперобложке: — Покончил с собой, выпрыгнув из самолета… Кажется, реальная история… — Из книжки что-то выпало. Это был заложенный между страницами снимок. Подняв снимок, Шивон передала его Ребусу. — Ей-богу, это она!
Это была она. Тири Коттер, снятая, видимо, не так давно. Щелкнули девушку на улице, и в снимок попали случайные фигуры. Улица городская, возможно эдинбургская. Девушка была снята, похоже, сидящей на тротуаре и в одежде, очень похожей на ту, в которой она курила с Ребусом его сигарету. На снимке она показывала язык снимавшему.
— В веселом настроении, кажется, — заметила Шивон.
Ребус разглядывал снимок. Посмотрел обратную сторону — надписи не было.
— Она говорила, что знала погибших мальчиков. А знала ли она убийцу, я не догадался спросить.
— Как насчет догадки Кейт Реншоу, что Хердман мог быть каким-то образом связан с семейством Коттер?
Ребус пожал плечами:
— Может быть, и стоит поинтересоваться его банковским счетом, не отмечено ли там получения каких-либо подозрительных денег. — Внизу хлопнула дверь — Похоже, вернулся кто-то из соседей. Поинтересуемся?
Шивон кивнула, и они покинули квартиру, проверив, не оставили ли дверь открытой. На нижней площадке Ребус приложил ухо сначала к одной, потом к другой двери. Стоя возле второй, он вскоре кивнул. Шивон забарабанила кулаком в дверь. Пока дверь открывали, она успела вытащить свое удостоверение.
На двери значились две фамилии — учителя и его подружки. Она и откликнулась на стук. Невысокая блондинка, которая могла бы показаться хорошенькой, если бы не скошенный чуть на сторону подбородок, придававший ей вид несколько угрюмый и недовольный.
— Я сержант Кларк, а со мной инспектор Ребус, — сказала Шивон. — Не возражаете ответить на несколько вопросов?
Хозяйка квартиры перевела взгляд с Шивон на Ребуса:
— Мы уже рассказали вашим товарищам все, что только знаем.
— И мы очень благодарны вам за это, мисс, — сказал Ребус и увидел, как она скользнула взглядом по его перчаткам. — Вы здесь живете, так?
— Угу.
— Кажется, вы неплохо ладили с мистером Хердманом, хотя он порядком досаждал вам шумом.
— Только когда у него бывали гости. Что ж такого, у нас самих иногда от шума крышу сносит.
— Как и он, любите тяжелый металл?
— Нет, что до меня, так предпочитаю Крошку Робби.
— Это она Робби Уильямса имеет в виду, — пояснила Ребусу Шивон.
— Вообще-то я и сам догадался, — огрызнулся тот.
— Хорошо еще, что он запускал эту дребедень лишь для гостей.
— Вас он тоже приглашал?
Она покачала головой.
— Покажите мисс… — начал было Ребус, обращаясь к Шивон, но осекся и послал соседке лучезарную улыбку. — Простите, не знаю, как вас величать.
— Хейзел Синклер.
Ребус сопроводил улыбку кивком.
— Сержант Кларк, не могли бы вы показать мисс Синклер…
Но Шивон уже достала фотографию и протягивала ее Хейзел Синклер.
— Это мисс Тири, — быстро сказала та.
— Значит, вам знакомо это лицо?
— Конечно. Словно из «Семейки Аддамс» выскочила. Я часто вижу ее на Хай-стрит.
— А в этом доме она бывала?
— В доме? — Синклер задумалась, и от усилия вспомнить подбородок ее совсем уж полез на ухо. Потом она покачала головой: — Я всегда за гея его держала.
— Но у него есть дети, — сказала Шивон, забирая фотографию.
— Одно ведь другому не мешает, верно? У очень многих геев есть жены. А он в армии служил, так там геев как собак нерезаных.
