— Я была с ним знакома. Можно взглянуть на фотографию?
Ребус вынул фотографию из кармана. Она была в прозрачном полиэтиленовом конвертике.
— Где снималась? — спросил он.
— Прямо тут, — ответила она, указывая на улицу.
— Ты его хорошо знала, да?
— Мы нравились ему. Готы то есть. Никогда не понимала почему.
— Он вас и в гости приглашал, да? — Ребус вспомнил альбомы, которые видел в квартире у Хердмана, — танцевальная музыка для готов.
Тири кивнула, смаргивая слезы.
— Кое-кто из нас бывал у него. — Она взяла в руки фотографию. — Где вы это нашли?
— В книге, которую он читал.
— В какой книге?
— Почему ты спрашиваешь?
Она пожала плечами:
— Просто интересно.
— Это была, по-моему, биография солдата, в конце концов покончившего жизнь самоубийством.
— Думаете, это ключ?
— Ключ?
Она кивнула:
— К причине, по которой Ли убил себя.
— Может быть. Ты встречалась когда-нибудь с его друзьями?
— По-моему, их у него было немного.
— А что насчет Дуга Бримсона? — Вопрос этот задала Шивон. Подойдя, она опустилась на банкетку.
Рот Тири скривился:
— Ага. Его я знаю.
— Ты, кажется, не в большом восторге от него, — заметил Ребус.
— Можно и так сказать.
— Ну и что в нем не так? — допытывалась Шивон.
Ребус видел, что она уязвлена.
Тири лишь пожала плечами.
— Ну а те два парня, что были убиты, — спросил Ребус, — бывали когда-нибудь у него в гостях?
— Да вроде как бывали.
— В каком смысле «вроде как»?
Она взглянула на него:
— Неподходящие они были. Регби, джаз и эта их военная организация. Как будто, кроме этого, ничего в жизни нет.
— Ли заговаривал когда-нибудь о службе в армии?
— Редко.
— Но вы расспрашивали его? — Она медленно кивнула. — Ты знала, что он увлекается оружием?
— Я знала, что у него есть фотографии… — Она прикусила губу, но было поздно.
— В гардеробе, на задней стороне дверцы, — добавила Шивон. — Не каждому это известно, Тири.
— Ну и что из того? — повысила голос Тири. Она вновь принялась крутить свою цепочку.
— Никто тебя ни в чем не подозревает, Тири, — сказал Ребус. — Мы просто хотим выяснить, что заставило его так поступить.
— А мне откуда знать?
— Потому что ты была с ним знакома, а знакомых, кажется, у него было не так уж много.
Тири замотала головой:
— Он никогда мне ничего не рассказывал. Такой уж он был — вечные секреты. Но мне и в голову не приходило, что он может…
— Не приходило?
Она пристально взглянула на Ребуса, но промолчала.
— Он никогда не показывал тебе пистолета, Тири? — спросила Шивон.
— Нет.
— Не намекал, что у него имеется оружие?
Она покачала головой.
— Ты говоришь, что он не был с тобой откровенен… ну а противоположное?
— Вы о чем?
— Тебя он расспрашивал? Ты рассказывала ему о своей семье?
— Может, и рассказывала.
Ребус наклонился к ней:
— Нам было очень больно узнать о твоем брате, Тири.
Шивон тоже подалась вперед:
— Возможно, ты рассказала о катастрофе Ли Хердману?
— Или кто-нибудь из твоих товарищей рассказал? — добавил Ребус.
Тири увидела, что они берут ее в тиски. Некуда было деться от их вопросов и взглядов. Она положила на стол фотографию и сконцентрировала на ней все внимание.
— Это не Ли снимал, — сказала она, словно пытаясь переменить тему разговора.
— С кем еще мы могли бы поговорить, Тири? Из тех, кто бывал на вечеринках у Ли?
— Я не хочу больше отвечать на вопросы.
— Почему же, Тири? — спросила Шивон, нахмурившись, словно бы в искреннем удивлении.
— Не хочу, и все!
— Назови других, — сказал Ребус, — и мы оставим тебя в покое.
Просидев так еще минуту, Тири Коттер поднялась и, встав на банкетку, спрыгнула на пол с другой ее стороны. Ее прозрачные черные юбки заколыхались вокруг ног. Не оглядываясь, она направилась к двери и, распахнув, хлопнула ею за собой. Ребус взглянул на Шивон и улыбнулся недовольной улыбкой.
— С норовом девица, — сказал он.
— Мы напугали ее, — заметила Шивон. — Когда мы заговорили о смерти брата, она запаниковала.
— Может быть, просто они были очень близки, — возразил Ребус. — Ты ведь не считаешь, что она была как-то причастна к его гибели?
— И все равно, — сказала Шивон. — Что-то тут…
Дверь опять распахнулась, и Тири Коттер прошествовала к их столику. Опершись на него обеими руками, она приблизила лицо к следователям.
— Джеймс Белл, — сквозь зубы прошипела она. — Вы просили назвать имя. Вот, пожалуйста.
— Он приходил на вечеринки к Хердману? — спросил Ребус.
Тири Коттер ограничилась кивком, после чего повернулась и пошла к двери. Завсегдатаи, проводив ее взглядами, качали головой, а потом вновь обращались к своим рюмкам.
— В беседе, которую мы слушали, что Джеймс Белл говорил о Хердмане? — спросил Ребус.
— Упоминал, кажется, о водных лыжах.
— Да. И говорил, что встречался с ним в разных местах. Что-то вроде этого.
Шивон кивнула.
— Наверное, нам следует взять это на заметку.
— Нам надо поговорить с ним.
Шивон опять кивнула, глядя на стол, а затем — под стол.
— Ты что-нибудь потеряла? — осведомился Ребус.
— Я — нет, а ты — да.
Ребус тоже оглядел стол, потом догадался: Тири Коттер унесла свою фотографию!
— Думаешь, она за этим и вернулась? — спросила Шивон.
Ребус пожал плечами:
— Наверное, можно считать это ее собственностью, памятью о покойном.
— Они не могли быть любовниками?
— Случаются вещи и более странные.
— В таком случае…
Но Ребус покачал головой:
— …использовала женские уловки, чтобы толкнуть его на убийство? Брось, Шивон!
