Миссис Белл вскинула глаза на Шивон. Брови ее сдвинулись.
— А зачем он вам понадобился?
Говорила она с суховатым и отрывистым выговором образованной уроженки Эдинбурга.
— Мы собирались поговорить с Джеймсом, — пояснил, выступая вперед, Ребус. — Он ведь у себя в комнате, да? — Он подождал ее кивка. — Полагаю, это наверху? — Еще один кивок. — Тогда мы вот как сделаем. — Он взял ее за тонкую, как птичья лапка, кисть. — Вы займетесь ланчем, а мы сами пройдем наверх. Так будет проще, не правда ли?
Миссис Белл, казалось, не сразу это поняла, но в конце концов лицо ее осветилось улыбкой.
— Так и сделаем, — сказала она, проходя в холл.
Ребус и Шивон переглянулись и обменялись согласным кивком: женщина явно была с приветом. Они поднялись по лестнице и нашли дверь в комнату Джеймса: на двери были следы от соскребанных наклеек. Остались только концертные билеты — главным образом из английских городов: группы «Борцов Фу» в Манчестере, Рамштайна в Лондоне, «Грязной лужи» в Ньюкасле. Ребус постучал, но ответа не получил. Он повернул дверную ручку и открыл дверь. Джеймс Белл сидел в постели. Белые простыни, пуховое одеяло, белоснежные стены без каких бы то ни было узоров. Бледно-зеленый ковер, наполовину прикрытый половичками. Книги, кое-как втиснутые в книжные полки, компьютер, магнитофон, телевизор. Повсюду раскиданные диски. Одетый в черную футболку, Белл сидел, держа на согнутых коленях журнал. Листал он его одной рукой, так как другая была на перевязи. Темные, коротко подстриженные волосы, бледное лицо, украшенное родинкой. В комнате мало что говорило о подростковом бунтарстве. Когда Ребус был подростком, его комната была полна тайников: коллекция журналов под ковром (матрас для этой цели не годился — ведь время от времени его переворачивали), сигареты и спички за ножкой гардероба, в нижнем ящике шкафа, под свитерами, — спрятанный ножик. Здесь же у него возникло чувство, что в ящиках ничего нет, кроме одежды, а под ковром — лишь толстая подкладка. Из наушников Джеймса Белла лилась музыка. Он не поднял глаз от своего чтения. Ребус решил, что он подумал, будто вошла мать, и предпочел подчеркнуто не обращать на нее внимания. В глаза бросалось сходство сына с отцом. Ребус слегка поклонился, склонив голову набок, и Джеймс Белл наконец-то вскинул глаза и удивленно вытаращил их. Он сбросил наушники и выключил музыку.
— Прости за вторжение, — сказал Ребус, — но твоя мама разрешила нам подняться к тебе.
— Кто вы?
— Мы детективы, Джеймс. Хотели бы просить тебя уделить нам минутку-другую. — Ребус подошел к кровати и встал, стараясь не опрокинуть большую бутыль с водой в изножье. — Чем занимаешься? — Ребус взял в руки лежавший на постели журнал. Он был посвящен коллекционированию оружия. — Забавная тема, — заметил он.
— Я ищу пистолет, из которого он стрелял в меня, — сказал Джеймс.
Шивон взяла журнал из рук Ребуса.
— Думаю, я понимаю тебя. Тебе хочется побольше узнать об этом пистолете.
— Я даже и не видел его толком.
— Так ли это, Джеймс? — усомнился Ребус. — Ли Хердман собирал оружие. — Он кивнул в сторону журнала, который теперь пролистывала Шивон. — Это ведь из его коллекции?
— Что?
— Он не давал его тебе в руки? Мы слышали, что ты с Хердманом знаком был больше, чем утверждал.
— Я никогда не утверждал, что не был с ним знаком.
— «Встречались с ним в разных местах» — вот в точности твои слова, Джеймс. Я слышал их в записи. Сказано так, будто вы с ним сталкивались в пабе или у газетного киоска. — Ребус помолчал. — Однако он рассказал тебе, что служил в ОЛП, а эта информация не для первого встречного, не правда ли? Может быть, вы беседовали с ним об этом на какой-нибудь из его вечеринок? — Новая пауза. — Ты ведь бывал на его вечеринках, да?
— Бывал иногда. Он был занятный парень. — Джеймс кинул на Ребуса недобрый взгляд. — Может, я и упомянул об этом, когда записывали беседу. Может, и рассказал полиции, насколько хорошо знал Ли Хердмана и что бывал на его вечеринках… и даже что он показывал мне этот пистолет.
— Показывал? — Зрачки Ребуса сузились.
— Господи, да вы же прослушивали записи!
Ребус невольно переглянулся с Шивон. Кассет было несколько. Прослушали же они лишь одну.
— А что это был за пистолет?
— Он хранился в лодочном сарае.
— Думаешь, он настоящий? — спросила Шивон.
— На вид — да.
— Кто-нибудь при этом присутствовал? Джеймс покачал головой.
— А другого пистолета ты у него не видел?
— Лишь когда он выстрелил в меня из него. — Мальчик покосился на раненое плечо.
— В тебя и в двух других, — уточнил Ребус. — Я прав, считая, что Энтони Джарвиса и Дерека Реншоу он не знал?
— Насколько мне это известно, да.
— А тебя он оставил в живых. Как ты думаешь, это просто везение?
Пальцы Джеймса замерли, не прикасаясь к ране.
— Я сам все время думал об этом, — негромко произнес он. — Может быть, в последний момент он узнал меня.
Шивон кашлянула:
— А вообще, почему он так тебя выделял, ты думал?
Джеймс кивнул, но молча.
— Может быть, — продолжала Шивон, — он увидел в тебе нечто, чего не видел в двух других?
— Они были довольно активными членами «Объединенных кадетов». Возможно, причина в этом?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну… Ли чуть ли не полжизни провел в армии, а потом ему дали под зад коленкой.
— Это он так тебе сказал? — спросил Ребус.
Джеймс опять кивнул:
— Возможно, он затаил обиду. Я сказал, что он не был знаком с Реншоу и Джарвисом, но это не значит, что он не мог их видеть в городе… и даже одетыми в форму. Что и могло… как бы подтолкнуть его. — Он поднял глаза и улыбнулся. — Я знаю, что не должен вдаваться в психологию, ведь психология — это удел ученых.
— Наоборот, твои наблюдения очень помогают нам, — сказала Шивон не потому, что наблюдения эти были так уж полезны, но потому, что чувствовала необходимость как-то поощрить Джеймса.
— Дело в том, Джеймс, — сказал Ребус, — что, пойми ты, почему он оставил тебя в живых, мы, может быть, также поймем, почему он обрек на смерть двух других мальчиков. Понимаешь?
Джеймс задумался:
— Разве, в конце концов, это так уж важно?
— Мы считаем, да. — Ребус выпрямился. — Кого еще встречал ты на этих вечеринках, Джеймс?
— Вас интересуют фамилии?
— В общем, да.
— Раз от разу гости менялись.
— Тири Коттер? — наугад сказал Ребус.
— Да, иногда приходила и она. И приводила с собой готов.
