Она с улыбкой нажала на отбой, поднесла к губам стакан и отпила из него.
— По-моему, суть я уловил, — пробормотал Ребус.
— Мне разрешено звать его Бобби. Он похвалил мою работу.
— Господи…
— И пригласил меня в ресторан, когда мы завершим это дело.
— Он женат.
— Нет.
— Хорошо. Он в разводе — жена его бросила. Все равно он тебе в отцы годится. — Ребус помолчал. — А обо мне что он сказал?
— Ничего.
— Ты засмеялась, когда он сказал это.
— Хотела подразнить тебя.
Ребус бросил на нее сердитый взгляд:
— Я плачу за твою выпивку, а ты еще дразнишься? На этом строятся наши отношения?
— Я предложила угостить тебя ужином.
— Не отрицаю.
— А Бобби знает уютный ресторанчик в Лейте.
— Интересно, какую забегаловку он имеет в виду.
Она хлопнула его по плечу:
— Давай еще по одной!
— И это после такого со мной обращения? — Ребус покачал головой. — Теперь твоя очередь. — Он откинулся в кресле, демонстративно усаживаясь поудобнее.
— Ну, если ты так настроен…
Шивон поднялась из-за стола. Ей, так или иначе, хотелось поближе рассмотреть женщину. Но блондинка уже уходила — совала в сумку сигареты и зажигалку, низко наклонив голову, так что Шивон могла видеть только часть ее лица.
— До скорого! — попрощалась женщина.
— Да, увидимся, — отозвался Макалистер. Он вытирал влажной тряпкой стойку бара. И когда к нему подошла Шивон, улыбка исчезла с его лица.
— Повторить? — спросил он.
Она кивнула.
— Ваша приятельница?
Он отвернулся, отмеряя виски для Ребуса.
— В известном смысле да.
— По-моему, я откуда-то ее знаю.
— Вот как? — Он поставил перед ней заказ. — Полпинты тоже повторить?
Она кивнула.
— И сок лайма с…
— …с содовой. Я помню. Виски чистое, в сок лед.
Прибыл другой заказ с дальнего столика: два лагера, ром и черный кофе. Пробив заказ Шивон и быстро отсчитав ей сдачу, он начал наливать лагеры, всячески изображая занятость и невозможность продолжать пустую болтовню. Шивон постояла еще несколько секунд, но потом решила, что игра не стоит свеч. Она была уже на полпути к столику, когда вдруг вспомнила. Она остановилась так резко, что из кружки Ребуса выплеснулось несколько капель пива.
— Ой, не урони! — остерег ее со своего места Ребус. Она донесла напитки и поставила их на столик. Потом бросилась к окну посмотреть, но блондинки уже и след простыл.
— Я знаю, кто это был, — сказала она.
— Ты про кого?
— Про женщину, которая сейчас ушла. Ты, наверное, обратил на нее внимание.
— Длинные светлые волосы, розовая футболка в обтяжку и короткая кожаная курточка? Черные брюки и рискованной высоты каблуки? — Ребус отхлебнул пива. — Не могу утверждать, что я хорошо рассмотрел ее.
— Ты не узнал ее?
— Ас какой стати я должен был ее узнавать?
— Ну, если верить первой странице сегодняшней газеты, ты не кто иной, как тот, кто бросил в огонь ее бой-френда. — И Шивон, держа в руках свою кружку, откинулась в кресле, ожидая, когда слова эти полностью дойдут до сознания Ребуса.
— Так она девушка Ферстоуна? — Ребус прищурился.
Шивон кивнула:
— Я видела ее лишь однажды, когда Ферстоуна освободили.
Ребус кинул взгляд в сторону бара:
— Ты уверена, что это она?
— Вполне уверена. Когда я услышала ее голос… Да, я совершенно уверена. Я видела ее возле суда после конца заседания.
— И только тогда?
Шивон опять кивнула.
— Насчет алиби, которое она устроила своему бой-френду, ее допрашивала не я, а когда я давала показания, в зале ее не было.
— Как ее звать?
Шивон прищурилась, силясь припомнить:
— Рэйчел, а фамилии не помню.
— А где эта «Рэйчел фамилии не помню» живет? Шивон пожала плечами:
— Думаю, неподалеку от своего бой-френда.
— А значит, это не совсем ее пивная.
— Не совсем.
— И находится милях в десяти от ее дома, чтобы быть точным.
— Примерно так.
Шивон все еще держала кружку, так и не отпив ни глотка.
— Новые письма были?
Она покачала головой.
— Не думаешь, что она может тебя преследовать?
— Ну, не все время. Я бы заметила.
Теперь и Шивон глянула в сторону бара. Приступ деловой активности у Макалистера прошел, и он вновь перемывал рюмки.
— Конечно, не обязательно меня она приходила повидать.
Ребус попросил Шивон сбросить его возле дома Аллена Реншоу и отправляться: обратно в город он возьмет такси или вызовет патрульную машину.
— Я не знаю, сколько пробуду здесь, — сказал он. — Визит не официальный, а просто родственный.
Кивнув, она уехала. Он позвонил в звонок — безуспешно. Заглянул в окно — коробки с фотографиями по-прежнему загромождали гостиную. Никаких признаков жизни. Он тронул дверную ручку, и она повернулась. Дверь была не заперта.
— Аллен? — позвал он. — Кейт?
Он прикрыл за собой дверь. Сверху слышалось какое-то жужжание. Он опять крикнул, но никто не отозвался. Он стал тихонько взбираться по лестнице. Посреди верхнего холла стояла металлическая стремянка, она вела к открытому люку в потолке. Ребус медленно стал подниматься с перекладины на перекладину.
— Аллен?
На чердаке горел свет, жужжание шло оттуда. Ребус просунул голову в люк. Его кузен сидел на полу, скрестив ноги, с панелью радиоуправления в руке и вторил жужжанию игрушечной гоночной машины, которая выписывала восьмерку на треке.
— Я всегда поддавался, разрешая ему выиграть, — произнес Аллен Реншоу, впервые показывая, что замечает присутствие Ребуса. — Я про Дерека. Мы это однажды подарили ему на Рождество.
Ребус увидел открытую коробку и полосы неиспользованной трассы. Кругом громоздились корзины, чемоданы и портпледы с вытащенными оттуда вещами, детская одежда, стопка старых журналов с фотографиями давно забытых телезвезд на обложке. Здесь же валялись декоративные тарелки с содранной защитной пленкой. Некоторые из них были, видимо, подарены еще на свадьбу, но потом мода изменилась, и они были отправлены во мрак чердака. Сложенная детская коляска ждала нового поколения малышей. Ребус ступил на последнюю перекладину и подтянулся на край люка. Аллен Реншоу каким-то образом сумел отыскать на заставленном чердаке местечко для гоночной трассы и теперь следил, как вновь и вновь мчится по ней красный автомобиль.
