— А также приз за умение явиться в самый неподходящий момент, — раздался хриплый голос сверху.
Ребус увидел Верзилу Гора Кафферти, спускавшегося по лестнице и на ходу завязывавшего пояс широченного махрового халата. Остатки волос на его голове стояли дыбом, лицо было багровым от усилий.
— За каким чертом тебя сюда принесло? — рявкнул он.
— Больно шаткое у тебя алиби, — заметил Ребус. — Телохранитель да подружка, которую ты, наверное, пригласил с почасовой оплатой.
— Да на кой ляд мне алиби?
— Как будто не знаешь! Одежда-то, поди, уже в стиральной машине? А кровь смыть не так-то легко.
— Что за чушь ты несешь!
— Гарет Тенч убит, — объявил Ребус. — Заколот ножом в спину — а это твой излюбленный способ. Хочешь обсуждать это в присутствии охранника или, может, пройдем в гостиную?
На лице Кафферти не дрогнул ни один мускул. Глаза казались двумя маленькими черными ямками, губы вытянулись в узкую прямую полоску. Сунув руки в карманы халата, он чуть заметно кивнул, подавая знак телохранителю. Тот опустил руку, и Ребус прошел вслед за Кафферти в огромную гостиную. Под потолком сияла хрустальная люстра, в эркере блестел кабинетный рояль, по обе стороны от него возвышались гигантские колонки, а на полке стояла стереосистема с самыми последними наворотами. Развешанные по стенам современные картины поражали мешаниной цветов. Над камином в рамке красовалась суперобложка книги Кафферти. А сам он, повернувшись спиной к Ребусу, склонился над баром.
— Виски? — спросил он.
— Почему бы и нет? — ответил Ребус.
— Ты говоришь, ножом в спину?
— Три удара. Возле центра Джека Кейна.
— В своем округе, — заметил Кафферти. — Грабители переусердствовали?
— Думаю, тебе лучше знать.
Кафферти повернулся к нему и протянул стакан с изысканным напитком темно-коричневого, цвета. Ребус не стал утруждать себя сочинением тоста, а просто подержал виски во рту, перед тем как проглотить.
— Ты только о том и думал, как бы его убрать, — сказал он, наблюдая, как Кафферти мелкими глотками отпивает виски из своего стакана. — Я помню, как ты его поносил.
— Да, мне тогда в голову ударило, — признал Кафферти.
— В таком состоянии и до грех‹ч недалеко.
Взгляд Кафферти был устремлен на одну из висевших на стене картин. Жирные белые мазки, постепенно переходящие в серые и красные подтеки.
— Не стану врать, Ребус, — меня нисколько не огорчает, что его убили. Моя жизнь станет спокойнее. Но я его не заказывал.
— А я вот уверен, что заказал его ты.
Кафферти, пристально глядя на Ребуса, чуть приподнял одну бровь:
— А что обо всем этом думает Шивон?
— Вот как раз из-за нее я сюда и пришел.
Кафферти расплылся в улыбке.
— Так я и думал, — признался он. — Она рассказала тебе о разговоре с Кейтом Карберри?
— Как мне известно, после этого разговора он отправился выслеживать Тенча.
— Это его личное дело.
— А не ты ли ему велел?
— Спроси у Шивон — она ведь была при нашей встрече.
— Кафферти, она тебе не Шивон, а сержант уголовной полиции Кларк, и она не знает тебя так хорошо, как я.
— Ты уже арестовал Карберри? — спросил Кафферти, отводя взгляд от картины.
Медленно кивая, Ребус ответил:
— И он заговорит, готов спорить на что угодно. Так что, если ты сказал ему хоть слово…
— Я ничего ему не говорил. Если он утверждает, что я ему что-то говорил, значит, он врет, и, кстати, у меня есть свидетель — сержант уголовной полиции.
— Кафферти, ее не вмешивай, — с угрозой предостерег Ребус.
— А то что?
В ответ Ребус лишь пожал плечами и покачал головой.
— Ее не вмешивай, — повторил он.
— Да она мне очень нравится. Ребус. Когда тебя за руки, за ноги поволокут в богадельню, будь уверен, ты оставишь ее в надежных руках.
— Не смей даже приближаться к ней. Не смей с ней говорить, — угрожающе прошептал Ребус.
Растянув рот в широкой улыбке, Кафферти опрокинул в рот содержимое своего хрустального стакана. Затем облизал губы и шумно выдохнул.
— Волноваться-то тебе надо из-за мальчишки. Ты ведь не сомневаешься, что он заговорит. А уж если заговорит, обязательно впутает сержанта Кларк. — Взглянув на Ребуса и убедившись в том, что его внимательно слушают, Кафферти продолжал: — Мы можем, разумеется, сделать так, что у него не будет шанса разговориться…
— Жаль, что Тенч мертв, — произнес вполголоса Ребус. — Вот теперь-то я уж точно помог бы ему тебя уничтожить.
— Ты переменчивая натура, Ребус… ну прямо как летний денек в Эдинбурге. Уже на следующей неделе ты будешь целовать меня взасос. — Для пущей убедительности Кафферти вытянул губы трубочкой. — Ведь тебя уже и так отстранили от дел. Неужели тебе не хватает врагов? Сколько времени прошло с тех пор, как число твоих врагов превысило число друзей?
Ребус обвел взглядом комнату:
— Что-то не вижу, чтобы у тебя тут друзья тусовались.
— Это потому, что я тебя в свою компанию не приглашал. Хотя один раз приглашал — на презентацию.
Кафферти кивком указал на камин. Ребус снова посмотрел на резную рамку, в которой красовалась суперобложка книги Кафферти.
«Лицедей: Исповедь человека по прозвищу мистер Верзила».
— Что-то не слыхал, чтобы тебя называли мистер Верзила, — усомнился Ребус.
Кафферти пожал плечами:
— Это идея Мейри, не моя. Кстати, надо ей позвонить… Мне показалось, она меня избегает. Наверно, и здесь без тебя не обошлось, а?
Ребус, казалось, не слышал сказанного.
— Теперь, когда Тенч не стоит у тебя поперек дороги, ты приберешь к рукам Ниддри и Крейгмиллар.
— Кто? Я?
— А Карберри и его отморозки будут у тебя за шестерок.
Кафферти захохотал:
— Не возражаешь, если я кое-что запишу? Чтобы не забыть ни одного сказанного тобой слова.
— Когда ты сегодня утром говорил с Карберри, ты ведь ясно намекнул ему, какой исход для тебя наиболее желателен — и причем единственный, при котором его голова останется на плечах.
— Думаешь, я говорил только с этим мозгляком Кейтом? — спросил Кафферти и налил себе виски.
— Ас кем еще?
Кафферти молчал, крутя в руке стакан с виски.
— С кем еще ты говорил о Гарете Тенче?
— По-моему, ты здесь считаешься детективом. Я не собираюсь выигрывать за тебя все сражения.
