— У нас и суп есть, — сообщила девушка за стойкой.
— Консервированный?
Она покачала головой:
— Неужто я стала бы травить вас такой гадостью?
— Тогда давайте, — с улыбкой согласился он.
Она пошла на кухню, чтобы передать заказ, а он потянулся, разминая спину, и покрутил плечами и шеей.
— А вы куда едете? — вернувшись за стойку, спросила она.
— Да я уже приехал, — ответил Ребус, но продолжить беседу им не пришлось, поскольку в зал шумно ввалилась толпа туристов из автобуса. Девушка снова побежала на кухню, откуда сразу же вышла официантка с блокнотом в руке.
Сам шеф-повар, толстый и краснолицый, принес Ребусу суп.
По телевизору показывали гольф. Похоже, в районе Лох-Ломонда было ветрено. Ребус поискал глазами перец и соль, но, проглотив первую ложку, понял, что того и другого в нем уже достаточно. Какой-то человек в белой рубашке с короткими рукавами подошел к его столу и, достав огромный носовой платок, стал вытирать вспотевшее лицо.
— Ну и жара, — пожаловался он.
— Вы их водитель? — спросил Ребус, указывая кивком на рассевшихся за столами туристов.
— Скорее, они мои водители, — ответил мужчина и добавил: — Никогда мне не попадалась такая требовательная компания…
Качая головой, он попросил девушку за стойкой принести ему пинту апельсинового сока с лимонадом и хорошей порцией льда. Выполнив заказ, девушка подмигнула — платить не обязательно. Ребус понял причину щедрости: постоянно возя сюда туристические группы, этот человек по гроб жизни обеспечил себя халявой. Словно прочитав его мысли, водитель сказал:
— Так уж устроен мир.
Ребус кивнул. Кто станет утверждать, что и «Большая восьмерка» не работает по такому же принципу? Он спросил водителя, что за местечко Лесмехейго.
— Дыра, из которой хоть на денек вырваться в Колдстрим — уже приключение. — Он бросил тревожный взгляд на своих подопечных. Там, похоже, назревал конфликт из-за того, кому, где и с кем сидеть. — Клянусь богом, даже у ООН с этим племенем возникли бы осложнения. — Отхлебнув сока, он спросил: — А вы на прошедшей неделе не были в Эдинбурге?
— Я там работаю.
Водитель картинно вытаращил глаза:
— Я должен был встретить двадцать семь китайцев. Они прибыли утром в субботу из Лондона на поезде. Как думаете, смог я поставить автобус где-то рядом с вокзалом, чтобы их взять? Не тут-то было. А где, по-вашему, они поселились? Ни больше ни меньше как в отеле «Шератон» на Лотиан-роуд. А во вторник, когда я повез их на экскурсию, на полпути вдруг выяснилось, что по ошибке мы прихватили с собой члена японской делегации.
Водитель расхохотался, Ребус его поддержал. Господи, он сразу почувствовал облегчение.
— Так вы сюда на денек? — спросил водитель. — Тут есть где прогуляться… хотя, вижу, вы не любитель…
— Вы здорово разбираетесь в людях.
— Работа такая, — ответил водитель. — Гляньте на эту компанию. Я уже сейчас могу сказать, кто даст мне на чай в конце дня, и даже сколько именно.
Ребус изобразил изумление.
— Хотите повторить за мой счет? — спросил он, указывая кивком на пустую пинтовую кружку.
— Да нет, спасибо. — Прощаясь, водитель протянул Ребусу руку. — Рад был познакомиться.
— Я тоже, — сказал Ребус, отвечая на крепкое рукопожатие.
Водитель пошел к выходу. Ребус видел, как две пожилые дамы, заметив его, закудахтали что-то и замахали ему руками, но он сделал вид, будто не замечает. Эта случайная встреча его взбодрила, напомнив, что есть еще целый мир вокруг и жизнь в нем течет практически параллельно той, которую ведет он сам.
Обычная, повседневная жизнь. Где разговаривают просто ради того, чтобы поговорить. Не выискивая скрытых мотивов и тайн.
Так оно и должно быть.
Барменша поставила перед ним полный стакан.
— Ну вот, совсем другой человек, — объявила она. — Когда вы вошли, я прямо не знала, что о вас и думать. Какой-то разбойник с большой дороги.
— Терапия, — объяснил он, поднимая стакан.
Официантка в конце концов поняла, что нужно каждому из туристов, и побежала на кухню передавать заказ.
— И что привело вас в Колдстрим? — продолжала барменша.
— Я из уголовной полиции. Собираю информацию об одном убитом — Треворе Гесте. Вообще-то он из Ньюкасла, но одно время — несколько лет назад — жил здесь.
— Лично я про такого не слышала.
— Может быть, здесь он был известен под другим именем.
Ребус извлек из кармана фотографию Геста, сделанную перед тем, как его посадили. Барменша прищурилась — ей явно нужны были очки, но она
и мысли о них не допускала. Через некоторое время она покачала головой:
— Прости, дорогой.
— Может, стоит показать фотографию кому-нибудь еще? Например, шеф-повару…
Она взяла фотографию и скрылась за перегородкой, откуда доносились шипение и скрежет передвигаемых по плите кастрюль. Меньше чем через минуту она вернулась и протянула ему фото.
— Совсем забыла, — сказала она, — Реб здесь с прошлого лета. Вы говорите, что этот парень был из Ньюкасла? А за каким лешим его сюда занесло?
— В Ньюкасле ему, должно быть, стало жарковато, — предположил Ребус. — Он не всегда вел себя как законопослушный гражданин. Наверно, бессмысленно просить вас напрячь память и вспомнить, что происходило здесь четыре или даже пять лет назад? Вы не слыхали о том, что тут взламывали дома и квартиры?
Она помотала головой. Несколько человек из группы двинулись к бару. Один держал в руках листочек, на котором были записаны заказы.
— Три полупинты лагера, один лагер с лаймом, — Артур, сбегай уточни: полпорции или целую? — имбирный эль, «адвокат» — эй, Артур, спроси: ей «адвокат» со льдом? Нет, погодите, две полупинты лагера и шанди…
Прощаясь с барменшей, Ребус сказал, что обязательно заглянет еще, если не в эту поездку, так как-нибудь в другой раз. И это были не пустые слова: прикатил он сюда из-за Тревора Геста, а вернется ради «Бараньей головы». Выйдя на улицу, он вдруг вспомнил, что не спросил про Дункана Баркли. Миновав два магазинчика, он остановился у газетного киоска и показал фото Тревора Геста продавцу. Тот отрицательно покачал головой, добавив, что живет в этом городе всю жизнь. Тогда Ребус спросил про Дункана Баркли. И вот тут продавец закивал:
— Уехал уж несколько лет назад. Много молодых уезжает.
— Не знаете куда?
Продавец помотал головой. Ребус поблагодарил его и пошел дальше. В нескольких шагах от газетного киоска располагался гастроном, здесь Ребус тоже не узнал ничего — молоденькая продавщица, которая работала только по субботам, предложила ему заглянуть в понедельник утром. То же повторилось и в других заведениях, расположенных на этой стороне улицы, лавке антиквара, парикмахерской, чайной, «Оксфаме»… Лишь еще один человек знал Дункана Баркли.
