— Однако в разных тюрьмах.
— Да какая разница, слухом земля полнится. Их сокамерники могли, освободившись, рассказать об этих выродках своим дружкам. В тюрьме не жалуют всяких сексуальных маньяков.
— В этом что-то есть, — заметил Ребус, делая вид, будто обдумывает ее замечание. На самом деле ему просто хотелось заставить ее поразмышлять.
— А ты наводил справки в смежных подразделениях? — поинтересовалась она.
— Пока нет. Я думаю, Шивон уже обратилась к ним с письменными запросами.
— А чем хуже личные контакты? Возможно, тебе смогут сообщить что-то стоящее об Айли и Гесте.
— Мне сейчас не до этого.
Их взгляды встретились. По ее глазам он понял, что рыбка заглотнула наживку, — теперь главное, чтобы не сорвалась.
— Тебе правда нужна моя помощь? — спросила она.
— Ты вне подозрений, Эллен, — произнес он, старясь, чтобы эти слова прозвучали искренне. — К тому же ты знаешь обо всем этом больше, чем мы с Шивон.
— А как она отнесется к тому, что я начну работать в вашей команде?
— Да будет только рада.
— В этом-то я как раз и не уверена. — Она на миг задумалась, а потом, вздохнув, продолжила: — Я поместила на этом сайте заметку, Джон, но я никогда не встречалась с Дженсенами…
Сделав паузу, она обеспечила себе минуту, необходимую, чтобы принять решение. Ребус, следя за ней, чуть повел плечами.
— Они его арестовали, ну этого… ее… — Она проглотила следующее слово, будучи не в силах как-то назвать человека, который измывался над ее сестрой. — Но это ни к чему не привело.
— Ты хочешь сказать, что он так и не сел.
— Сестра все еще панически боится его, — произнесла она вполголоса, — а он разгуливает на свободе. — Расстегнув пуговицы на манжетах, она стала закатывать рукава. — Ладно, говори, кому я должна звонить.
Он дал ей номера телефонов в Тайнсайде и Камбрии и сам тоже сел за телефон.
Услышав его просьбу, в Инвернессе сначала страшно удивились.
— Что-что вы хотите? — Потом мембрану прикрыли ладонью, что, однако, не помешало Ребусу расслышать сказанные в сторону слова: — Эдинбург хочет, чтобы мы отсняли им Лоскутный родник. Помнится, в юности мы часто ездили туда на пикники…
Трубку взял кто-то другой:
— Говорит сержант уголовной полиции Джонсон. С кем я говорю?
— Инспектор уголовной полиции Ребус. Из Эдинбурга.
— А мы-то думали, что вы все брошены на борьбу с троцкистами и маоистами.
На другом конце линии раздался смех.
— Так-то оно так, но помимо этого у нас еще три убийства. Вещественные доказательства по всем трем были обнаружены в Охтерардере, на том пятачке, который называют Лоскутным родником.
— Инспектор, существует всего один Лоскутный родник.
— А вот и нет. Существует вероятность, что у вашего Лоскутного родника тоже могут найтись улики.
Сержант явно заинтересовался: наконец-то что-то нарушило их спячку.
— Давайте начнем с фотографий, — продолжал Ребус. — Как можно больше снимков крупным планом, и проверьте все, что не повреждено, — джинсы, куртки… Мы даже нашли в кармане кредитную карточку. Будет здорово, если вы пошлете мне фотографии по электронной почте. Если я сам не смогу открыть, тут есть кому с этим помочь.
Он посмотрел на Эллен Уайли, сидевшую напротив. Она примостилась на краешке стола, юбка едва не лопалась на бедрах. Разговаривая по телефону, она вертела в пальцах карандаш.
— Повторите ваше имя, — попросил сержант Джонсон.
— Инспектор Ребус. Я из участка на Гейфилд-сквер.
Ребус продиктовал сержанту телефон и адрес почты.
— И если мы там все-таки что-нибудь найдем?…
— Значит, наш убийца не терял времени даром.
— Не возражаете, если я наведу о вас справки? Просто хочу удостовериться, что вы меня не разыгрываете.
— Милости прошу. Нашего начальника зовут Джеймс Корбин. Он в курсе. Но не тратьте на это времени больше, чем необходимо.
— У одного из наших констеблей отец — фотограф, снимает всякие торжественные события.
— Вы хотите сказать, что этот констебль знает, на какую кнопочку нажимать?
— Я говорю не о нем, а о его отце.
— Делайте, как считаете нужным, — сказал Ребус и повесил трубку — почти одновременно с Эллен Уайли.
— Ну как, договорился? — спросила она.
— Они пошлют фотографа, если, конечно, он не будет занят на свадьбе или крестинах. Ну а у тебя что?
— Я не смогла поговорить с детективом, который возглавляет расследование убийства Геста, но один из его коллег ввел меня в курс дела. Они направили нам несколько дополнительных документов. Из разговора я поняла, что они не больно стремятся докопаться до истины.
— Именно это нам и внушали во время учебы: идеальное убийство — это когда никто не ищет жертву.
Уайли кивнула:
— Или как в данном случае — когда никто по ней не плачет. Там считают, что причина убийства — наркотики.
— Оригинально. И есть какие-либо подтверждения того, что мистер Гест был наркоманом?
— Кажется, да. Возможно, он еще и приторговывал. Взял деньги на покупку товара и не смог…
Она заметила выражение лица Ребуса.
— Это все объяснения для лентяев, Эллен. И та же самая лень помешала им связать между собой все три убийства.
— Всем было наплевать? — предположила Эллен.
Ребус кивнул.
— Ну что ж, — сказала она, — можешь сам его расспросить.
— Кого?
— Мне не удалось поговорить с детективом, возглавлявшим расследование, потому что он сейчас здесь.
— Где — здесь?
— Откомандирован в уголовно-следственный отдел Лотиана и Приграничья. — Она заглянула в блокнот. — Сержант Стен Хэкмен.
— А где его искать?
— Его приятель сказал, что проще всего найти его в кампусе.
— В «Поллок-Холлс»?
Она пожала плечами, взяла со стола блокнот и показала Ребусу:
— Я записала номер его мобильного, если это что-то даст.
Ребус шагнул к ней, она подала ему лист, вырванный из блокнота. Он принялся внимательно его изучать.
— Теперь свяжись с теми, кто вел расследование убийства Айли, — сказал он. — Постарайся побольше из них вытянуть. А я поеду переговорю с Хэкменом.
— Ты забыл сказать спасибо. — Глядя, как он просовывает руки в рукава пиджака, она спросила: — Помнишь Брайана Холмса?
— Я же с ним работал.
