Ребус уставился на Стоуна:
— Вы намерены предъявить мне обвинение?
— Мы только просим тебя добровольно пройти процедуру дактилоскопии.
— И сдать образцы для анализа ДНК, — добавил Стоун.
— Только для того, чтобы исключить возможность ошибки, Джон…
— А если я откажусь?
— С чего бы невинному человеку отказываться? — спросил Стоун и снова ухмыльнулся.
36
Шивон Кларк отлично знала, что на парковке возле участка свободного места нет и быть не может: слишком много дополнительных сотрудников было привлечено к расследованию. Некоторым из них приходилось ездить сюда с другого конца города. Именно поэтому она оставила машину на стоянке возле дома и отправилась на работу пешком, благо ее квартира находилась всего в пяти минутах ходьбы от Гейфилд-сквер. С собой она взяла компактный CD-плеер, который нашла под кроватью, где он валялся среди пыли и прочего мусора. Плеер работал — ей пришлось только заменить батарейки и приладить к нему наушники от айпода.
По пути Шивон остановилась, чтобы выпить кофе в полуподвальной бакалее на Бротон-стрит. Ей казалось, прошло уже очень много времени с тех пор, как она встречалась здесь с Тоддом Гудиром. К счастью, Дерек Старр до сих пор не обратил внимания на ее новобранца: в рабочем зале отдела уголовного розыска постоянно толкалось столько детективов, что заметить среди них одного патрульного было нелегко. В глубине души Шивон надеялась, что Гудиру и дальше удастся остаться незамеченным.
Когда она добралась до Гейфилд-сквер, то обнаружила, что за ее столом кто-то сидит. Подойдя к своему рабочему месту вплотную, Шивон бросила на пол висевшую у нее через плечо спортивную сумку, надеясь, что это послужит коллеге сигналом, но тот и ухом не повел. Тогда она похлопала детектива по плечу и, когда тот ненадолго отвлекся от телефонного разговора, жестом велела ему проваливать. На лице детектива появилось недовольное выражение, но он все же поднялся и отошел куда-то в угол, таща за собой телефон. Шивон тоже нужен был аппарат, но когда она подняла голову, чтобы окликнуть коллегу, то увидела перед собой Тодда Гудира, который принес ей очередную порцию расшифрованных записей с заседания Комитета по возрождению городов.
— Сегодня у нас посвободнее, — проговорила Шивон, заметив, что Старр и Макрей о чем-то беседуют в кабинете старшего инспектора. — Что-нибудь случилось?
— Нам разрешили использовать две из трех комнат для допросов, — объяснил Гудир. — Номера первый и второй — в третьем чересчур холодно. Что там насчет Кафферти?.. — добавил он после небольшой заминки.
— Тебе что, подружка рассказала?
Шивон нахмурилась.
Гудир кивнул.
— Вчера ее смена выезжала на канал, — сказал он.
Шивон хмыкнула:
— Испортил он тебе вечер, этот Кафферти…
— Это часть нашей работы, — серьезно сказал Гудир. — Кстати, Соня вас там видела… Скажите, что я должен отвечать?
Сначала Шивон не поняла, что он имеет в виду. Только потом она вспомнила, что Гудир присутствовал при их с Ребусом разговоре и знал, что из паба инспектор отправился на встречу с Кафферти.
— Если тебя кто-то будет спрашивать, — ответила она, — говори все как есть. Впрочем, не думаю, что до этого дойдет: следственная группа наверняка уже побеседовала с Джоном.
Гудир чуть слышно вздохнул — с облегчением, как показалось Шивон.
— Значит, инспектора Ребуса подозревают в?..
Шивон отрицательно покачала головой, хотя почти наверняка знала — именно о возможной причастности Ребуса к нападению на Кафферти беседуют сейчас Старр и Макрей. Как только Гудир ушел, она достала из сумки CD-плеер, а из ящика стола — диск с выступлением Федорова для книжного магазина. Надев наушники, Шивон включила проигрыватель и закрыла глаза.
Федоров выступал в кафе. На заднем плане раздавалось шипение кофеварки-эспрессо и позвякивание чашек. Сам Риордан, по всей видимости, занял позицию в одном из первых рядов. Вот Шивон услышала, как Федоров слегка откашлялся, потом один из книготорговцев произнес приветственное слово и сделал несколько коротких вступительных замечаний, и вечер начался.
Шивон знала это кафе. Оно находилось неподалеку от старого кинотеатра «Одеон» и пользовалось популярностью у студентов университета. Большие, удобные диваны, спокойная музыка — уютное место, где хотелось заказать что-нибудь, обязательно экологически чистое.
Федоров выступал без звукоусилительной аппаратуры, но микрофон Риордана оказался очень чувствительным. Когда Чарльз немного изменил его положение, Шивон стала различать даже звуки, производимые отдельными слушателями: покашливание, шарканье ногами, шорох бумаги, шепот и разговоры вполголоса. Казалось, эти звуки интересуют Риордана едва ли не больше, чем выступление поэта, и вывод, который сделала Шивон, только подтверждал ее первоначальные подозрения: покойный владелец музыкальной студии любил подслушивать.
Само выступление мало чем отличалось от вечера в Поэтической библиотеке. Федоров почти слово в слово повторил свою речь, включая несколько острот, призванных разбить первоначальный холодок, а также произнес дежурную похвалу гостеприимному характеру шотландцев. Слушая его, Шивон почему-то представила, как глаза русского поэта скользят по лицам собравшихся в поисках привлекательных женщин, которые, возможно, подтвердят его тезис о шотландском гостеприимстве. Впрочем, пару раз Федоров отклонялся от «библиотечного» сценария: так, он вдруг заявил, что хотел бы прочесть одно из стихотворений Роберта Бернса. Стихотворение называлось «Шотландская слава», и читал его Федоров с сильным английским акцентом. Он, впрочем, заранее извинился перед публикой за «англификацию» некоторых слов.
Навек простись, Шотландский край,
С твоею древней славой.
Названье сáмое, прощай,
Отчизны величавой!
Где Твид несется в океан
И Сарк в песках струится, —
Теперь владенья англичан,
Провинции граница.
Века сломить нас не могли,
Но продал нас изменник
Противникам родной земли
За горсть презренных денег.
[21]
Когда он закончил, раздались аплодисменты, кто-то даже завопил от восторга. Затем Федоров перешел к стихотворениям из сборника «Астапово-блюз» и завершил вечер, сказав, что у выхода можно приобрести экземпляры книги. Когда стихли овации, микрофон Риордана снова обратился в зал, фиксируя реакцию слушателей:
«Будешь покупать книгу?» — «Десять фунтов — дороговато… К тому же большинство стихов мы уже слышали». «В какой, говоришь, паб ты собирался?» — «В «Грушевое дерево». «Ну как тебе?» — «Несколько высокопарно, но в общем ничего…» «Как насчет субботы?» — «Приеду, если дети не разболеются». «Интересно, дождь уже пошел?» — «Я оставил собаку в машине».
