— Кажется, мы встретились на какой-то вечеринке…
— Вам кажется, или…
— Мы с подругами отправились прошвырнуться по барам. В одном из них шла какая-то вечеринка, и нас пригласили… Честно говоря, я не помню, была ли Нэнси уже там, или она появилась позже.
Ребус кивнул в знак того, что он все понимает.
— Как давно это было?
— Три или четыре месяца назад. Во время фестиваля.
— Как мне кажется, вы сильно отличаетесь от Нэнси по происхождению, по воспитанию…
— Очень сильно!
— В таком случае что же между вами общего?
Джилл Морган, похоже, не знала, что ответить.
— Что вас, так сказать, объединяло, если вы такие разные?
— Ну, просто она приятная девчонка.
Ребус бросил на Морган сочувственный взгляд.
— Почему-то мне кажется, что вы опять лжете. Вот и голос у вас дрожит, и глаза бегают…
Джилл Морган вскочила:
— Я не обязана отвечать на ваши вопросы! Вы хоть знаете, кто моя мать?
— Вот! — Ребус довольно ухмыльнулся. — А я-то ждал, когда до этого дойдет! Ну, давайте, скажите, кто ваша мамочка, — может, я испугаюсь. — Откинувшись на спинку кресла, Ребус небрежным движением заложил руки за голову.
— Она — жена сэра Майкла Эддисона.
— Вы хотите сказать, что он вам не родной отец?
— Мой отец умер, когда мне было двенадцать.
— Но вы предпочли сохранить его фамилию?
Нормальный цвет лица понемногу вернулся к Морган. Она снова села, но уже не подбирая под себя ноги. Ребус опустил руки на подлокотники.
— Кстати, кто такой этот сэр Майкл Эддисон? — поинтересовался он.
— Президент Первого шотландского банка.
— Весьма полезно иметь такого человека на своей стороне, я полагаю.
— Майкл спас мою маму от алкоголизма, — ответила Джилл, с вызовом глядя в лицо Ребусу. — И он очень любит нас обеих.
— Рад за вас, но бедняге, которого убили на Кинг-стейблз-роуд, от этого не легче. Ваша подруга Нэнси первой нашла тело, а потом солгала нам, сказав, что возвращалась домой от вас. Это она назвала нам ваше имя и адрес. По-видимому, Нэнси считает вас очень близкой подругой, если думает, что вы скорее отправитесь вместо нее в тюрьму, чем скажете правду! — Ребус не сознавал, что почти кричит. Лишь услышав отразившееся от стен эхо, он постарался говорить спокойнее. — Мне кажется, ваш отчим не одобрит подобного самопожертвования, Джилл, — добавил он чуть тише и покачал головой. — А ваша бедная мама… Ей это тоже вряд ли понравится.
Наклонившись вперед, Джилл Морган сосредоточенно рассматривала собственные руки.
— Нет, им это не понравится, — негромко сказала она.
— Я тоже так думаю, — согласился Ребус. — А теперь скажите: если бы я сейчас спросил, где живет ваша подруга Нэнси, смогли бы вы мне ответить?
Одинокая слезинка упала на коленку Джилл. Она подняла руку и сжала переносицу большим и указательным пальцами, потом несколько раз моргнула, стараясь удержаться от слез.
— Кажется, она живет где-то на Каугейт-стрит.
Ребус покачал головой.
— Вот видите — оказывается, вы знаете Нэнси совсем не так хорошо, как говорите. Почему же вы ее покрываете, если вы не такие близкие подруги?
Джилл Морган что-то сказала, но Ребус не расслышал и попросил повторить. Девушка бросила на него злобный взгляд, но ослушаться не посмела. На этот раз ее слова прозвучали достаточно отчетливо.
— Нэнси покупала мне наркоту. — Она сделала небольшую паузу. — То есть не только мне, но и себе тоже, — поправилась Джилл. — Ничего особенного, просто немного травки. Это ведь не преступление?
— Вот, значит, почему вы подружились?
— Не только поэтому, но… — Морган немного подумала, но, видимо решив, что врать бессмысленно, добавила: — Наверное, главным образом поэтому.
— Нэнси принесла марихуану и на ту вечеринку, на которой вы познакомились?
— Да.
— Она продавала травку или угощала бесплатно?
— Даже если продавала, что с того? — вскинулась Морган. — Уж не думаете ли вы, что Нэнси напрямую связана с колумбийскими наркокартелями?
— Кокаином она тоже приторговывала? — догадался Ребус, и Морган потупилась, поняв, что сказала слишком много. — И вы решили, что должны ее выгораживать, чтобы она не заложила вас в полиции?
— Это и есть ваши последние новости, инспектор?
— Последние новости?.. — озадаченно переспросил Ребус, но почти сразу вспомнил слова, которые сказал в домофон. — Я думал, вы не расслышали…
— Расслышала.
— Значит, в тот вечер Нэнси к вам не заходила?
— Она должна была прийти в полночь, принести мою долю. Мне это было очень неудобно: чтобы ее встретить, я сама должна была мчаться домой…
— Откуда?
— Я помогала одному из моих преподавателей с курсов. Он иногда подрабатывает — устраивает экзотические ночные экскурсии по городу…
— «Кладбищенские туры»?
— Я знаю, что это глупость, но туристам нравится. К тому же подурачиться тоже иногда приятно.
— Значит, вы — одна из актеров? Что же вы делаете, бродите по кладбищу, завернувшись в простыню, или выскакиваете из-за могильного камня с криком «У-у»?
— Вообще-то я играю сразу несколько ролей… — Джилл Морган, казалось, была не на шутку оскорблена его шутливым тоном. — Поэтому после каждого выхода мне приходится со всех ног бежать на новое место, чтобы успеть переодеться в очередной костюм.
Ребус припомнил, что Гэри Уолш тоже упоминал о «кладбищенских турах».
— И где все это происходит? — спросил он.
— Маршрут всегда один — от церкви Святого Эгидия до Кэнонгейта.
— А в районе Кинг-стейблз-роуд такие экскурсии проводятся?
— Нет.
Ребус задумчиво наклонил голову.
— И кого вы играете?
— А почему вас это интересует? — Джилл Морган удивленно хмыкнула.
— Просто…
Девушка поджала губы.
— Чаще всего я изображаю чумного доктора. Мне приходится носить маску с длинным носом, похожим на орлиный клюв. Раньше врачи набивали этот клюв специальной смесью из сухих цветочных лепестков, чтобы не чувствовать запаха, идущего от пациентов.
— Очень мило…
— Еще я играю призрака… а иногда — Безумного монаха.
— Безумного монаха? Должно быть, это непростая роль для женщины.
— Ерунда. Нужно только выть и стонать погромче.
