Шивон фыркнула:
— Дерек Старр никому не доверит эту ответственную функцию. Он единственный, кто знает, как разговаривать с репортерами.
— Мне он показался больше похожим на коммивояжера, чем на детектива, — признался Гудир.
— Это потому, что он и есть торговец, только продает Старр не что-то, а самого себя. Проблема в том, что он здорово поднаторел в этом деле.
— Вы, случаем, не завидуете? — поинтересовался Гудир совсем тихо, потому что их уже со всех сторон теснили и толкали другие детективы, каждый из которых торопился занять хотя бы клочок свободного пространства.
— Дерек Старр далеко пойдет, — ответила Шивон.
Распространяться на эту тему она не хотела. Гудир молча смотрел, как она собирает вещи и вешает на плечо сумку.
— Вы куда-то едете? — спросил он.
— Вы очень наблюдательны, как я погляжу.
— Я, случаем, ничем не смогу вам помочь?
— Вас ждут записи, Тодд. Много записей.
— А куда подевался инспектор Ребус?
— Работает «в поле», — нашлась Шивон, решив, что чем меньше людей будет знать об отстранении Ребуса от работы — тем лучше.
Тем более что, несмотря на свое «отстранение» (а если точнее, то благодаря ему) Ребус продолжал заниматься делом Федорова — Риордана достаточно плотно.
Нэнси Зиверайт не стала скрывать своего недовольства, когда Шивон позвонила ей по домофону, но все же согласилась спуститься, а спустившись — тотчас заявила, что хочет горячего шоколада.
— Здесь в начале улицы как раз есть неплохая кафешка…
В кафе они заказали две порции шоколада и сели друг напротив друга на ледериновые диванчики. Шивон еще раньше обратила внимание, что Нэнси выглядит усталой и слегка заторможенной, словно в последнее время она недосыпала. Как и в прошлый раз, на ней были коротенькая юбка с обмахрившимся подолом и тонкая джинсовая куртка, но под юбку Нэнси надела теплые шерстяные лосины, а на руки — вязаные перчатки без пальцев. В свой шоколад она попросила добавить взбитых сливок и маршмеллоу, и теперь, зажав чашку обеими руками, одновременно пила и жевала.
— Мистер Андерсон тебе больше не надоедал? — спросила Шивон.
В ответ Нэнси только покачала головой.
— Мы разговаривали с Солом Гудиром, — продолжила Шивон. — Оказывается, он живет на той же улице, где было найдено тело. Почему ты нам об этом не сказала?
— А должна была?
Шивон пожала плечами.
— Сол, похоже, не считает себя твоим дружком. Как ты это объяснишь?
— Просто он меня защищает! — с вызовом сказала Нэнси.
— От кого? Или от чего?.. — спросила Шивон, но отвечать на этот вопрос девушка, по-видимому, не собиралась.
В кафе играла громкая ритмичная музыка, одна из колонок находилась на потолке прямо над их головами, и Шивон чувствовала, как от басовых нот ударника у нее начинает болеть голова. Поднявшись, она подошла к стойке и попросила продавца сделать музыку потише. Тот подчинился с видимой неохотой, да и громкость он почти не убавил. Шивон, во всяком случае, казалось, что колонка у нее над головой грохочет с прежней силой.
— Вот из-за чего мне нравится это место, — сказала Зиверайт.
— Из-за грубых официантов? — спросила Шивон.
— Из-за музыки. — Девушка посмотрела на нее поверх чашки с шоколадом. — А что он вообще обо мне сказал? В смысле — Сол?..
— Он сказал, что ты никакая не его подружка. Впрочем, пока мы с ним беседовали, я подумала об одной вещи…
— О какой?
— О вечере, когда произошло нападение.
— Я знаю — в том баре произошла какая-то драка…
— Я имею в виду нападение на поэта, Федорова. Если ты шла к Солу, чтобы купить у него наркотики для своей подруги, ты могла наткнуться на тело либо по дороге туда, либо по дороге обратно…
— А какая разница?
Опустив голову, Нэнси беспокойно зашаркала ногами под столом, словно была не в силах сдержать эмоции.
— Очень большая разница, — сказала Шивон. — Помнишь тот день, когда я приезжала к тебе на квартиру в первый раз?
Нэнси кивнула.
— Ты кое-что сказала… — продолжала Шивон. — Причем дело было даже не в том, что ты сказала, а как сказала… Вчера, после разговора с Солом, я это вспомнила.
Нэнси попалась на удочку.
— Что?! Что вы вспомнили? — спросила она, стараясь ничем не выдать своей заинтересованности и в то же время подаваясь вперед.
— Тогда ты сказала, что ничего не видела. Большинство людей сделали бы ударение на слове «ничего», но ты почему-то выделила глагол. Вот я и решила, что, быть может, тебе не хотелось говорить правду, но и солгать ты побоялась, поэтому и выдала нам этакую полуправду.
— Что-то вы меня совсем запутали… — проговорила Нэнси, напуская на себя озадаченный вид, но ее колени так и ходили ходуном.
— Мне кажется, ты дошла до дома Сола, позвонила у двери и стала ждать — ведь он знал, что ты придешь. Быть может, ты проторчала там достаточно долго в надежде, что он куда-то отлучился и скоро вернется. Ты даже несколько раз позвонила ему на мобильный, но он не отвечал…
— Как он мог ответить, если его ранили?!
Шивон медленно кивнула:
— Итак, ты ждешь Сола у дверей его дома и вдруг слышишь какой-то шум в начале улицы. Думая, что это вернулся Сол, ты идешь на угол и видишь…
Нэнси решительно покачала головой.
— Ладно, — уступила Шивон, — ты ничего не видишь, но ведь что-то ты слышишь, правда, Нэнси? Что это было?
Девушка долго смотрела на нее, потом отвела глаза и отхлебнула шоколада. Когда она, наконец, заговорила, музыка полностью заглушила ее слова, и Шивон, извинившись, попросила ее повторить.
— Я сказала — да, слышала.
— Что же?
— Машину. Она подъехала и… — Некоторое время Нэнси смотрела в потолок, припоминая, потом снова повернулась к Шивон: — Нет, не так. Сначала я услышала стон… То есть не совсем стон, а… Звук был такой, словно какой-то пьянчуга собирался блевать. Я не разобрала ни слова, но, наверное, он просто сказал что-то по-русски. Ведь такое могло быть, правда?
Казалось, она ждет одобрения, и Шивон кивнула.
— А потом ты услышала звук мотора? — спросила она.
— Да. Подъехала легковая машина, открылась дверца, и… я услышала… как будто палкой стукнули по чему-то мягкому, и стоны сразу прекратились.
— Откуда ты знаешь, что это был именно легковой автомобиль?
— Ну, звук мотора был не как у грузовика или фургона…
— Но саму машину ты не видела?
— Нет. Когда я добралась до угла, она уже уехала. Осталось только… тело.
