— А в школе?
— В школе мы держались особняком. Нам было велено не рассказывать о том, что происходит у нас дома. Ведь это семья, и никому не должно быть до этого дела.
— А вы что делали в Олдертхорпе? — спросила Дженни Кита, неожиданно возвращаясь в настоящее.
— Я пишу книгу, — ответил он, — о том, что там происходило… Думаю, людям следует знать эту историю. Такое не должно повториться.
— А почему поехали за мной?
— Решил, что вы репортер, выискиваете очередную сенсацию.
— Имейте в виду, Кит, очень скоро в Олдертхорп нахлынут целые полчища журналистов. Удивительно, что их там еще нет.
— Я догадывался.
— Значит, вы приняли меня за репортера. И что же вы собирались со мной сделать?
— Да ничего. Просто хотел посмотреть, куда вы поедете, и убедиться, что не повернете обратно.
— Ну а если бы я вернулась?
Вместо ответа Кит развел руками: не знаю.
— Скажите, вы сразу поняли, что речь идет о Линде, как только прочитали новости о семействе Пэйн? — Дженни повернулась к Лоре.
— Да, — ответила Лора. — Фотография, конечно, нечеткая была, но я же знала, что она вышла замуж за Терри, и где она живет, тоже знала.
— А вы когда-нибудь собирались все вместе?
— Собирались… пока Сьюзан не покончила с собой, а Том не уехал в Австралию. И Кит, и я по мере возможности навещали Дайэн. Линда, как я уже говорила, всегда держалась поодаль — ведь она была старше. Нет, конечно, иногда мы с ней виделись, на днях рождения, например, но мне ее поведение всегда казалось странным.
— Что вас настораживало?
— Затрудняюсь сказать. Ее будто преследовала какая-то навязчивая мысль. Она же пострадала, как и все мы.
— Однако это повлияло на нее иначе, — добавил Кит. — Я виделся с Линдой намного реже, чем Лора, но каждый раз после встречи не мог избавиться от впечатления, что у нее на уме что-то недоброе. Она была скрытной, никогда не распространялась о своей жизни, но… мне так казалось.
— У нее и пристрастия были какие-то странные. — Лора залилась краской. — Садо-мазо. Ну и прочее…
— Она рассказывала вам об этом?
— Рассказала как-то раз. Явно для того, чтобы меня смутить. Я не гожусь в собеседницы в разговорах о сексе. — Обхватив себя руками, она отвела глаза в сторону.
— А Линде нравилось вас смущать?
— Ей, по-моему, нравилось меня мучить.
Дженни решила зайти с другого конца:
— Как вы восприняли всю эту историю? Линда, с ее-то прошлым, оказывается, вышла замуж за убийцу, наверное, это не так легко пережить… — И она сочувственно покачала головой.
— Еще бы! — ответил Кит. — Это был настоящий удар. Мы все пытаемся, но не можем осмыслить произошедшее.
— Поэтому я здесь, — объяснила Лора. — Мне сейчас необходимо быть рядом с Китом. Чтобы поговорить. Чтобы решить, что делать.
— А что вы собираетесь делать?
— Вы не думайте, торопиться мы не станем… — нехотя сказал Кит.
Дженни подалась вперед:
— О чем вы? Что вы хотите предпринять?
Кит смотрел только на Лору, и Дженни показалось, что прошла целая вечность, пока он заговорил:
— Для начала нам следует поговорить с Линдой, как вы считаете?
— Это было бы здорово.
— Может, подскажете, о чем?
— О том, что же там произошло — в доме Пэйнов. Иначе говорить с ней придется нам.
— Я уверен, вы понимаете, — сказал Кит, — мы не хотим снова оказаться в центре внимания, не хотим ворошить прошлое.
— Боюсь, что этого не избежать: вы ведь пишете о тех событиях книгу, — пожала плечами Дженни.
— Я вернусь к работе, только когда все прояснится. — Он, подавшись вперед, посмотрел Дженни в глаза. — Мне кажется, вы на нашей стороне. Раз уж нам наверняка предстоит говорить об этом, лучше, если мы поговорим с вами.
— Но о чем?..
Лора тоже смотрела на Дженни, в глазах у нее стояли слезы.
— О Кэтлин. Наши родители ее не убивали, Том тоже. Ее убила Линда. Линда убила Кэтлин.
Мик Блэр чуть не трясся от ярости, когда Бэнкс и Уинсом в три часа тридцать пять минут вошли в допросную. Это как раз то, что нужно, подумал Бэнкс. Двое полицейских в форме забрали Мика из-за прилавка — он работал продавцом в магазине «Тэнди» в Суэйнсдейл-центре, — привели в участок и заперли в грязной допросной, где больше часа заставили ждать встречи с инспектором. Бэнкс удивился, как это он не поднял шума из-за нарушения его законных прав.
— Еще один короткий разговор, Мик, — с улыбкой произнес Бэнкс, включая магнитофон, — но на этот раз мы его запишем. Надеюсь, это поможет убедить тебя в серьезности происходящего.
— Если все так серьезно, — пропыхтел Блэр, — почему вы, черт побери, заставили меня торчать здесь столько времени?
— Важные полицейские дела задержали, — ответил Бэнкс. — Плохие парни работают без отдыха и даже без перерывов на обед.
— А что здесь делает Сара?
— Какая Сара?
— Да что вы, в самом деле, прикидываетесь! Сара Фрэнсис. Подруга Иэна. Я видел ее в коридоре. Что она-то здесь делает?
— Отвечает на наши вопросы, Мик, как и ты.
— Ума не приложу, за каким бесом вы тратите на меня свое время. Я не могу сообщить вам ничего, чего бы вы уже не знали.
— Ты недооцениваешь свои возможности, Мик.
— Ну хорошо, что на этот раз? — спросил он и с подозрением покосился на Уинсом.
— Хотим уточнить кое-что относительно того вечера, когда пропала Лиан Рей.
— Опять? В который уже раз!
— Да, но ведь мы так и не добрались до правды. Понимаешь, Мик, мы будто лук чистим — снимаем один слой за другим, одну ложь за другой.
— Все, что я говорил, — правда. Она рассталась с нами возле паба «Олд шип», и мы пошли в разные стороны. Больше мы ее не видели. Ну что еще я могу вам сказать?
— Правду. Вы вчетвером куда направились?
— Я уже сказал вам все, что мне известно.
— Нет, Мик, не все, — мягко возразил Бэнкс. — В тот день Лиан была сильно расстроена. Она только что узнала, что ее мачеха ждет ребенка. Тебе, наверно, этого не понять, но ее, поверь мне, эта новость очень огорчила. Поэтому она решила наплевать на «комендантский час» и выкинуть что-нибудь такое, от чего вам было бы чертовски весело, а ее родителям — чертовски не по себе. Не знаю, чья это была идея — не твоя ли, кстати? — но вы решили угнать машину…
— Так, минуточку…
— …принадлежащую мистеру Сэмюэлу Гарднеру. Голубой «фиат», если уж быть точным, припаркованный за углом паба, из которого вы вышли.
