— Сомс? — переспросила Энни. — У барменши такая фамилия. Келли Сомс. Наверное, это ее отец. Видела, как он подвозил ее на работу.
— Это он, — подтвердил Бэнкс.
— Келли сказала, папаша всегда сидит в пабе, когда она работает. Она до смерти боялась, как бы он не узнал про нее и Ника.
— Завтра я с ним поговорю.
— Только осторожно, Алан. Он ничего не знал насчет ее истории с Ником Барбером. По всей видимости, он очень строгий отец.
— Она же не совершила ничего ужасного, правда? Но я постараюсь. Хотя если на самом деле он знал об их интрижке…
— Это меняет дело, — закончила Энни.
— И не забывай про Джека Тэннера, — напомнил Бэнкс. — Неизвестно, какой у него мог быть мотив, но все-таки он как-то связан с жертвой, через свою жену. Надо бы нам тщательно проверить его алиби.
— Это уже делается, — сообщила Энни. — Думаю, легко будет узнать все у его приятелей по игре в дартс. И я поручила Кеву заняться всеми мужчинами, которые выходили из паба в интересующем нас интервале времени.
— Хорошо. Теперь эта пара туристов, Брауны. Они говорят, что приехали примерно без четверти восемь и им показалось, что они увидели, как вверх по холму поднимается машина, так?
Энни сверилась с записями, которые делала в спецфургоне.
— В молодежном общежитии одна новозеландка, Ванесса Нэпьер, сообщила констеблю Трэверсу, что она видела, как мимо проезжает машина, — в пятницу вечером, примерно в половине восьмого или без четверти восемь, вскоре после того как отключили свет. Она смотрела в окно на бурю.
— А какие-нибудь подробности она сообщила?
— Никаких. Было темно, а она не отличает «хонды» от «фиата».
— Не очень-то это нам поможет, а?
— Это все, что у нас есть. Опросили всех, кто был в общежитии, и Ванесса — единственный человек, который хоть что-то видел.
— Не может оказаться, что она тоже спала с нашим Ником, как по-твоему?
Энни засмеялась:
— Вряд ли.
— Хм, — произнес Бэнкс. — Похоже, между половиной восьмого и восемью часами вокруг слонялась целая куча народу.
— В электрослужбе подтвердили, что питание отключилось в девятнадцать двадцать восемь.
— Вот в чем проблема, — стал объяснять Бэнкс. — Если убийца прибыл откуда-то издалека и рассчитал, что приедет в полвосьмого или без четверти восемь, он не мог знать, что электричество вырубят, так что затемнение роли не играет.
— Оно могло быть ему на руку, — возразила Энни. — Они ссорятся, свет отрубается, Ник поворачивается, тянется за зажигалкой, и убийца, улучив момент, кидается на него.
— Возможно, — согласился Бэнкс. — Хотя в темноте ему было бы несколько труднее обшарить коттедж и убедиться в том, что он забрал все, что нужно. И потом, когда резко наступает темнота, глазам нужно некоторое время, чтобы к ней приноровиться. Посмотри на хронометраж. Миссис Тэннер явилась в восемь. Значит, у убийцы было не так уж много времени на то, чтобы в темноте провести свои розыски и потом еще осмотреть машину Барбера.
— У него в машине мог быть фонарь.
— Все равно ему пришлось бы за ним идти. Если он пришел до отключения света, ему незачем было тащить с собой фонарь.
— Значит, отключение все же играет роль?
— Думаю, мы можем предположить, что убийца все равно бы осуществил то, что задумал, а когда вырубился свет, это просто оказалось ему на руку.
— А что ты думаешь о Браунах? У них получаются нестыковки по времени.
— Да, — признал Бэнкс. — Но неужели они тебе с первого взгляда показались такими людьми, которые могут кого-то убить, а потом как ни в чем не бывало зайти в ближайший паб пропустить пинту-другую?
— Было темно. Местный паб вполне подошел бы, чтобы пересидеть, он не хуже других мест.
— Что там насчет крови?
— Когда включили свет, Уинсом проверила, — ответила Энни. — Никаких следов крови она ни на ком не увидела, но вряд ли убийца стал бы торчать там, пока не включили электричество, если бы ему надо было избавиться от окровавленной одежды. А раздеть всех догола и осмотреть мы вряд ли бы смогли.
— Верно, — согласился Бэнкс. — Слушай, нам ведь еще многое надо распутать. Ты говорила, что этот Ник Барбер был писатель?
— Келли уверяет, что так он ей сказал.
— Кто может захотеть убить писателя?
— Когда в школе я учила английскую литературу, мне многих из них хотелось убить, — призналась Энни, — но они уже и так все были мертвые.
Бэнкс рассмеялся:
— А если серьезно?
— Ну, это же зависит от того, в каком жанре он работал, — заметила Энни. — Например, если он занимался журналистским расследованием какого-нибудь крупного дела, у кого-то могли появиться причины от него избавиться.
— Но здесь-то он что делал?
— В Северном Йоркшире имеется множество шкафов, полных скелетов, — парировала Энни.
— Да, но с чего начать? Вот в чем проблема.
— С «Гугла»? — предположила Энни.
— Неплохое начало.
— А в Лондон нам разве не надо съездить?
— В понедельник утром, — ответил Бэнкс. — Чтобы иметь возможность поговорить с его работодателем, если мы сумеем узнать, кто это. Сама знаешь, по воскресеньям невозможно ничего выяснить. Я попросил местную полицию пока приглядеть за его домиком, чтобы убедиться, что никто не попытается в него проникнуть.
— А что там с ближайшими родственниками?
— Уинсом и это уладила. Они живут возле Шеффилда. Им уже сообщили. Думаю, вы с Уинсом могли бы завтра к ним съездить и поговорить.
— Прекрасно, — отозвалась Энни. — Все равно я собиралась мыть голову. И еще одно. Об этой книге…
— Да?
— Кажется, он мог ее купить буквально через дорогу. Келли сказала, что встретила его, когда он выходил из букинистического.
Бэнкс посмотрел на часы:
— Вот черт, сейчас он уже, видимо, закрыт.
— Это так важно?
— Не исключаю. Похоже, цена и эти цифры написаны разным почерком, но никогда нельзя утверждать наверняка.
— Можем позвонить хозяину домой.
— Хорошая мысль, — одобрил Бэнкс.
— Судя по твоей расслабленной позе, ты рассчитываешь, что это сделаю я?
— Если тебя не затруднит. Слушай, меня тошнит от этого мерзкого швепса. По-моему, мы сейчас не при исполнении, работаем в свободное время, и, если леди Жервез пожелает к этому придраться, бог ей в помощь. Я возьму пинту. А ты?
Энни улыбнулась:
— Слова настоящего бунтаря. Я тоже. А пока ты будешь ходить за выпивкой… — Она достала мобильный и помахала им в воздухе.
