– И у вас всегда были самые простые ответы? – не
поверила Мила. – Вы никогда не сталкивались со сложными делами?
– Я всю жизнь сталкивался со сложными делами. Но сама
причина должна быть простой. Ясной, четкой. Нигде и никто не убивает из
интереса. Только сумасшедшие маньяки, но они обычно не травят свои жертвы.
Мотивы всегда достаточно четко просчитываются: деньги, наследство, ревность,
месть, сокрытие тайны, обида, несчастный случай. И достаточно легко найти
убийцу, вычислив конкретный мотив преступления.
– Возможно, – согласилась она, немного
подумав. – Вы подождете, пока я позвоню вниз и попрошу нашего охранника
принести мне сигареты?
– Не подожду, – ответил Дронго, – видимо, вы
и раньше прибегали к его помощи. Лучше потерпите. Понимаю, как вам сложно, но
лучше не срываться.
– Я больше не могу, – вздохнула она.
– У Егора были близкие друзья? С кем он дружил?
– Что? – отвлеклась она от своих мыслей.
– Вы знали его близких друзей?
– Конечно, знала, – она нахмурилась, – и
нужно сказать, что его друзья влияли на него не лучшим образом. Я ему много раз
об этом говорила, но он только смеялся. И я чувствовала себя не очень хорошо в
таких случаях. Вы меня должны понять. Я казалась себе строгой воспитательницей,
которая не разрешает своему подопечному встречаться с плохими друзьями. Мне
казалось, что я излишне навязываю ему свое видение жизни.
– Кого именно вы знали?
– Всех. Всех, с кем он близко дружил. С двоими он
учился еще Лондоне. Вы знали, что он учился в Великобритании?
– Нет, не знал.
– Он поехал туда после школы. Целый год проучился на
подготовительном, потом поступил в университет. И в двадцать три года его
окончил. Кажется, по специальности «менеджмент». Окончил, правда, не с самыми
лучшими оценками, но все-таки сумел сдать все экзамены. Его друг Илларион, с
которым они учились вместе, не сумел сдать экзамены и получил справку о том,
что прослушал определенные курсы.
– Как его фамилия?
– Илларион Гоцадзе. Его отец известный предприниматель,
один из акционеров Северного трубопрокатного завода – Эдуард Гоцадзе.
– Кто еще?
– Илья Шмелев. Он тоже учился в Англии, но в другом
университете. Или в колледже, я точно не помню. Он у нас специалист по
европейскому искусству, художник и коллекционер. Шмелев влиял хуже всех на
Егора, он вечно придумывал какие-то невероятные истории, какие-то дикие забавы.
Его отец – известный художник Савелий Шмелев, вы наверняка о нем слышали.
Сыночку только двадцать шесть лет, но он уже известен на всю Москву своими
загулами и выходками. Я всегда была против их дружбы.
– Кто-нибудь еще?
– Пожалуй, только Казбек Малхазов. Его дядя, кажется,
президент или премьер одной из наших кавказских республик. Племянник ездит по
Москве на своем «Феррари» и забавляется ночными гонками. Насколько я знаю, он
уже дважды попадал в автомобильные аварии, но остался в живых.
– Не очень интеллектуальная компания, – заметил
Дронго.
– Что вы хотите? – сразу бросилась защищать своего
бывшего друга Мила. – Он ведь был совсем молодой человек. А Гоцадзе и Шмелев
– практически однокашники, и он не мог сразу порвать с ними связи. Он говорил,
что они как мушкетеры. Себя он считал умным Атосом, Иллариона называл
долговязым Арамисом, тучного Илью – Портосом, а южанина Казбека – д’Артаньяном.
– Забавно, – вежливо согласился Дронго. – В
таком случае кто был королем или кардиналом? И была ли у нашего Атоса своя
Миледи?
– Наверное, это я, – усмехнулась Мила, – но
они не пускали меня в свой круг. У Казбека всегда были самые красивые девочки
Москвы. И все малолетки. Не больше восемнадцати-девятнадцати. Можете
представить, как им нравился богатый южанин на своем красном «Феррари».
Признаюсь, я очень ревновала к ним Егора. Они казались мне вызывающе молодыми и
наглыми. Наверное, когда женщине под тридцать, она немного иначе относится к
восемнадцатилетним. Но они были такие «пустышки».
– Они употребляли наркотики?
– Возможно, – она нахмурилась, – но только не
Егор. Он был достаточно разумный и выдержанный. Возможно, иногда баловался, но
я ничего подобного не замечала. Вы знаете, как сейчас у молодых людей. Разные
экзотические коктейли, разные легкие наркотики. И не забывайте, что они учились
в Лондоне, откуда легко могли ездить в Амстердам, где наркотики просто
продаются в барах и ресторанах.
– Они ездили?
– Насколько я знаю, да. И несколько раз. Всегда
вспоминали об этом с какой-то усмешечкой.
– Вы встречались с ними в компаниях?
– Никогда. Егор был достаточно разумным человеком,
чтобы меня не компрометировать. Я известная актриса, супруга сенатора, замужняя
женщина. Он понимал дистанцию между нами и не позволял себе приглашать меня
туда, где бывали его друзья. Хотя в последний месяц мы забыли о всякой
осторожности, встречались иногда достаточно открыто.
– На последнем приеме, откуда вы уехали вместе, были
его друзья?
– Конечно, были. Все трое. Отец Гоцадзе тоже был. Они
давно знакомы с отцом Егора.
– Где они работают? Я имею в виду его друзей?
– Это наша «золотая молодежь», – ответила
Мила, – где они могут работать? В каких-то компаниях или фирмах, которые
им принадлежат. Я недавно прочла такую фразу, что гораздо легче родиться на
вершине, чем долго туда карабкаться. Вот они все и родились на вершинах.
Предыдущее поколение, которым сейчас за тридцать, называли «мажорами», а эти
скорее просто «золотые мальчики». Или «золотые камешки», как их называют.
Сверкают, блестят, дорого стоят и никому не нужны. Ведь ими нельзя
расплачиваться. Эти мальчики ничего не хотят делать. Денег им хватит на тысячу
лет вперед. Они наслаждаются жизнью и стараются получить от нее все, что можно.
Илларион член совета директоров компании своего отца. Кажется, у него
официальная зарплата сто тысяч долларов. Или что-то около того. Казбек владеет
модельным агентством, ночным клубом и, по-моему, автомагазином. Или нет. Ночной
клуб записан на его младшего брата. Точно не знаю. Но он никогда не работал. За
него работают его менеджеры. Хотя я знаю, что у него есть на Пречистенке
огромный офис, где оборудован его кабинет. И он там появлялся раз в месяц или
еще реже.
– А Илья Шмелев?
– Официально он тоже считается художником. Хотя какой
он художник. Мазня одна. И покупают его «концептуальные картины», как он сам о
себе говорит, только его друзья. Такие же «золотые камешки», как он сам. У него
большая галерея, своя мастерская с видом на Кремль. Он даже купил квартиру в
знаменитом Доме на набережной. Говорил, что его вдохновляют тени замученных в
этом доме наркомов и комиссаров. Такой глупый юмор.
– Егор с ними часто общался?
