– Много чего он считает, – нервно дернулась Наталья, –
он идиот, ваш Босенко. Ничего не знает и не понимает…
– Это ваш Босенко, – поправил ее Дронго, – и,
насколько я знаю, он уже пятнадцать лет занят безопасностью компании и вашей
семьи.
Наталья хотела что-то ответить, но в это время вошла
секретарь. Она внесла на подносе бутылку минеральной воды, стакан и большой
бокал с мартини. Увидев бокал, где плавали кусочки льда, Кирпичникова скривила
лицо.
– Ты не знаешь, что достаточно положить два кусочка
льда, а не четыре, – закричала она на секретаря, – выброси этот
мартини и принеси мне новый. И не забудь, что его нужно приносить в высоком
стакане, а не в бокале. Это не коньяк, не вино и не шампанское.
Испуганная секретарь, бормоча извинения, вынесла бокал с
мартини. Наталья взглянула ей вслед, затем обернулась к Дронго.
– Вы хотели мне возразить насчет Босенко, –
спокойно напомнил он.
Она вдруг улыбнулась. Как будто он проткнул шар ее
недовольства.
– Не знаю, как с вами разговаривать, – призналась
Наталья, – я уже давно привыкла к тому, что все, кому я плачу деньги,
говорят со мной в несколько ином тоне. И вообще все окружающие меня люди
разговаривают со мной, точно зная, что я дочь Аристарха Богдановского и жена
Николая Кирпичникова. А тут появляетесь вы, соглашаетесь работать на нас и
ведете себя как абсолютно независимый и свободный человек. Если я вдруг на вас
накричу, вы ведь повернетесь и уйдете? Верно?
– Нет, – сказал Дронго, – не уйду. Теперь уже
не уйду. Только я работаю не на вас, а вместе с вами. У нас общая задача –
найти убийцу вашего брата. Как только мы его найдем, мы закроем дело,
попрощаемся и больше никогда не будем надоедать друг другу.
– Смело, – пробормотала она, – смело и прямо.
Наверное, Мила права. Вы редкое животное. Мне говорили, что у вас есть жена,
которую вы прячете где-то в Италии или Испании. Я могу узнать почему?
– Именно поэтому и прячу, – невозмутимо ответил
Дронго. – В той области, где я являюсь экспертом, принято наносить удары в
самое незащищенное место. А семья обычно – самое уязвимое место у любого
человека. Даже у такой своеобразной женщины, как вы.
Секретарь внесла высокий стакан с мартини. Поставила на
столик, опасливо покосилась на хозяйку.
– Можешь идти, – не поблагодарила ее Наталья.
Девушка попятилась и быстро вышла.
– Ужасно, – пробормотал Дронго, – ужасно
иметь такую хозяйку, как вы. Или руководителя. Я бы долго не выдержал,
сорвался…
– Мы им хорошо платим, – с ядовитой улыбкой
напомнила Кирпичникова.
– Мне вы тоже хорошо платите, – сумел улыбнуться в
ответ Дронго, – но это ничего не значит. Помните у Окуджавы: «Чувство
собственного достоинства. Удивительный элемент. Нарабатывается годами. А
теряется в момент».
– Это уже неактуально. Вы еще вспомните о «комиссарах в
пыльных шлемах», – усмехнулась Наталья.
Он несколько удивленно взглянул на нее:
– Откуда такое знание поэзии Окуджавы? Я считал вас
типичным «золотым камешком». Так, кажется, называют современную московскую
молодежь?
– Не нужно так примитивно мыслить, – отрезала
Наталья, – вы считаете, что дети всех олигархов обязательно кретины и
неучи? У меня была золотая медаль в школе и красный диплом в университете. Не
считайте меня полной дурой. И если честно, я не совсем молодежь. Вы же знаете,
что мне уже тридцать шесть…
– Прекрасный возраст, – заметил Дронго, – и
не нужно кокетничать. Для своего возраста вы выглядите достаточно
привлекательно. Только не нужно было злоупотреблять пластической хирургией. В
вашем возрасте это еще рано…
– Какой вы хам! – всплеснула руками
Наталья. – С вами даже интересно. Откуда вы такой взялись?
– Из Баку. Это мой родной город.
– Понятно. Восточный деспот. Брутальный восточный самец
с западными манерами. Правильно?
– Не нужно переходить на личности.
– Почему? Что-то скажите в ответ! – оживилась она.
– Пожалуйста. Вы типичный образец российской самодурши.
В вас есть что-то от Салтычихи, что-то от боярыни Морозовой и немного от Раисы
Максимовны. В данном случае я совсем не хочу обидеть покойную Горбачеву, просто
она типичный образец женщины, которая считает, что должность ее мужа делится ровно
пополам между ней и ее супругом. Как и все права и обязанности.
– Как мило, – она скривила губы, – вы просто
невоспитанный человек. Нельзя говорить такие гадости женщине, которая вам
платит.
– Вы все время пытаетесь меня оскорбить. Вы платите мне
за работу, а не за то, чтобы я сидел здесь и выслушивал ваши глупые сентенции.
Зачем вы меня позвали?
Этого она уже не могла вытерпеть. Схватив стакан с мартини,
она запустила его в голову гостя. Кусочки льда оказались на костюме. Он
мгновенно схватил стакан с водой и выплеснул его на сидевшую напротив даму.
– Вы… вы… бандит… хулиган… невоспитанный хам… –
она задыхалась от возмущения, – я сейчас вызову охрану…
– Не советую, – холодно сказал Дронго, сбивая с
костюма кусочки льда, – между прочим, мой костюм хоть и стоит дешевле
вашего платья, но ненамного. И мне придется отдавать его в чистку. И еще
неизвестно, сумеют ли его почистить нормально. А ваше платье от Оскара де ла
Ренты всего лишь пострадало от воды, которая скоро высохнет.
– Откуда вы знаете, какое у меня платье? – шепотом
спросила она.
– Я немного в этом разбираюсь.
Она изумленно смотрела на него.
– А почему не разрешили мне позвать охранника?
Испугались? – так же шепотом спросила она.
– Нет, – ответил он, понизив голос, – я его
видел при входе. Хороший молодой человек. Ему не больше двадцати пяти. И ростом
он гораздо меньше меня. Он со мной не справится. Я выброшу его в окно. Или в
приемную. А парню еще у вас работать…
Он достал из кармана чистый носовой платок и протянул его
женщине.
– Можете вытереть лицо, – спокойно посоветовал он.
– В меня никто в жизни не бросал стакан с водой, –
призналась она, забирая его платок.
– Я не бросил стакан, – возразил Дронго, –
иначе попал бы вам в голову. Я только выплеснул воду, чтобы вас немного
остудить.
– Невоспитанный хам, – повторила она, возвращая
платок, – понятно, почему вы понравились Миле. Там вы тоже демонстрировали
свое мужское эго? Ей, наверное, импонируют такие восточные типы мужчин. Может,
она мазохистка? Сначала Махметов, потом вы.
– Между нами был еще Егор, – напомнил Дронго.
Она вздрогнула.
– Я схожу с ума, – призналась Наталья, – в
вашем присутствии я постоянно чувствую себя нехорошо. Вы на меня плохо влияете.
Когда вы появляетесь, мне хочется как-то проявить себя, может, даже вам
понравиться или, наоборот, очень не понравиться. Но как-то вас заинтересовать.
