Книга Отрицание Оккама, страница 18. Автор книги Чингиз Абдуллаев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Отрицание Оккама»

Cтраница 18

Что там говорила Мила о его друзьях? Кажется, в Лондоне они учились втроем. Их называли «три мушкетера и примкнувший к ним Казбек Малхазов». Кажется, он и был д’Артаньяном. Хорошо. Нужно найти этих ребят и поговорить с ними, объяснить им, что он пытается установить истинные причины смерти их бывшего товарища. Кажется, у него есть знакомый, который может выйти на Эдуарда Гоцадзе. Дронго протянул руку к телефону, набрал известный ему номер бывшего президента грузинской нефтяной компании Георгия Чантурии. Они дружили давно, еще с тех пор, когда молодой Георгий был первым секретарем горкома комсомола Тбилиси. Он всегда был душой любой компании. Именно его спустя несколько лет Шеварднадзе отправил послом в Баку налаживать связи между двумя республиками. И именно его выдвинули в руководители грузинской нефтяной компании.

Но в этом нестабильном мире нет ничего вечного. После смены власти Чантурия не только лишился своей должности. Против него возбудили уголовное дело, и, спасаясь от преследования, он сбежал в Баку, где раньше работал. Азербайджанские друзья не подвели. Его устроили советником в нефтяную компанию республики, дали квартиру. Чантурия никогда не забывал, как его приняли в Баку. Дронго позвонил ему и услышал гортанный голос с характерным грузинским акцентом.

– Здравствуй, дорогой, – обрадовался Георгий, – ты давно уже не вспоминал обо мне. Как я рад тебя слышать!

– Спасибо. Мне тоже приятно слышать твой голос. У меня к тебе большая просьба.

– Я буду рад сделать все, что смогу. Какая у тебя просьба? Ты лучше скажи, когда мы увидимся.

– Обязательно увидимся. Мне нужно встретиться с Эдуардом Гоцадзе, это известный российский бизнесмен. Но он грузин, возможно, ты его знаешь.

– Конечно, знаю, – рассмеялся Чантурия, – я всех знаю. И в Москве, и в Тбилиси. Сейчас ему позвоню, он, кажется, в Москве. Что тебе от него нужно? Знаю, что денег ты у него не попросишь. Кого-нибудь устроить на работу? Скажи, что тебе нужно?

– Нет-нет. Я только хочу с ним переговорить.

– Сейчас я тебе перезвоню. По какому номеру тебя найти?

Дронго продиктовал номер. Георгий перезвонил ровно через десять минут и торжествующим голосом сообщил, что Гоцадзе ждет дорогого гостя у себя в кабинете. Поблагодарив Чантурию, Дронго перезвонил Гоцадзе.

– Здравствуйте, Эдуард Автандилович, – вежливо поздоровался Дронго, – вам звонил Георгий Чантурия.

– Только сейчас звонил, – обрадовался Гоцадзе, – скажите, когда вы приедете? Может, встретимся где-нибудь в ресторане? Друг Георгия – это и наш общий друг.

– Нет-нет. Спасибо. У меня к вам большая просьба. Я хотел бы встретиться и переговорить с вашим сыном.

– С Илларионом? А что случилось? Он опять что-то натворил? Скажите мне честно. Я должен все знать. Что он сделал? Только мне нужно знать правду. Вы из милиции или из прокуратуры?

Очевидно, отец знал своего сына лучше всех.

– Нет-нет, – успокоил Гоцадзе Дронго, – не нужно думать ни о чем плохом. Ничего страшного не случилось. Я даже незнаком с вашим сыном. Дело в том, что я занимаюсь документами его погибшего друга – Егора Богдановского. Я юридический советник, и мне поручено привести в порядок все его документы. Он ведь был вице-президентом в компании «Сибметалл». И хорошо знал вашего сына…

– Вах. Такой мальчик был, – расстроился Гоцадзе, – золото, а не мальчик. Я все время сыну говорил, чтобы с него пример брал. Но мой оболтус не такой. Егор был уже готовый специалист, и его отец правильно сделал, что доверил ему такой важный пост в своей компании. Очень правильно сделал.

– Да, я тоже так считаю. Именно поэтому мне нужно увидеться с вашим сыном. Узнать у него некоторые подробности. Они ведь близко дружили с погибшим.

– Как братья родные были, – подтвердил Гоцадзе. – Когда в Лондон вместе учиться поехали, мы даже квартиры им рядом снимали. Они вместе учились, только мой не сумел сдать экзамены на диплом, а Егор сдал. Моему потом еще в Москве пришлось учиться. А почему мне не позвонил сам Аристарх Павлович? Мы ведь с ним давно знакомы и крепко дружим. Я на похоронах был. И на поминках. И на приеме был, когда туда Егор в последний раз приехал. Большое несчастье. Такой парень погиб, такое страшное горе!

– Мы не хотели тревожить отца и поэтому приводим в порядок документы его сына с согласия Натальи Аристарховны, – Дронго подумал, что Гоцадзе может перезвонить Богдановскому и все ему рассказать. Здесь следовало быть аккуратнее.

– Правильно решили, – сразу согласился Гоцадзе, – не нужно трогать отца. Он и так получил смертельную рану. Такой мальчик у него был! Вы очень правильно решили. И ничего ему не говорите. Я вас понимаю. И Наталью понимаю: ах, как она тоже переживает! Это нельзя словами выразить. Когда вы хотите встретиться с Илларионом?

– Чем раньше, тем лучше, – сказал Дронго.

– Я ему позвоню, и он к вам приедет. Куда ему приехать?

– Не нужно его беспокоить. Может, лучше мы сами к нему приедем?

– Какое беспокойство? Он и так целый день ничего не делает. Числится у меня в совете директоров, а сам спит до трех часов дома, – рассмеялся Гоцадзе. – Он только под утром домой возвращается. Наша молодежь сейчас ничем не интересуется, им только девочки и ночные клубы интересны. В мое время мы книги читали, в кино, в театры ходили, даже поэтов слушали. А сейчас? Куда ему к вам приехать?

– Тогда на проспект Мира, – Дронго назвал номер дома, где располагался их офис. – Через час он сможет?

– Конечно, сможет. Приедет как миленький. И спасибо вам, что такое уважение к отцу погибшего проявляете. Это очень правильно, чтобы его лишний раз не дергать. Очень верно. У него сердце больное, в любой момент может не выдержать. И привет Георгию Чантурии передайте. Но учтите, что как только он прилетит в Москву, мы с вами обязательно увидимся. Все вместе. Договорились?

– Обязательно, – улыбнулся Дронго, – спасибо вам за помощь.

– Это не помощь, – вдруг очень серьезно и совсем другим тоном ответил Гоцадзе. – Вот ты, наверное, думаешь, что я такой экзотический грузин, все время о дружбе говорю, об этом несчастном случае. Так сильно переживаю. Знаю, что говорю, поэтому и переживаю. У моего брата сын погиб восемь лет назад. В автомобильной катастрофе. Такое горе пережить невозможно. Брат и его жена за один вечер на десять лет постарели. А насчет «помощи». Если бы я мог вернуть своего племянника или Егора, вот тогда была бы помощь. На это только бог способен, да и то в последнее время я сомневаюсь, может он делать такие вещи или нет. Иногда я думаю, что он уже разучился чудеса делать. И в добро больше не верит. Может, мы ему надоели? Не знаю. Не знаю, что тебе сказать. Только если ты об отце думаешь, о его горе огромном, не хочешь даже случайно ему больно сделать, то ты хороший человек. Жди Иллариона, он к тебе приедет. До свидания.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация