– Скажите, где вы находитесь, и я к вам приеду.
– Это далеко. От центра часа полтора. Может, завтра?
– Нет. Я приеду. Ничего страшного. Вы как раз закончите
погрузку.
– Хорошо, – Иваницкий назвал адрес своей компании.
Дронго записал на листке бумаги, передал ее вошедшему Кружкову:
– Покажи водителю, узнай, сумеет ли он найти это
место, – попросил он. – Я к вам приеду, – сказал Дронго еще раз
Иваницкому и положил трубку.
Кружков вышел из комнаты. Зазвонил мобильный телефон, и
Дронго ответил. Это был Эдгар Вейдеманис.
– У Босенко есть сын в Австралии, – сообщил
он, – в прошлом году его судили за какую-то растрату, но освободили,
предложив заплатить штраф.
– Заплатил?
– Да.
– Большая сумма?
– Около трехсот тысяч долларов.
– Солидно. Что еще?
– У Гловацкого есть брат в Америке. Ветеринар. Очень
известный и заслуженный человек. В штате Коннектикут.
– Ты думаешь, он мог послать брату некачественное мясо,
которым отравили Егора?
– Нет. Но я должен был проверить всех, о ком ты
говорил.
– Спасибо. Что еще?
– У Николая Даниловича есть сын от первого брака.
– Надеюсь, что он не был на приеме в тот вечер? –
Дронго чувствовал, как нарастает раздражение, и понимал, что не прав, так
предвзято относясь к сообщениям Вейдеманиса.
– Ему только четырнадцать. Его мать работает в больнице
на Грановского. Говорят, хороший специалист.
– Слава богу. Значит, с мальчиком тоже все в порядке.
Что еще?
– У Аристарха Павловича Богдановского в компании
работал его родственник, младший брат его умершей супруги – Вадим Евсеевич
Иваницкий.
– Уже тепло. Что с ним случилось?
– Никто не знает. Но Иваницкий ушел из «Сибметалла» и
основал свою небольшую транспортную компанию. Самое поразительное, что кредит и
деньги дал банк, находящийся под контролем «Сибметалла», то есть фактически сам
Богдановский.
– Разве это запрещено российским законодательством?
Банк имел право выдать кредит на развитие среднего бизнеса. Что в этом
удивительного?
– Зачем тогда Иваницкий ушел из компании? Что ему
мешало работать в ней и дальше, занимаясь при этом и своей фирмой? Одно другому
не мешает.
– Молодец. Вот это мне тоже интересно. Я как раз сейчас
еду к этому Иваницкому. Если получишь новые сообщения, сразу звони. И узнай, откуда
сын Босенко мог взять такую сумму на выплату штрафа.
– Я как раз сейчас этим занимаюсь.
– Спасибо. Что по Махметову?
– Пока ничего. Но если тебе будет легче, сообщу, что
его взрослая дочь и взрослый сын терпеть не могли его новую жену. Они даже не
навещали отца.
– Думаешь, они могли отравить Егора, чтобы навредить
своей мачехе? По-моему, наоборот, они должны были сделать все, чтобы он жил и
дальше, компрометируя их отца. Возможно, если бы Егор остался жив, он бы отбил
супругу у сенатора.
– Сын Махметова работает представителем «Доу
Кемикл», – сообщил Эдгар, – это химическая компания. Возможно,
отравить хотели саму Гришунину. Или не рассчитали дозу. Может, быть все, что
угодно.
– Меня такие объяснения не устраивают, – вздохнул
Дронго. – Это химическая компания, известная на весь мир. Они бы
рассчитали точно дозу. И не нужно придумывать сложные и запутанные ходы. Все
должно быть понятно и объяснимо…
– Не всегда, – возразил Вейдеманис, – ты ведь
лучше меня знаешь, что принцип Оккама в жизни иногда опровергается.
– У отрицания Оккама должны быть свои
объяснения, – ответил Дронго, – а я их пока не вижу. До свидания. Я
буду ждать твоего звонка.
Вошел Леонид Кружков:
– Он знает, где находится эта компания. Но туда ехать
часа два.
– Иваницкий сказал, что полтора. Но, наверное,
действительно два. Придется ехать. Положи все свежие газеты в машину, чтобы по
дороге я мог их прочесть.
Его водитель оказался прав. Они добирались до места
назначения даже больше двух часов. Наконец их «Вольво» въехал во двор компании.
Там уже находился высокий мужчина лет пятидесяти. У него были светлые вьющиеся
волосы, прямой нос, серые глаза. Он был скорее похож на киноактера, чем на
руководителя транспортной компании. Увидев Дронго, он крепко пожал ему руку,
приглашая в свой кабинет на втором этаже. Они поднялись по лестнице, вошли в
приемную. На месте секретаря сидела женщина лет шестидесяти. Увидев вошедших,
она поднялась с места.
– Сделайте нам кофе, – попросил Иваницкий. Голос у
него был сильный, как у молодого человека.
– Мне лучше чай, – добавил Дронго.
Большой кабинет был обставлен мебелью из карельской березы.
На большом столе стояли сразу два монитора. Иваницкий улыбнулся, проходя к
столу:
– Вы, наверное, думали, что у нас маленькая компания на
две-три машины и поэтому я сам руковожу погрузкой. Нет. У нас в парке больше
двухсот автомобилей. Мы одна из самых крупных компаний в городе и, возможно,
вообще в этой части страны. Но я всегда лично проверяю погрузку, когда
приезжают таможенники. Там слишком ценный груз, чтобы доверять его другим.
– Солидно, – согласился Дронго, – и какой
оборот у вашей компании?
– Уже сорок миллионов долларов, – с гордостью
сообщил Иваницкий, – а начинали мы фактически с нуля.
– Когда вы ушли из «Сибметалла»?
– Да, именно тогда. Можете себе представить. Я сидел на
обычной зарплате и даже не думал, что смогу такое осилить. Но потом все в моей
жизни перевернулось.
Секретарь внесла две чашечки. Кофе для руководителя компании
и чай для гостя. Коробку конфет, коробку с печеньем, сахарницу с темным
коричневым сахаром.
– Вы мне ничего не сказали о Егоре, – напомнил
Иваницкий, – как-то туманно намекнули, что расследуете его дело. Насколько
я знаю, вы всегда расследуете самые запутанные и сложные дела. Разве смерть
Егора была насильственной? Он умер в больнице. И нам сказали, что у него
неожиданно открылась язва. Хотя мне и тогда показалось странно, какая язва у
молодого парня. Но он позволял себе лишнее. Пил, безбожно курил, иногда
баловался наркотиками. Я подумал, что, возможно, язва у него была, но он не
обращал на нее внимания.
– Поэтому я и приехал, чтобы все проверить, –
сказал Дронго. – Я могу спросить у вас, почему вы ушли из компании? Ведь
президентом компании был муж вашей сестры. Вы могли бы и дальше работать в компании
и одновременно заниматься своим транспортным хозяйством.
– Нет, не мог, – с какой-то виноватой улыбкой
возразил Иваницкий, – обстоятельства сложились так, что я не мог и не
хотел там оставаться. Мы поговорили с Аристархом, и оба решили, что будет лучше,
если я уйду. Я подал заявление и ушел. Потом Аристарх мне очень помог: он
выделил безвозмездную ссуду, его банк дал кредит. Помогли с покупками
автомобилей. И я начал потихоньку заниматься этим бизнесом. Вот видите, как мы
раскрутились.
