Со сменой монарха гонения не ослабли. Митрополит Филарет убедил нынешнего государя запечатать в 1855 году алтари Рогожского кладбища. Однако Крымская война ослабила финансы империи до крайности, а рогожцы дали правительству тайно огромную ссуду на исправление бюджета. Поэтому алтари запечатаны до сих пор, но разрешено отправлять культ в домовых церквях, только без публичности, и был издан секретный циркуляр о прекращении розысков и арестов поповских священников. Указами 1864 и 1874 годов браки рогожцев и вообще поповцев были признаны законными. Так-то, господа… Сейчас Рогожская община — это закрытый клуб миллионеров, который тайно субсидирует правительство, ведет огромные обороты, контролирует всю текстильную и металлическую промышленность и почти все банки, влияет на государственную политику, устанавливает цены на важнейшие товары. Это наиболее сильный на сегодня толк. Финансовые возможности общины почти сопоставимы с государственными, рогожцы заседают во всех комиссиях, биржевых комитетах, городских думах. Гаммель прав — через 20 лет они пойдут в министры. Вера стала для рогожцев способом объединить узкий круг и, поддерживая друг друга, сказочно обогатиться.
Недавно, впрочем, у них появились проблемы. Семнадцать лет назад они издали «Окружное послание единыя, святыя, соборныя, древлеправославно-кафолическия церкви» — своего рода новый манифест, предающий анафеме знаменитые «десять тетрадей» со староверческой идеологией прошлых столетий. Это раскололо поповцев на окружников и раздорников, причем раздорники в шестидесятых годах захватили даже Рогожскую общину и назначили в некоторые епархии своих «параллельных» архиереев. Конфликт этот все еще продолжается, но силы неравны, и в конце концов раздорников задавят капиталами. Митрополита Кирилла уже купили — десять лет назад он переметнулся к окружникам и издал «мирную грамоту» об отлучении раздорников; купят и других… Но я допускаю, что раздорники могли снюхаться с Осипом Лякиным, чтобы навредить оппонентам.
— Павел Афанасьевич, а наши знаменитые Бугровы какого толка? — почтительно поинтересовался Лыков.
— Они беглопоповцы. Это своего рода подвид, разновидность поповцев. Когда в конце сороковых Николай Павлович запретил «перебегать» попам из канонической церкви, это течение едва не прекратилось; часть верующих даже перешла в беспоповцы. Но оставшиеся приспособились и очень даже неплохо существуют в рамках австрийской иерархии. Бугровы очень влиятельные люди не только в Нижнем Новгороде и, кстати, хорошо известны государю.
Теперь беспоповцы. Здесь тоже есть свои разновидности: имеются монинцы и федосеевцы, но последние уже исчезают. Федосеевское согласие, по имени дьяка Федосия Васильева, умершего в тюрьме в 1711 году, развилось сначала в Польше; при Екатерине была создана в Москве за Преображенской заставой богатая Преображенская община, с кладбищем, богадельней и часовней. Однако она не выдержала репрессий императора Николая Павловича и в 1840 году закрылась, а самые богатые прихожане перешли к монинцам, или беспоповцам поморского согласия. Преображенской общиной много лет управлял род знаменитых капиталистов Гучковых: сначала Федор Алексеевич, затем его сын Ефим Федорович. Когда репрессии усилились, старый Гучков взял себе «на хранение» сундук, в котором было общинных денег и ценностей на 12 миллионов рублей. С этого сундука и пошло настоящее богатство фамилии Гучковых, которые вскоре благополучно перешли в единоверие.
Монинцы в отличие от федосеевцев уцелели. Их Покровская община была создана почти одновременно с Рогожской, при Екатерине, и благополучно здравствует по сию пору. Капиталы и у них не маленькие, но до рогожцев им — как до Луны. Кроме того, там сейчас тоже раскол — есть новое и старое согласия, отличающиеся обрядами. Я думаю, что к делу с завещанием Аввакума они не причастны.
Это были основные согласия. Староверы очень многочисленны, а после отмены крепостного права их ряды весьма умножились, в старую веру переходили целыми селами. У нас в Нижегородской губернии, например, к ним принадлежит почти половина населения. А в классе капиталистов во всей стране у них подавляющее превосходство: восемь из десяти самых богатых купцов и промышленников — староверы.
Теперь секты. Самые распространенные, если отбросить не интересных нам бегунов — это хлысты, скопцы, духоборы и молокане.
— Хлыстов у нас изрядно, — глубокомысленно вставил Львов.
— Это действительно так, — улыбнулся Благово. — Хлысты в нашей губернии исторически влиятельны: первый их «христос» — Иван Суслов — держал свой «корабль», то есть хлыстовскую общину, в Павлове-на-Оке. Второй «христос» — Прокопий Лупкин — отбывал у нас в Нижнем Новгороде ссылку за участие в 1689 году в стрелецком бунте. Сильный «корабль» уже более ста лет находится в Ворсме. Один из самых выдающихся хлыстовских «христов», знаменитый Радаев, философ и религиозный мистик, почти двадцать лет держал арзамасский «корабль». Когда в 1856 году он был посажен в тюрьму, а затем выслан, выяснилось, что он жил одновременно с тринадцатью женщинами!
Хлысты — одна из наиболее законспирированных сект. Их «корабли» не очень многочисленны, но имеются почти повсеместно; у них свои условные сигналы и шифры, пароли, явочные квартиры, их связные легко пересекают всю Россию втайне от властей. Правда, как и везде, тут тоже начались раздоры, выделились прыгуны, купидоны и прочие течения, но, честно говоря, о хлыстах доподлинно почти ничего не известно. На мой взгляд, они заинтересованы в росте своего влияния и вполне способны нанять Осипа Лякина, чтобы ослабить Рогожу.
Далее по влиятельности идут печально знаменитые скопцы. Они выделились из хлыстов, но начало их темно. Первым проповедником этого изуверства стал некий Андрей Блохин, крестьянин села Брасова Севского уезда. Он лично разработал теорию секты, и он же перешел от нее к практике, оскопив сам себя. Блохин оскопил (или, как они говорят, убелил) и своего товарища, знаменитого впоследствии Кондратия Селиванова. Затем уже вдвоем они приобщили в Орловской губернии более 60 человек, и власти ничего об этом не знали, пока одна крестьянка не рассказала священнику на исповеди, что ее муж во время купания с соседом узнал о его оскоплении. Батюшка немедленно донес об этом по команде, и в 1772 году был проведен первый процесс по скопцам. Блохина били батогами и сослали на вечную каторгу в Нерчинск, Селиванов два года скрывался, но тоже был схвачен и сослан в Сибирь. Однако звезда его не закатилась. Сибирские купцы устроили ему побег из ссылки и объявили его чудесно спасшимся от смерти императором Петром III. Для этой цели был даже подкуплен бывший лакей Петра III Кобелев, который всюду подтверждал царственное происхождение Селиванова…
Скопцы действовали сплоченнее других раскольников и быстро составили огромные частные и значительный общинный капитал. В отличие от прочих, их вожди — Ненастьевы, Солодовниковы, Костровы — жили в Петербурге; может быть, поэтому хлыстов всегда тянуло к власти политической, а не «рублевой». Селиванов был случайно арестован в 1797 году и имел личную встречу с Павлом, по итогам которой был помещен в Обуховский дом для умалишенных. После восхождения на престол Александра последний дважды лично встречался с Селивановым — в 1802 и 1809 годах. Скопческий патриарх открыто жил в столице, в специально для него построенном роскошно отделанном здании, где принимал многочисленных паломников в роли живого бога.
