Книга Завещание Аввакума, страница 27. Автор книги Николай Свечин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Завещание Аввакума»

Cтраница 27

— Вам, ваше сиятельство, тесновато будет в этом кресле. Не желаете ли в Петербург? Можем посодействовать, ежели договоримся.

Пришла пора изумляться Игнатьеву:

— Я трижды генерал: от инфантерии, адъютант и губернатор, а кроме того, член Государственного совета и граф Российской империи. Кем, по-вашему, я еще могу стать?

— Министром внутренних дел, к примеру.

— Отец мой, граф Павел Николаевич, был и министром, и даже председателем Комитета министров, так, говорит, ничего в этом хорошего нет, одна суета сует.

— Пока сами не попробуете, не узнаете, ваше сиятельство. Повторяю, могу посодействовать при определенных условиях.

Ситуация становилась неприличной: толстосум ангажировал генерал-губернатора прямо на глазах у его подчиненных. Игнатьев сам уже был не рад, что вызвал двух сыщиков и затеял при них торг. Морозов же, понимая всю скандальность этой сцены, сидел спокойно, даже небрежно, глядел уверенно. «Эх, плакали мои денежки», — расстроился было Алексей, но граф вдруг рассмеялся.

— Ну и выжига же вы, господин Морозов! Я вас всего на две тысячи растряс, да на благое дело, так вы решили за них моральную сатисфакцию получить. Так и быть! Насчет министерства поговорим, но не сейчас; договариваться я готов, но не обо всем. А деньги Лыкову отдайте!

Морозов зыркнул на ювелира, который все время молчал и жался к купцу, как миноноска к линкору (по образному сравнению Благово), и тот полез в портфель…

Так начала сбываться мечта Лыкова стать домовладельцем.

Глава 14
Тайное убежище
Завещание Аввакума

Ворсменский Островоозерский монастырь.


На исходе четвертого дня поисков, около девяти часов пополудни, Алексея разыскал Буффало. Он был мрачен и зол; значит, следа так и не взял. Они сели в углу кабинета Благово, и рогожец коротко рассказал, как безрезультатно облазил Семенов и Павлово-на-Оке. Только он хотел завершить доклад короткой нелитературной фразой, как вдруг дверь с треском распахнулась и вбежал хозяин кабинета. Он был весело возбужден, энергически махал руками и пытался напевать. Увидев Лыкова с Буффалой, еще более обрадовался:

— О! Вы оба здесь. За мной!

Втроем они бегом пересекли переполненную приемную полицмейстера и без доклада прошли к нему. Тот, как только увидел Благово, быстро выставил просителя, усадил вошедших и внимательно уставился на Павла Афанасьевича.

— Нашел! — сразу же выложил козыря начальник сыскной полиции.

— Где? — одновременно спросили все трое.

— Человек у меня есть в Ворсме, в хлыстовском «корабле» состоит. Он и доложил о пребывании у них высокого начальства.

— Берите десять человек и… хотя нет, мы же решили их не трогать, — осекся Каргер. — Или тронем?

Благово усмехнулся:

— Десять человек там ничего не сделают. В Ворсме сильная община, по первому же сигналу сбежится человек сорок мужиков с топорами. А сам Свистунов не в селе скрывается, а в Троицком Островоозерском монастыре, что на острове посреди Ворсменского озера. Попасть туда можно по единственному мосту, который, как вы понимаете, денно и нощно охраняется. Имеется также тайный подземный ход из монастыря на окраину Ворсмы. Все это мы против них же и обратим. Значит, так…

В 1640 году боярин Иван Борисович Черкасский занемог и едва не преставился. Замаливая грехи, он повелел перевести из Павлова-на-Оке на остров Ворсменского озера несколько монахов, которые срубили здесь деревянный храм с постройками. Так была создана небольшая вотчинная обитель. Однако боярин на этот раз выздоровел, и о крохотном монастыре надолго забыли.

В 1682 году в Москве поднялся стрелецкий бунт, подстрекаемый царевной Софьей и Хованскими и направленный против малолетнего Петра Алексеевича и его ближайшей родни — Нарышкиных. Озверелые толпы пьяных стрельцов разгромили несколько усадеб враждебных Хованским бояр, а их хозяев порубили секирами. Молодой боярин Михаил Яковлевич Черкасский спасся только тем, что укрылся в потайной подземной горнице своего кремлевского дворца. Слушая доносящиеся сверху топот и крики разыскивающих его погромщиков, он дал обет, что если уцелеет, выстроит Островоозерский монастырь в камне. Боярин уцелел, бунт благополучно подавили, стрельцов развешали по зубцам кремлевских стен и… Черкасский забыл о своем обете. Однако жизнь сама ему о нем напомнила: в 1687 году деревянный монастырь в одночасье сгорел дотла. Волей-неволей пришлось забывчивому боярину выполнять данное им Богу обещание, и в два года была выстроена в камне новая обитель, с красивым пятиглавым Троицким собором, обнесенная высокой стеной с четырьмя круглыми башнями по углам.

Однако спустя два столетия Троицкий Островоозерский монастырь тихо угасал. В нем доживали свой век всего трое престарелых монахов, забытых епархией. Под этой личиной сонного застоя велась другая, тайная жизнь. Игумен Иоанн, став секретно от синодальной церкви «христом» ворсменского «корабля», устроил в монастыре сектантский схрон. В большом промышленном селе Ворсма хлыстовство исповедовали более двухсот семей; это был самый большой «корабль» в губернии и потому — самое надежное укрытие для эмиссаров секты.

Четыре года назад молодой ворсменский хлыст попался полиции при покушении на грабеж. У парня жена была на сносях, и он мог получить либо пять лет каторги с последующим пожизненным поселением в Сибири, либо три года арестантских рот — в зависимости от настойчивости прокурора. Прокурор обвинял вяло, без вдохновения, парень ушел в роты и вот уже год как вернулся в село, отбыв наказание. Теперь Благово напомнил ему старый уговор и показал подписанные четыре года назад бумаги…

Коллежский советник выложил на стол план монастыря с обозначенным подземным ходом. Каргер, который до прихода в полицию служил главным лесным ревизором губернии, хмыкнул в усы: «Знакомые места!». Благово принялся излагать диспозицию:

— От берега озера до околицы села всего сто саженей; некоторые бани стоят почти у воды. Вот эта баня — тайный выход из подземной галереи. Здесь надо поставить одного надежного человека. Предлагаю Ничепорукова — он опытен и, так уж получилось, больше других знает о деле с завещанием Аввакума. Лишние глаза и уши нам здесь ни к чему. А одного вооруженного и решительного человека достаточно, чтобы никто не смог вылезти из подземелья.

— Согласен, — коротко сказал Каргер.

— Далее. В самой Ворсме несколько сот хлыстов, и если они услышат шум с острова, то могут прибежать своему вождю на выручку. Поэтому на въезде в село и по берегу озера надо поставить сильную казачью команду. В случае чего одного залпа в воздух для острастки будет достаточно.

— Я распоряжусь.

— Теперь сам остров. Он довольно большой, но вот здесь до берега всего тридцать саженей. Тут, понятно, и поставили мост. На том его конце в кустах постоянно дежурят два караульщика. Еще один ставится на ночь в монастырских воротах. Лыков переплывет на остров здесь, возле южной башни; отсюда обзор для них самый неудобный. Бесшумно проберется к мосту с тыла — ему это привычное, на войне не раз проделывал.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация