Лыков осмотрелся. Справа и слева от него вдоль длинной стены расположились в ожидании приема полтора десятка человек: трое в лентах, многие, как Алексей, с парадными шпагами; были просители и купеческого вида, а один так явно антрепренер. Все сидели чинно и молча; по приемной столь же бессловесно сновали в разные стороны «вицмундиры» с тем вежливо-высокомерным выражением лица, которое отличает мелкую, но столичную служивую шушеру. Не слышалось даже громкого голоса; все переговаривались приглушенно, как будто рядом лежал покойник.
«Да... – подумал Лыков, – у Каргера в приемной побойчее будет. Экая тут у них скукотища!».
Вернулся дежурный чиновник и передал приказание директора департамента, тайного советника Косаговского: сейчас идти в «летучий отряд силового задержания», а после знакомства с его кадром вернуться сюда вместе с начальником отряда коллежским советником Мукосеевым.
Курьер в черной бархатной ливрее (цвет, присвоенный министерству внутренних дел) проводил Алексея в подвал. В низкой, узкой и длинной, комнате сидели вокруг простого соснового стола пятеро мужчин. Четверо ближних – все как на подбор, атлетического сложения, усатые, очень спокойные, с короткими стрижками, тяжелыми кулаками и примерно одного возраста – между двадцатью пятью и тридцатью пятью годами. Пятый, сидящий во главе стола, был старше; на вид ему казалось чуть более сорока, а в плечах он был заметно шире любого из молодых, да и вообще как-то солиднее. Нечто неуловимо общее сближало всех пятерых, и Лыков быстро понял, что именно. Подле таких мужчин весьма покойно женщинам, детям и неврастеническим натурам – каждый из пятерки излучал уверенную добрую силу: такой ничего не боится, такой всегда защитит...
Алексей представился и сразу поймал на себе ироничные взгляды молодых «силовиков». Действительно, со своей декоративной шпажонкой, золотым шитьем на обшлагах и орденами он выглядел как петух среди этих просто одетых людей. Лыков начал потихоньку заводиться...
Мукосеев – тот, что сидел во главе стола – доброжелательно кивнул гостю:
– Здравствуйте, Алексей Николаевич, мы вас ждем. Возможно, вы именно тот, кто нам нужен. Вы понимаете, нам необходимо вас испытать, прошу не обижаться. Отстегните, пожалуйста, ножик и встаньте на мат, вон там. Первая проверка самая простая: мои люди вас арестовывают, а вы пробуете отбиться. Учтите, они весьма подготовленные оперативники.
– Я учту, – вежливо ответил Алексей, отстегивая шпагу. Корректный тон начальника отряда несколько примирил его.
Собранный и серьезный, Лыков вышел на середину комнаты. Двое агентов зашли ему за спину, двое остались сидеть. Мукосеев насторожился, внимательно наблюдал за нижегородцем, потом кивнул. Агенты сзади мгновенно набросились на Алексея и стали выворачивать ему руки.
Сначала они на целых пару вершков заломили испытуемому запястья, но затем произошла заминка. Двое атлетически сложенных людей, сопя и шваркая ногами по полу, возились вокруг Лыкова, а тот спокойно стоял на мате, смотрел в угол и чуть ли не улыбался.
Мукосеев снова кивнул, два других агента метнулись к Лыкову, и картина, непонятным для них образом, повторилась: теперь уже четыре человека, натужно пыхтя, пытались заломить ему руки за спину, а Лыков по-прежнему стоял и безмятежно глазел по сторонам. Затем чуть наклонился, но не оттого, что устал бороться. Алексей неожиданно схватил ближайших двух «силовиков» за штаны и рывком поднял двух крепких тяжеловесных мужчин над головой. Те беспомощно замахали руками, но через секунду один принялся на весу колотить Лыкова по почкам. Тот рассердился, согнул руки, выставив вперед локти, и резко крутанулся на одной ноге, разжав в конце оборота пальцы. Все четверо агентов с криками разлетелись кто куда, бороздя головами жесткие маты. Мгновенно они вскочили, готовые вновь броситься на Лыкова, но тот уже невозмутимо сидел за столом напротив Мукосеева.
– Очень хорошо, – коротко резюмировал тот. – Поехали дальше.
Он вынул из ящика стола два револьвера, один отдал Лыкову, а с другим пошел в дальний конец комнаты, где на стене висели стрелковые мишени. Лыков так же молча последовал за коллежским советником; злые, потные и пристыженные агенты нехотя перед ним расступились.
Мукосеев заступил на огневой рубеж, постоял секунду и с расстояния в восемь саженей навскидку разрядил весь барабан. Результат получился: пять пуль в десятку, одна в восьмерку.
– Теперь вы.
Алексей стал на барьер, спросил:
– Как пристрелян револьвер?
– Уводит влево вверх на одну шестую вершка.
Лыков присмотрелся, собрался и так же навскидку мгновенно расстрелял все свои заряды. Первую пулю увело-таки, и тоже в восьмерку, остальные пять легли точно в десятку.
– Еще раз очень хорошо, Алексей Николаевич, – сказал Мукосеев, убирая оружие обратно в стол. – Осталась последняя проверка – вам надо пройти меня.
Лыков поежился, разглядывая могучую, кряжистую фигуру начальника летучего отряда. Человек провел сотни задержаний, повидал всяких богатырей... Опыт боевых схваток у него сейчас, пожалуй, самый большой в России; не Алексею с ним тягаться. Как его пройти?
Однако деваться было некуда, отступать же Лыков не привык.
Четверо остальных агентов отряда встали по углам; Алексею показалось, что они смотрят на него не без злорадства.
Противники вышли на середину комнаты, приглядывались друг к другу. Неожиданно Лыков бросился вперед. Мукосеев мгновенно выбросил ногу, целясь ему в живот, но Алексей развернулся плечом навстречу удару и, добравшись до соперника, правой несильно ударил его в бок. Мукосеев успел прикрыться локтем, но все равно кубарем покатился по полу. Тут же вскочил и кинулся на Лыкова. Тот ударил прямым в челюсть, не попал, получил сильный боковой в скулу, ответил, снова не попал и пропустил сразу три мгновенно нанесенных удара. Из разбитой губы полилась на золотое шитье мундира кровь, глаз начал заплывать. Мукосеев бил «без дураков», сильно и точно, быстро перемещаясь вокруг отчаянно защищающегося Лыкова. Стремительная карусель кружилась без остановки: коллежский советник нападал, наносил серию ударов и отступал, чтобы снова атаковать из другой точки и снова отскочить. Лыков никак не мог попасть в него, а сам пропускал до половины ударов, безнадежно упустив инициативу. Бот прошел правый боковой, Алексей едва устоял на ногах и получил одновременно удар ногой в колено и кулаком по почкам... «Что же я сюда приехал, чтобы мне тут морду набили?» – сердито спросил он сам у себя и попер в атаку. Быстрый выпад, точное попадание; Мукосеев пошатнулся и отскочил, но Алексей погнал его дальше. Ударил левой, противник отклонился вниз, но Лыков предугадал это движение и секундой раньше послал туда правый кулак. Жалеть начальника отряда, задавшего ему такую трепку, он уже не стал и силу не сдерживал. Раздался вязкий негромкий шлепок, в воздухе мелькнули ноги, и Мукосеев, отлетев на две сажени, распластался на полу.
Агенты и Лыков бросились к нему. Коллежский советник лежал без сознания, из носа лилась кровь.
