Содомгоморов вошел важный, с выражением озабоченности и оскорбленной невинности на лице.
– Позвольте подать заявление, господин исправляющий должность начальника отделения. Пытались ограбить и зарезать! Средь бела дня!
Скупщик сорвался на визг.
– Разбойники! Бунтовщики! Я спасся только волею случая, а теперь они лгут, что я должен им денег. Это Инна Содомгоморов, чья честность в делах общеизвестна в городе! И далеко за его пределами…
– Это не тот ли самый, что судился о прошлом годе дважды? – спросил Лыков у Петра. – За мошенничество при поставке провианта в 32-й казачий полк и за отказ платить по долгам купцу Карказу?
– Так точно, он и есть!
– Да я… – начал было проситель.
– Молчать!! – рявкнул титулярный советник так, что из приемной вбежал ошарашенный городовой.
– Ваша вопиющая нечестность в торговых делах действительно общеизвестна. Она и повлекла за собой законное возмущение кредиторов. Вы спровоцировали их на возврат товаров, задержав обещанный платеж на полгода. Это реституция, предусмотренная в шестом томе Свода Законов. (Тут Лыков соврал: законом такая «реституция» с ломом в руках, конечно, не предусматривалась.) А при попытке шаповалов извлечь свои кошмы явился неизвестный, вооруженный ножом. И напал на одного из грузчиков. Это вы его наняли?
– Да я… ваше благородие…
– Как его имя? Где он проживает?
– Побойтесь Бога, господин исправляющий должность! – возопил Содомгоморов. – Это ихний головорез! При чем тут я?
– Следствием уже достоверно установлено, что преступник не имеет никакого отношения к артели шаповалов. (Тут Лыков опять соврал.) Его вторжение совсем не выгодно мирным артельщикам, зато весьма на руку вам! А? Повторяю вопрос: кто он?
– Эвона вы как повернули! – оскорбился скупщик. – Меня грабят, а я же и виноватый? Ну, это не годится! Есть и на вас управа. Мужичье сиволапое выгораживать… Я немедленно иду к губернатору!
– Куда ты немедленно пойдешь – это мне решать, – рассердился Лыков. – Городовой!
Из приемной снова вломился парень с саблей.
– Арестовать его на трое суток. Для начала. Форосков!
– Здесь, ваше благородие!
– Начать розыскные действия. Обыск в доме и в конторе. Выемка копировальных книг
[95]
. Наложение ареста на торговую деятельность. Отношение к ремесленному голове с требованием приостановить патент.
– Есть!
– Разместить засаду на его квартире. Из четырех человек. Нет, из шести. Преступник может явиться туда за наградой… И ходатайство прокурору о продлении срока содержания Содомгоморова под стражей на все время следствия. Не знаю, управимся ли к Рождеству, так что проси срок подольше.
– Наряд! – заорал Форосков диким голосом. – Выводи! Ждать в приемной.
Городовой вытолкал ошарашенного скупщика из кабинета.
– А куда его на самом деле, Алексей Николаич? – спросил Петр Лыкова вполголоса.
– Посади пока в секретное. Через час приди и скажи: «Артельщики очень просят отпустить тебя, чтобы ты смог с ними расплатиться. Лыков в раздумьях… Твоя готовность немедленно вернуть долг – естественно, с процентами за шесть месяцев – может повлиять на его решение».
– Понял.
– И пугани эту сволочь как следует. Скажи: «Лыков спас царя месяц назад, и, кому следует, это помнят. Ему теперь все можно, любые беззакония! Отдай долг и беги, покуда отпускают. Еще учти, что Лыков очень злопамятный и будет теперь за тобой приглядывать. Так что замри!»
– Опять понял. А с мужиками что делать?
– Сделай внушение и отпусти.
– Губернатору это не понравится.
– Знаю. Но сейчас меня некем заменить: Павел Афанасьевич болен. Новый государь в Нижний собирается, ярмарка через три месяца… Не решатся.
Форосков ушел. Вместо него сразу же явился доктор Милотворский, хмурый и озабоченный.
– Алексей Николаевич! Не хочу вас огорчать, но увы… В губернской гимназии убийство.
Губернская гимназия находится на Благовещенской площади и выходит боковыми флигелями на улицы Тихоновскую и Варварскую. Красивое здание, трехэтажное посредине, с бельведером для метеорологических наблюдений, хорошо известно полиции. Выпускники уже взрослые: многим по девятнадцать лет, а есть и двадцатилетние. Половое созревание выражается в разных формах. Гимназисты седьмого класса замечены и в кражах, и в непристойном поведении. В последнее время вошло в моду употреблять наркотику, после чего всегда следуют дебоши. Но чтобы убивать!
Лыков спустился с Милотворским в прозекторскую полицейского морга. На столе лежал труп юноши. Такой еще молодой! Задумчивое лицо стало уже остывать и сделалось каким-то неземным… Резкая складка между бровей, сильный подбородок. Уголки рта опущены, словно покойник был обижен на весь белый свет.
– Перелом шейных позвонков, – пояснил доктор. – Обнаружили сегодня утром в зале для упражнений, лежал под гимнастической машиной. Вызвали полицию. Помощник пристава осмотрел тело, составил протокол о несчастном случае. Крутился, мол, на турнике, сорвался, упал на шею и… Такое объяснение всех устроило, пока тело не попало ко мне.
– Как его зовут?
– Михаил Обыденнов.
– А лицо породистое. Вы заметили?
– Лицо как лицо.
– Что же с ним произошло на самом деле?
– Его ударили сзади палкой или железной трубой, очень сильно. Перебили позвоночник. На шее остался кровоподтек.
– А потом подбросили тело под машину?
– Да. Мысль наивная и обличает человека малоопытного. Такой обман никак не мог бы пройти.
– Сверстник? Сводил счеты?
– Полагаю, что это возможно. В таком возрасте жизнь человека еще не ценится.
– Что ж, Иван Александрович, пишите заключение. Я открываю дело.
Несколько последующих часов Лыков провел в гимназии, допрашивая учеников и преподавателей.
Михаил Обыденнов, 1863 года рождения, происходил из мещан уездного города Василь-Сурска. Отец его умер неделю назад. Сын съездил на похороны и вернулся оттуда какой-то странный. Словно узнал там нечто весьма важное…
У покойного была репутация человека обидчивого и завистливого. Это объясняли его темным, неясным происхождением. Зависть обращалась к представителям хороших фамилий, лицам, принадлежащим к потомственному дворянству. Не деньги волновали Обыденнова, а имя! Характер он имел закрытый и сложный. Не глуп, но и не умен; задумчив, но и вспыльчив. Были и достоинства. Трудно сходясь со сверстниками, Михаил становился затем верным и надежным другом.
