Днем за обедом он обратил внимание на молодую женщину,
появившуюся за соседним столом. На ней было белое платье, ладно сидевшее на ее
стройной фигуре. У женщины была темная короткая стрижка, серые глаза,
чувственные губы, нос с горбинкой. Удивительно красивое, запоминающееся лицо аристократки.
Позже он узнает, что ее отец-профессор был из потомственного рода российских
дворян. Он несколько раз оборачивался, чтобы ее увидеть. Она заметила, как он
на нее смотрит. И сама несколько раз поворачивала голову, глядя на него с
каким-то непонятным чувством удивления и радости. После обеда он вышел на
аллею, где прогуливались все отдыхающие. И сразу увидел новенькую. Ему было
только двадцать семь лет. Он был молодым и наглым. Но, возможно, она осталась
на аллее именно для того, чтобы познакомиться с ним. Тогда он об этом даже не
подумал. Подойдя к ней, он сразу спросил:
– Вы только недавно приехали?
Она взглянула на него и через секунду спросила:
– Это новый способ знакомиться или вам действительно
интересно?
– Мне интересно, – кивнул Дронго. Хотя тогда его так
еше не звали.
– Я журналистка. Прилетела только сегодня утром. Собираю
материал «из жизни отдыхающих». И мне дали только два дня. А вы кто?
Ответ на этот вопрос всегда представлял для него некоторую
сложность. Уже тогда он не пытался отвечать искренне.
– Я юрист, – ответил он, – прилетел сюда на отдых.
– Вам здесь нравится? – поинтересовалась она.
– Вы спрашиваете уже как журналист или вам интересно? –
он вернул ей тот самый вопрос. Она оценила его находчивость. Усмехнулась.
Протянула руку.
– Ирина.
Он назвал свое имя. Настоящее имя, которое мог тогда еще
называть. Они улыбнулись друг другу.
– Вы приехали с группой или отдыхаете как индивидуальный
турист? – спросила она.
– Я приехал с группой, – соврал он во второй раз.
– И вы первый раз в Румынии?
– Да, – он соврал в третий, искренне надеясь, что
больше не будет лгать. И задал свой вопрос:
– Вы тоже первый раз прилетели сюда?
– Верно, – она улыбнулась, – но я уже бывала в
Европе. В Венгрии и в Болгарии.
– Это не совсем Европа, – заметил Дронго, –
знаете, как обычно говорят, курица не птица, а Болгария не заграница.
– Еще говорят, что женщина не человек, – вспомнила
Ирина.
– Я обычно так не говорю, – возразил он, – и вам
понравилось в этой Европе?
– Очень, – восторженно сказала она. – София очень
красивый город, и там такие прекрасные люди. А Будапешт просто настоящее чудо.
Он мне ужасно понравился. Из наших городов мне так нравятся только Киев и
Ленинград.
– Ленинград мне тоже нравится, – согласился
Дронго, – а в Баку вы были?
– Нет. Никогда не была. Мне говорили, что это очень красивый
город.
– Как и все города, расположенные у моря, – сказал
Дронго, – в них всегда особая, неповторимая атмосфера. Например, на
Лазурном берегу во Франции или на побережье Адриатического моря в Югославии.
– Неужели вы везде были? – спросила она. – Это так
здорово. Я больше всего на свете люблю путешествия.
Он не стал уточнять, что тоже любит путешествовать, но
отправляется в разные страны совсем по другим причинам.
– Говорят, что море и солнце благотворно действуют на
женщин, – заметил Дронго, – они становятся чуточку безумнее и намного
более раскованнее, чем в обычной обстановке. Об этом писали еще Мопассан и
Куприн.
– Не почувствовала, – ответила Ирина, – или у вас
большой опыт общения с женщинами?
– Не знаю, – признался Дронго, – большой опыт был
у Мопассана и Куприна. А я только учусь.
– Вы забавный, – заметила она, – а где вы
остановились?
– На двенадцатом этаже в девятом номере, – сообщил
он. – А вы где?
– В соседнем отеле. Только у меня есть напарница, женщина лет
сорока пяти. Она все время скорбно молчит, словно я вселилась в ее личную
квартиру. Я обычная журналистка и мне полагается только одно место в
двухместном номере.
Это было советское изобретение, когда двух посторонних людей
могли поселить в обычном двухместном номере.
– Значит, у меня лучшие условия, – заметил
Дронго, – и по законам логики мы должны подняться ко мне в номер.
– Почему должны? – поинтересовалась она.
– У меня второе место свободно, – пояснил
Дронго, – и мы можем спокойно переговорить.
– А разве нам мешают разговаривать здесь? – лукаво
спросила Ирина.
– Там просто удобнее. Кроме того мы должны отметить наше
знакомство.
– Неужели вы пьющий человек? – с шутливым отвращением
сказала она. – Никогда бы не подумала.
– Мы можем выпить лимонад. Но у меня есть чудесный рижский
бальзам. Не обязательно напиваться при знакомстве.
Она взглянула на него и вдруг улыбнулась еще раз.
– Вы напоминаете мне одного человека, моего знакомого. Тоже
с Кавказа. Несколько лет назад мы были с ним очень близки. У вас нет
родственников в Тбилиси?
– Есть, – улыбнулся Дронго, – но похожих на меня
нет. Насколько я помню. Хотя нельзя исключить, что где-то ходит мой двойник.
Это тем более вероятно, что бабушка у меня грузинка. Она менгрелка.
– Вы похоже на моего знакомого, – задумчиво сказала
Ирина. Она как-то испытывающе взглянула на него. – Вы, наверно, по
гороскопу Овен?
– С чего вы взяли?
– Мой друг тоже Овен. Родился в конце марта. Сумасшедший
напор, безумная энергия и он большой ребенок. Вы тоже такой?
– Не знаю, – усмехнулся Дронго, – по-моему, все
Овны немного похожи друг на друга. А вы кто по гороскопу?
– Скорпион.
– Говорят, что это самый сексуальный знак для женщин, –
заметил Дронго.
– А самый сексуальный для мужчин, это, конечно, Овен, –
рассмеялась она. – Теперь я знаю, как вы соблазняете женщин.
Пойдемте, – неожиданно согласилась она, – я должна попробовать ваш
бальзам.
Они поднялись в его номер. Он достал бутылку бальзама,
разлил темную жидкость в два стакана. Они переплели руки, чтобы выпить на
брудершафт.
– За вас, – сказал Дронго.
– За вас, – повторила она как эхо, пригубляя напиток.
Они стояли слишком близко и рядом друг с другом. Он
чувствовал ее грудь под своим локтем.
– Что теперь? – спросила она, когда они опустили
стаканы.
– После того как мы выпили на брудершафт, нужно
поцеловаться, чтобы скрепить нашу дружбу. Такой порядок.
