– Только двое?
– Не только. Есть еще третья женщина. Мой личный секретарь.
Лиана. Она... она... в общем у нас с ней особые отношения. Вы понимаете, о чем
я говорю. Вы же ее видели. Она всегда рядом со мной, всегда в поездках по всему
миру. Трудно было предположить, что между нами ничего не будет. Она просто
незаменимый человек для меня в подобных вопросах. Во всех бытовых вопросах.
– Вы с ней спите? – прямо спросил Дронго.
– Только по обоюдному согласию, – признался
Давид, – я никогда не давил на нее, используя свое положение.
– В Америке суд присяжных не принял бы во внимание подобное
объяснение и приговорил вас за сексуальные домогательства к солидному тюремному
сроку, – заметил Дронго.
– Слава богу, что в Америку я ее не беру, – улыбнулся
Чхеидзе, – но в общем она не просто толковый, но и достаточно разумный
человек. Про Ирину я ей сам все рассказал. Про дочь она узнала сама. И поняла, что
у нее почти не осталось шансов. Возможно, она рассчитывала на нечто большее,
чем просто оставаться моим личным секретарем. Ей уже тридцать два, в этом
возрасте европейские женщины начинают думать о своей семье. Но тут появилась
моя взрослая дочь. По-моему, Лиана меня ревнует. И к Ирине, и к моей дочери.
– И на этом основании она решила вас убить?
– Не знаю. Но у нее было достаточно времени, чтобы отравить
содержимое бутылки.
– Только трое. Или есть еще кто-то?
– И двое мужчин. Менее всего я подозреваю мужчин. Но должен
перечислить всех, кто здесь был. Самойлов заменил Касаткина, он очень неплохой
специалист, но, конечно, не тянет на президента. В случае моей смерти он
потеряет очень многое. И ничего не приобретет. Так я думал до вчерашнего дня. А
потом понял, что моя смерть будет самым лучшим подарком именно для Самойлова.
Насчет Гюнтера Вебера я не уверен. Он даже не знает русского языка. В случае
моей смерти он лишится хорошей работы. Возможно, Вебер единственный, кто
действительно вне подозрений. Хотя, как бывает обычно в детективных романах:
вызывающий наименьшие подозрения субъект становится преступником. Но видимых
мотивов я все равно не нахожу. Вот, собственно, и все.
– Пять человек, – подвел итог Дронго, – а бутылку
вы отправляли на экспертизу?
– Еще не успел. Я никому не говорил о случившемся. Зачем
радовать возможного убийцу. Мне повезло, что в стакане было слишком много
кубиков льда. Они разбавили виски. Я оставил стакан на столе и говорил по
телефону. Кубики льда за это время растаяли. И когда я выпил, вполне возможно,
что там была уже другая концентрация яда. Поэтому я и остался жив.
– Может, вы дадите мне эту бутылку и я ее проверю, отправив
в лабораторию, – предложил Дронго.
– Нет, – возразил Чхеидзе, – так нельзя. Завтра
утром я приглашу всех пятерых и налью виски из другой бутылки, поменяв ее
содержимое с этой. И посмотрю, кто и как будет пить. Если кто-то откажется
выпить, мы будем точно знать, кто именно хотел меня отравить.
– Тогда зачем вы нашли меня?
– Чтобы вы мне помогли. Возможно, что завтра кто-то
откажется выпить. Тогда мне придется вызывать милицию или прокуратуру, а вам
подтвердить мои подозрения. У меня должен быть свидетель, а ваша репутация
известного эксперта поможет мне убедить следователя в моей правоте.
– Понятно. И бутылку вы мне сегодня не дадите?
– Только завтра. Я должен лично убедиться.
– Хорошо. Тогда завтра я к вам приеду. В котором часу вы
просыпаетесь?
– Поздно. Достаточно поздно. К тому же сегодня я все равно
не смогу заснуть. Давайте к одиннадцати. Я вас буду ждать.
– Договорились. Лиана ночует в вашем номере?
– Обычно нет. Но в первую ночь после аварии, когда уехала
Ирина, она осталась у меня. Я сам попросил.
– Последний вопрос. Почему, говоря о Самойлове, вы сказали,
что до вчерашнего дня вы были уверены в том, что ваша смерть ему не нужна.
Почему вы изменили свое мнение?
– В этом все и дело, – ответил Чхеидзе, – вы даже
не можете себе представить, до какой степени все переплелось и запуталось.
Сейчас я вам объясню. Дело в том, что Лиана осталась у меня на ночь. А утром ко
мне пришла моя дочь...
День второй. Воспоминания
После отъезда Ирины они поднялись в его апартаменты. Чхеидзе
прошел в ванную комнату. Лиана молча разделась. У них давно были подобные
отношения. Дружеско-деловые, или интимно-деловые. Они никогда не говорили о
серьезных проблемах в постели. Давид никогда не настаивал на своем особом
праве, никогда не приставал к ней с подобными непристойными предложениями. На
службе их отношения были ровными и выдержанными. Со стороны никто бы и не
подумал, что они могут встречаться друг с другом. Лиана была достаточно
разумным человеком, чтобы не выдавать своих особых отношений с руководителем, а
Чхеидзе просто не позволял себе ничего лишнего на работе, понимая, что может
подать плохой пример остальным сотрудникам своей компании.
Все получилось достаточно спонтанно и просто. Они вместе
принимали участие в какой-то веселой вечеринке, на которую их пригласил один из
сотрудников компании. Обратно они возвращались вместе. Когда подъехали к дому
Лианы, она предложила выпить кофе. У обоих было хорошее настроение, они выпили
в тот день изрядное количество алкоголя. Давид поднялся к ней. На кухне они
столкнулись и дальше все получилось как-то естественно, без ненужных
разговоров. Они поцеловались. Потом занялись сексом. Через полтора часа он
уехал к себе домой. На следующий день они старались не смотреть друг другу в
глаза. А через неделю они выехали в Женеву, и поздно вечером она сама
постучалась в его номер. С тех пор они почти всегда выезжали вместе, но на
работе он не позволял себе никаких вольностей, никаких отклонений от
общепринятых норм поведения, даже когда они оставались одни.
Пока он был в ванной комнате, она разделась и аккуратно
повесила свою одежду в шкаф. Нижнее белье она сложила на стуле, рядом с
кроватью, и легла в его большую двуспальную постель. Он вышел из ванной, прошел
к постели, лег рядом с ней. Она протянула руку, дотрагиваясь до его ноги.
– Нет, – произнес Давид, – ничего не нужно. Просто
спокойно лежи. И я тоже полежу. Мне сейчас нужно подумать.
Она убрала руку. Так они и лежали минут двадцать, глядя в
потолок.
– Ты знаешь, Лиана, – неожиданно произнес
Чхеидзе, – у меня, оказывается, есть взрослая дочь.
Она изумленно взглянула на него.
– Какая дочь? – спросила Лиана. – От кого?
– От Ирины, – он по-прежнему смотрел в потолок, словно
надеясь там что-то увидеть. – Она сегодня мне рассказала. Только сегодня.
Столько лет молчала. Оказывается, у нее дочь от меня. А я думал, что она родила
от своего первого мужа.
– Сколько лет вашей дочери? – Лиана смотрела на него
широко раскрытыми глазами. Для нее подобная новость тоже была большой
неожиданностью.
