– Досадно, – поддакнул Дронго.
– Вот именно. Такое невероятное совпадение. А может, это
судьба и ничего невероятного здесь не было. Не знаю, даже страшно подумать.
Если бы мне Ирина сказала заранее, возможно я вел бы себя иначе. А так... я вел
себя как хвостатый сатир, только не удивляйтесь, что я еще помню мифологию. И
не спрашивайте, кто в моей семье занимался греческими мифами. Конечно, Тамаре
не могло понравиться мое поведение. Я ведь сразу начал с ней флиртовать, еще
когда мы были в компании. Да и на следующий день я не сразу разобрался. А потом
она сказала, что моя дочь. И сразу начала мне хамить, смеяться надо мной,
издеваться. Я вспылил, что-то ей наговорил, даже ударил ее. Она обиделась и
ушла. Самое неприятное, что, по-моему, обиделась и Лиана, ведь моя дочь начала
хамить и ей тоже.
– Неприятная история, – согласился Дронго, – и
теперь вы всех подозреваете?
– Всех, – уверенно ответил Чхеидзе, – и у меня
только одна ночь впереди. Завтра я проведу свою проверку и все сам выясню.
Поэтому мне нужно, чтобы завтра вы были у меня в отеле. Я оплачу все ваши
расходы. Постараюсь уговорить свою дочь и ее мать тоже приехать. Заодно соберу
всех остальных. Самойлова, Лиану и Гюнтера. Только так мы сможем точно
выяснить, кому нужна моя смерть.
– Насчет Самойлова я понял. Вы полагаете, что ваша дочь
станет наследником вашего состояния и это выгодно Самойлову. Поэтому он может
желать вашей смерти?
– Конечно. Он получит доступ ко всем деньгам. Ведь она еще
ребенок, хотя и получила хорошее юридическое образование. Он воспользуется
моими деньгами с ее помощью.
– Все не так просто, – возразил Дронго, – нужно
будет еще доказать, что она ваша дочь. Провести экспертизы, уточнить все
детали. Дождаться решения суда. Сначала в Швейцарии, потом в России. Это
длительная процедура.
– В таком случае я ошибаюсь и никто из этой пятерки не хочет
моей смерти. Остается поверить, что цыганка просто обманула меня. Но сегодня
последняя ночь.
– Охрана дежурит до утра?
– Восемь человек, – сообщил Чхеидзе, – четверо в
коридоре. Все вооружены. Я не думаю, что какого-нибудь чиновника охраняют
лучше. Плюс Гюнтер Вебер, который один стоит пятерых. Если, конечно, он вне
подозрений.
– Кто еще может к вам войти без разрешения?
– Уже никто. Охранники будут фиксировать появление каждого
человека. У них категорический приказ никого сегодня ночью ко мне не пускать.
– Может, мне лучше остаться ночью рядом с вами? –
предложил Дронго. – И тогда мы убедимся, что все в порядке?
– Нет, – решительно возразил Давид Георгиевич, – я
теперь никому не верю. Вы меня понимаете? Я попросил оставить мне пистолет,
чтобы самому решить все свои проблемы. Сегодня ночью я не буду спать. Четверо
охранников – это обычная бутафория. Смерть может войти внезапно, минуя этих
людей. Может, я вообще неправ и меня убьют совсем другие люди. Но я хотя бы
буду сопротивляться. И самое главное, чтобы рядом со мной никого не было в эту
ночь. После того как дважды сбылись предсказания цыганки, я не верю никому. Ни
одному человеку. Я теперь просто вынужден верить только самому себе. Я буду
ждать, кто первым войдет в этот номер сегодня ночью. И первый вошедший получит
пулю. Даже если сумеет обойти охранников. Я им приказал никого сегодня ночью не
пускать. Даже если начнется пожар, то я сгорю в этом отеле, но не выйду отсюда.
Ведь она сказала, что меня убьют, она не сказала, что я просто умру или это
будет случайная смерть. Поэтому я останусь здесь и буду ждать вас до утра. А
утром вы появитесь у меня вместе с остальными и мы проведем заключительный
эксперимент. Потом я улечу в Цюрих.
– Что вам сказали в прокуратуре?
– У грузовика отказали тормоза. Все выглядит случайным, если
не вспоминать цыганку. Но я ее помню и поэтому не верю в подобные случайности.
– Они разрешают вам уехать?
– Завтра утром. У меня уже куплен билет.
– Что у вас с компанией Самойлова?
– Там все в порядке. Мы начинаем нашу работу уже с завтрашнего
дня. Все документы оформлены и подписаны.
– А может, мы сделаем иначе? – предложил Дронго. –
Вы поедете со мной и проведете эту ночь в моей московской квартире. Я позову
своего друга Эдгара Вейдеманиса. Он бывший сотрудник КГБ. Я думаю, что мы сможем
вдвоем вас защитить. К тому же, никто не будет знать, где именно вы находитесь.
– Нет, – возразил Чхеидзе, – спасибо за ваше
предложение, но мне оно не подходит. Дело в том... дело в том, что я не могу до
конца доверять и вам, господин Дронго. Ведь вас нашла Ирина. А если это
заговор, чтобы выманить меня из отеля и убить, когда я останусь без охраны?
– Если так пойдет дальше, то вы превратитесь в параноика,
который вздрагивает от любого стука, – сказал Дронго, – так нельзя.
Вы же сели назло гадалке в машину на свое обычное место. Почему сейчас вы не
хотите сделать нечто подобное?
– Ее предсказания в отношении меня уже дважды сбывались. Я
не хочу испытывать судьбу, – Чхеидзе посмотрел по сторонам, –
возможно, что это мое последнее место, где я должен умереть. Место неплохое.
Говорят, здесь останавливались Уинстон Черчилль и Жак Ширак. Очень неплохая
компания. Сколько я вам должен?
– Ничего. Мы только беседовали. Я пока ничего не сделал.
Если бы вы разрешили мне здесь остаться.
– Нет, – уверенно сказал Давид Георгиевич, – ни в
коем случае.
За дверью раздался какой-то шум. Он достал пистолет и
подошел к двери. Дронго остался в гостиной. Чхеидзе рывком открыл дверь. В
коридоре находился официант, который привез для него поздний ужин. Но его не
пропускали охранники. Рядом стояла Лиана. Это она заказала ужин для своего
шефа.
– Уходите, – крикнул Чхеидзе, – я сегодня ничего
не буду есть. Уходите. Спасибо, Лиана, за заботу.
– Мне можно войти? – спросила она.
– Нет, – он потрогал оружие, спрятанное в
кармане, – не нужно. Завтра утром мы увидимся. До свидания. Сегодня ты
можешь отдыхать.
Он закрыл дверь и вернулся к Дронго.
– Вот и все, – почти весело сказал он, – теперь
все остальное в моих руках. Я остаюсь и буду ждать. Мне даже интересно, кто это
будет. Может, мне удастся перед смертью хотя бы побеседовать с моим убийцей.
Это было бы забавно.
Дронго поднялся.
– До завтра, – сказал Чхеидзе, протягивая ему
руку, – вы знаете, а мы с вами действительно чем-то похожи друг на друга.
Спасибо, что вы сегодня приехали. Увидимся завтра, – добавил он на
прощание, – если все будет в порядке.
Дронго вышел мрачный. У него было нехорошее предчувствие.
День второй. Воспоминания
Чхеидзе не мог поверить в такую новость. Он был потрясен,
раздавлен, ошеломлен словами Тамары. Только сейчас он вдруг с нарастающим
ужасом начал осознавать, кого именно напоминала ему Тамара. Она была неуловимо
похожа на молодую Ирину, только более агрессивная, более напористая, более
энергичная. Такое же красивое, немного удлиненное лицо. Те же глаза, нос, губы.
Как он мог сразу не узнать. И самое главное – имя. Значит, Ирина дала ей имя
грузинской царицы. Однажды она спросила Давида, какое женское имя ему нравится.
