– Он мне не поможет, – задумчиво произнес
Чхеидзе, – но если сможешь, постарайся его найти. И еще одна просьба. Я бы
хотел встретиться с нашей дочерью еще раз. Вы сможете завтра ко мне приехать?
– Я постараюсь ее уговорить. Хотя это будет достаточно
трудно.
– Постарайся. Может, завтра мой последний день, –
напомнил Давид.
– Не нужно об этом все время думать, – посоветовала
Ирина, – а завтра я найду тебе этого специалиста.
– Действуй, – согласился Чхеидзе, – и прости меня,
если я тогда был неправ. – Ты меня простила?
– Нет. Конечно, нет. Я не могу тебя простить. И никогда не
прощу. Но возможно, я стала лучше понимать мотивы твоих поступков. И тогда. И
сейчас. До свидания. Я поеду.
– Ты опять со своим молодым водителем? – чуть ревниво
осведомился Чхеидзе. – Кто он такой? Почему он уступает тебе место? Почему
спит в твоей машине?
– Неужели ты ревнуешь? – улыбнулась она, поднимаясь со
стула. – Ему только двадцать пять. Ты помнишь, сколько нам лет?
– Это не ответ.
– Другого не будет. Ты не мой муж и никогда им не был. А моя
личная жизнь, это моя жизнь, к счастью, не зависящая от тебя. До свидания. Я
поговорю с Тамарой.
– Ты дала ей имя моей бабушки.
– Нет. Я дала ей имя грузинской царицы. Чтобы однажды
рассказать девочке, кем был ее отец на самом деле. Но того мальчика уже давно
нет, Давид. Ты изменился и не в лучшую сторону. Стал таким нетерпимым,
своевольным, подозрительным, мнительным. Может, тебе и правда не нужно было
сюда приезжать. Даже через двенадцать лет. Мы редко меняемся в лучшую сторону.
Обычно все дурные черты нашего характера проявляются уже в зрелом возрасте. Сказываясь
и на нашем характере, и на нашей судьбе.
– Может, ты останешься у меня? – неожиданно предложил
он. – Хотя бы сегодня.
– Ты опять ничего не понял, – она поцеловала его в щеку
и вышла из апартаментов.
На следующее утро он выпил стакан виски и, почувствовав себя
плохо, с трудом добрался до ванной. Через час он позвонил Ирине и попросил
срочно найти ему этого эксперта. А еще через некоторое время он снова
перезвонил и предложил им приехать к нему на следующей день в двенадцать часов
дня. Ирина поняла, что его маниакальная подозрительность достигла некоего
предела и этот день, указанный цыганкой, он хотел провести один, не подпуская к
себе никого, чтобы гарантировать свою безопасность. Она согласилась.
День третий. Реальность
Часы показывали половину четвертого, когда Дронго поднялся,
чтобы приготовить своей гостье чашечку кофе. Он принес ей кофе и налил себе
чай. Она взглянула на него несколько удивленно.
– Ты чем-то болеешь? – спросила Ирина.
– Нет.
– А почему ты не пьешь кофе?
– Не знаю, – улыбнулся Дронго, – я больше люблю
чай.
Она взяла свою чашечку кофе.
– Я была у него вчера вечером, – повторила
Ирина, – и мы договорились с ним встретиться сегодня днем. Тамару я
уговорила поехать со мной. Но сегодня он мне перезвонил и предложил перенести
нашу совместную встречу на завтра. Я очень удивилась. Но он попросил побыстрее
тебя разыскать, и я поняла, что с ним опять что-то происходит. Он превращается
к подозрительного маньяка, который уже никому не доверяет. Миллионы
окончательно доконали Давида, он теряет чувство реальности. Я сообщила Тамаре,
что он будет ждать нас завтра днем у себя в отеле. К счастью, завтра суббота и
мы сможем нормально побеседовать.
– Он достал пистолет, – сообщил Дронго, –
очевидно, взял оружие у кого-то из охранников. Представляю, сколько денег он
заплатил. Но теперь он сидит один в своих апартаментах, отказывается от еды и
воды и никого не пускает к себе. Даже Лиану и своего телохранителя. Это уже
паранойя. Ты помнишь фильм «Авиатор»? Он как раз о Говарде Хьюзе, которого
доконали его огромные деньги. Под конец своей жизни он не выходил из отеля и
ему повсюду мерещились микробы.
– Давид еще пока не такой, – возразила Ирина.
– Пока, – сказал Дронго, – только пока. Но с
годами эти дурные черты будут прогрессировать и развиваться.
– Убедил, – кивнула она, – я не выйду за него
замуж. Честно говоря, в третий раз мне совсем не хочется замуж.
– Меня беспокоит твой водитель. Может, мы предложим ему
подняться к нам? Он живет в твоей квартире? Это твой друг?
– Давид задавал такие же вопросы. Только он ревновал, уже
увидев его, а ты, еще не видя парня, готов пригласить его к себе, –
задумчиво произнесла Ирина. – Не беспокойся. Он будет спать в машине. Мы
въехали к вам во двор, а у вас есть охрана и поэтому ему ничто не грозит. К
тому же он спортсмен.
– Сколько ему лет?
– Двадцать пять. И я не занимаюсь совращением малолетних,
если ты об этом подумал. Он мой племянник, сын моей старшей сестры. Очень
хороший мальчик. Сейчас он подрабатывает у меня, а с Нового года уезжает в
Америку.
– Удобно, – согласился Дронго, – представляю, как
нервничал Давид, увидев этого парня. Ты сказала ему, что он твой племянник?
– В отличие от тебя, он не думал о моем водителе и не
предлагал пригласить его к себе в номер. Он уже привык не думать об
обслуживающих его людях. По-моему, он спит с Лианой, но делает это настолько
бездушно и отстраненно, что это нельзя назвать даже обычными интимными
отношениями. Просто оба выполняют какой-то особенный ритуал.
– У него много работы, – напомнил Дронго, – он
крупный бизнесмен и холостой человек. Ему трудно приходится одному. И тем более
искать себе женщину в поездках. С этой точки зрения Лиана идеальный вариант для
Чхеидзе.
– Ты еще пытаешься его оправдать. Как странно. Вы тогда оба
были очень похожи. А сейчас совсем разные. Он пытается обвинить всех,
выгораживая себя. А ты пытаешься всех понять. Это сказывается разный жизненный
опыт?
– Не знаю. Вполне вероятно. Ты пришла ко мне через столько
лет и я сразу подумал: как здорово ты изменилась. Ты тоже стала совсем другой.
Она поставила чашечку на столик.
– Я скоро уйду, – сообщила Ирина, – и завтра мы с
тобой встретимся. Ты больше ничего не хочешь мне сказать? Может, Давид придумал
очередную пакость и собирается устроить нам какую-то проверку?
– Даже если так, то я тебе ничего не скажу. Ты сама нашла
меня и рекомендовала как эксперта. С той минуты, как я с ним переговорил, я уже
не могу раскрывать его секретов. Считай, что это профессиональная тайна.
– Ясно. У меня к тебе только один вопрос. Если хочешь,
можешь не отвечать. Но если будешь отвечать, постарайся ответить предельно
честно. Договорились?
– Постараюсь. Но это зависит от вопроса.
– Я тебе нравлюсь?
