– Какие консультации вы ему дали? – усмехнулся
Денисов. – Если его убили.
– Почему вы думаете, что его убили? На теле есть признаки
насильственной смерти?
– Нет. Но на столике была бутылка виски. Нам на нее указала
секретарь погибшего бизнесмена. Мы пока ничего не утверждаем, но, судя по
всему, виски было отравлено.
– Возможно, отравлено, – согласился Дронго, – и вы
думаете, что он пил из бутылки?
– Конечно. Выпил и умер. В ванной комнате лежит опрокинутая
рюмка. Наверное, успел добраться до ванной, а потом вернулся в комнату и умер.
Так иногда случается. Говорят, что погибший Чихидзе был очень богатым
человеком. Наверное, у него была куча наследников, которые желали его смерти.
– Кто вы по званию? – печально спросил Дронго.
– Старший лейтенант. Вам не нравится мое звание?
– Нравится. А это кто? – показал он на рыжеусого.
– Заместитель прокурора Центрального округа, – с
уважением ответил Денисов, – Павел Александрович Мужицкий.
– Начнем с того, что фамилия погибшего не Чихидзе, а
Чхеидзе, – сообщил Дронго, – и он не мог отравиться, выпив содержимое
этой бутылки, на которую вы показываете.
– С чего вы взяли?
– Я абсолютно уверен. Ищите причину смерти в другом.
Возможно, он выпил из другой бутылки, которой здесь нет. Или что-нибудь съел. И
еще поищите оружие. Вполне возможно, что здесь где-нибудь вы найдете оружие.
– Какое оружие? – поинтересовался Денисов.
– Не знаю, какое, но у него могло быть оружие, –
уклонился от прямого ответа Дронго.
К ним подошел недовольный Мужицкий.
– Денисов, может, ты наконец закончишь свою болтовню? –
недовольно спросил он. – Ты выяснил, кто это такой?
– Так точно. Он эксперт по вопросам преступности. Его
называют господин Драго.
– Дронго, – поправил он несчастного старшего
лейтенанта.
– Дронго, – согласился Денисов, – но он
утверждает, что погибший не мог отравиться.
– Почему он так считает? – Мужицкий стоял рядом с
Дронго, но принципиально с ним не разговаривал, предпочитая говорить с
Денисовым. Словно не удостаивая гостя своим высоким вниманием.
– Не знаю, – Денисов посмотрел на Дронго, – он еще
просит, чтобы мы поискали оружие.
– Какое оружие? – поморщился Мужицкий. – Его точно
отравили. Бутылку нужно послать на экспертизу. Она даже пахнет синильной
кислотой. Это я могу сказать и без предварительной экспертизы. А ты мне про
оружие говоришь.
– Это не я говорю, а он, – несколько сконфуженно
показал на Дронго Денисов.
– Ты все уже выяснил, – махнул рукой Мужицкий, –
ну и отправляй его домой. Он здесь ночью не был. И нам не нужен. Допроси всех
охранников. Кто входил и кто выходил.
– Они говорят, что последним входил вот этот господин. А
потом ночью никто не входил. Но погибший разговаривал со своим секретарем и
попросил принести ему воду в стеклянных закрытых бутылках.
– Допроси секретаря, – решил Мужицкий, – и этого
типа. Потом доложишь. И учти, что у нас все равно будет куча разных
неприятностей. Этот грузин был гражданином Германии и сейчас сюда приедет их
представитель.
– Нам уже сообщили из посольства, – кивнул
Денисов, – посольство требует, чтобы мы допрашивали их граждан в
присутствии немецкого консула.
– Раз требуют, так и сделай, – отмахнулся
Мужицкий, – а этого допроси сейчас, – показал он на Дронго.
– Извините, – нерешительно произнес Денисов, – он
тоже...
– Что еще?
– Я не смогу его допросить. У него дипломатический
иммунитет.
– Какой иммунитет? Что за глупости?
– У него дипломатический паспорт. И он говорит, что есть еще
один. Из Монако. Я не имею права.
Заместитель прокурора взглянул наконец на Дронго.
– Как вас зовут?
– Меня обычно назвают Дронго.
– В чем дело, господин Дронго? – в отличие от Денисова
заместитель прокурора сразу запомнил его прозвище. – Кто вы такой? Нам не
нужна помощь иностранцев. Зачем вы сюда приехали?
– Я хотел вам помочь. Дело в том, что я вчера поздно ночью
уехал из апартаментов, когда господин Чхеидзе был еще жив.
– Он вам ничего не говорил?
– Говорил. Боялся, что его отравят.
– Его и отравили. Он выпил яд из этой бутылки и умер.
– Извините, но я так не считаю, – возразил Дронго.
– Почему? – удивился Мужицкий.
– Вчера утром он уже пытался выпить виски из этой бутылки. И
ему стало плохо. Насколько я знаю, его сильно тошнило и он даже хотел вызвать
врача. Поэтому я уверен, что он не стал бы второй раз пить из этой бутылки.
– Мы все равно проверим содержимое бутылки, – упрямо
сказал Мужицкий, – и больше вы ничего не хотите нам сообщить?
Дронго подумал, что может рассказать целую сагу. И о
цыганке, и о возвращении Давида Чхеидзе. И о его запутанной истории отношений с
женой и дочерью. И об аварии, в которой погиб руководитель компании Касаткин. О
вчерашнем отравлении погибшего. О пропавшем оружии. Он многое мог рассказать.
Но, глядя в упрямые и нетерпеливые глаза Мужицкого, он решил ничего больше не
говорить.
– Извините, – сказал Дронго, – я больше ничего не
знаю.
– Тогда оставьте свои контактные телефоны, – предложил
заместитель прокурора, – вдруг вы нам понадобитесь. И до свидания. Не
нужно мешать здесь работать нашей группе.
– Разумеется, – согласился Дронго, – я не буду
мешать.
Он повернулся и увидел Лиану, которая стояла у дверей. Ее
пригласили, очевидно, в качестве свидетеля, который мог дать объяснения по всем
интересующим вопросам. Лиана все слышала. Когда Дронго пошел к дверям, она его
окликнула.
– Вы почему ничего не сказали? – строго спросила
Лиана. – Вы же все знаете.
– Я думаю, что они сами во всем разберутся, – ответил
Дронго, – до свидания.
– Подождите, – остановила его Лиана, – так нельзя.
Вы должны им все рассказать.
– Вот вы им все и расскажите. Заодно попытайтесь вспомнить,
куда исчез его пистолет.
– Какой пистолет? – почему-то шепотом спросила Лиана.
– Тот самый, – улыбнулся он на прощание, – который
был у него все время в руках. Я думаю, вам будет о чем рассказать следователям.
Он вышел в коридор, спустился в холл. Достал мобильный
телефон и позвонил своем другу.
– Эдгар, мне нужно срочно сделать анализ жидкости. Образцы у
меня есть. Когда ты сможешь ко мне приехать?
