– Да, но в ее карте тоже была записана другая группа крови. Она ведь ходила в женскую консультацию, и ей не раз брали анализы.
Рита положила голову на руки:
– Тебе это интересно? Ты ведь собирался нормально отдохнуть.
– А еще я собирался помочь погибшей женщине.
Рита прищурилась:
– А ведь верно рассуждает мой братец: мент – это диагноз. Антон заявляет, что никогда не женится, а будет менять баб как перчатки, потому что работа не позволит ему стать хорошим семьянином.
После этих слов Леонид скептически посмотрел на подругу. Она покраснела:
– Кажется, я наговорила много лишнего. У тебя, наверное, создалось впечатление, что я собралась за тебя замуж. Уверяю, это не так. Это диагноз психолога. Что, не нравится?
– Знаешь, как-то не подумал об этом. Давай лучше искупнемся. Я уже сварился.
– Не возражаю.
Они взобрались на белый валун и одновременно прыгнули в воду. Рита резко вырвалась вперед. Леонид еле поспевал за ней.
– Обиделась?
Она взглянула на него исподлобья и вдруг расхохоталась:
– Нет, наоборот. Когда ты сказал, что оставляешь дело, я даже немного расстроилась. Только в мою скучную жизнь ворвалась струя свежего воздуха, как вдруг все кончилось. Давай продолжим эту игру. Ты, конечно, в конце концов, и тут придешь к выводу: Тарасов утонул по собственной неосторожности, но зато мы обязательно навестим его семью, заедем в гости к пострадавшему Радугову. И я снова буду читать по лицам, кто из них лжет.
Они развили такую скорость, что уже подплывали к пляжу.
– Проводить тебя? – поинтересовался Леонид.
Она бросила на него испытывающий взгляд:
– Ты ходил на завтрак?
Ему казалось, что этот взгляд он выдержал:
– Разумеется.
Она расхохоталась:
– Вранье! Тебя читать очень легко. Иди в пансионат, я не желаю, чтобы ты пропустил еще и обед. Встретимся в четыре в парке. Расскажешь, чем собираешься заняться в первую очередь.
Сомов усмехнулся:
– Слушаюсь, товарищ генерал.
– Вот и отлично. До встречи.
Она подхватила легкий халатик и быстро направилась к лестнице. Леонид думал догнать ее, но не успел: вероятно, она свернула на одну из аллей, ответвлявшихся от лестницы. Благодаря этому Сомов не опоздал на обед. Супружеская пара, вероятно, пришла раньше и уже заканчивала трапезу, к великому удовольствию Леонида.
– Мы идем на экскурсию к церкви на горе, – сообщила женщина. – Не хотите ли с нами?
– В такую жару? – изумился оперативник.
Муж скорчил страдальческую мину. Жена стояла на своем:
– Вы ведете праздную жизнь, молодой человек. Вы совершенно не интересуетесь теми достопримечательностями, которые предоставляет вам этот благословенный уголок.
Сомов подавил улыбку:
– А если я занят более важными вещами?
Она сделала большие глаза, а потом усмехнулась:
– Не порите чепухи. Все видели вашу медноволосую подругу. Она из местных?
– Да, – оперативник чуть не брякнул, что это не ее дело.
– Тогда понятно, – супруга подмигнула: – Ей все знакомо, а вас, кроме нее, ничто не интересует.
Он не стал спорить:
– Возможно. Но церковь мы все же посетим.
– Посмотрим, – она поднялась со стула и потянула за собой мужа: – Ты-то не будь тюфяком.
Муж поплелся за своей второй половиной, и Леонид с удовольствием проводил их глазами. Сейчас он дорожил каждой минутой, хотелось поразмышлять, какие действия предпринять дальше. Дело гибели Тарасова действительно плохо пахло. Рита оказалась права: первым делом следовало посетить Людмилу Тарасову и Тимура Радугова.
Глава 12
Агранович зашел в камеру обрадованный. Он поверил оперативникам: они обещали, что за показания пожизненный срок он не получит. Когда конвойный запер дверь камеры, мужчина повалился на кровать. Он очень устал и хотел спать. Однако сделать это ему не дали. Через десять минут дверь снова распахнулась, и конвойный зычным голосом проорал:
– Принимай соседа!
В камеру ввалился слоноподобный бритый наголо мужик:
– Привет, чмо!
Агранович окинул неотесанного мужлана презрительным взглядом. Он даже не счел нужным поприветствовать новичка. Слонопотам осклабился:
– Не хотим быть вежливым?
Правая рука Татарина отвернулся к стене. Новичок без приглашения уселся к нему на кровать.
– Ну, поговори со мной.
Когда в ответ не раздалось ни звука, Слонопотам с силой повернул его к себе:
– Тебе привет из Мидаса.
Агранович задрожал:
– Что ты сказал?
– Привет из Мидаса, – мужик ухмыльнулся. – Дружок Окорока ценит, что ты его не выдал. Однако он не любит оставлять свидетелей.
Помощник Татарина уставился на незнакомца:
– Дружок Окорока? Это тот мент, который заграбастал наш «общак» и отправил Татарина на тот свет?
– Именно.
– Но я действительно понятия не имею, кто это, – Агранович спинным мозгом почувствовал беду. Такие встречи в камерах всегда печально заканчивались. – Если бы я знал, то выдал бы его и скостил бы себе срок.
– И все же мы тебе не верим, – рычал незнакомец. – Татарин не мог не подстраховаться. А впрочем, это уже неважно. Тот самый мент желает, чтобы ты встретился с Татарином и передал ему привет. А я не могу отказать ему в просьбе.
Агранович затрясся:
– Что… Что вы хотите сделать?
– А ты не усекаешь?
Из кармана спортивных штанов появился шелковый шнурок. Бандит хотел закричать, однако Слонопотам мощными руками обхватил его шею и сжимал до тех пор, пока заключенный не потерял сознание. Зная, что в таком состоянии он пробудет недолго, незнакомец быстро соорудил петлю и приладил шнурок к крючку на потолке, оставшемуся от лампы. Перетащить худое тело и сунуть в петлю тонкую шею ему не составило труда. Потом он отпустил друга Татарина, и тело повисло. Слоноподобный бандит сшиб табурет и ногой подогнал его на то место, где, по его расчетам, он должен был упасть после того, как самоубийца толкнул его ногой. Через несколько секунд все было кончено. Слоноподобный заключенный постучал в дверь. Конвойный словно ждал его.
– Финита ля комедиа? – Он завороженно уставился на висящее тело.
– Как видишь.
Красное лицо охранника скривилось:
– Пусть добавит еще тысчонку. Сам понимаешь, меня ждет хороший прессинг.
