– Успела, – ответил Леонид. – Про исправленную группу крови. А Тарасова убили тоже вы?
Лоб Антона покрылся морщинами:
– Тарасова? Мы? Пока он сидел тихо, ему ничего не грозило. Потом парня заела совесть. Он понимал: в милицию лучше не соваться, и сам вынес себе приговор. Перед смертью Тарасов написал записку и оставил ее на берегу моря. Я добрался до нее раньше, чем выловили утопленника.
– Почему же ты молчал о ней? – спросил оперативник.
– Потому что хотел бросить тень на Радугова, – признался Антон. – Людмила Тарасова доконала его своими обвинениями. Зато никто не думает на нас. Еще вопросы есть? А то уже начинает темнеть.
– Ваня Кашкин действительно случайно упал под колеса электрички?
– Сам, – подтвердил Антон. – Татарин рванул за ним, когда увидел, где его пасынок. Конечно, он спровоцировал смерть мальчишки. Однако специально парня никто не толкал.
Леонид наклонил голову:
– А Татарина прикончил тоже ты?
Антон улыбнулся:
– А что мне оставалось? Он знал о нашей дружбе с Окороковым и взял меня «в клещи», как только появился в поселке. Волохов не верил, что деньги не у меня. Если бы я его не пришиб раньше, мой начальник обязательно отправил бы меня на тот свет. Пришлось сделать вид: да. Деньги у меня, только я не хочу отдавать их при всех. Мы назначили встречу. А дальше ты можешь нарисовать любую картину убийства Волохова.
– А потом ты приказал достать Аграновича… – процедил Леонид. Антон продолжал улыбаться.
– Все точно. Мне не нужны свидетели. Сегодня я похороню оставшихся в живых.
После этой фразы Сомова бросило в дрожь:
– Ты имеешь в виду Григорьева?
– Да, – ответил собеседник и подмигнул: – А теперь о деле. Где сокровища? Говори и плыви на все четыре стороны.
– На кладбище, – выпалил Сомов. Антон дернул себя за ухо.
– На кладбище? Откуда эта информация?
Леонид быстро заговорил:
– Я просмотрел статьи с фотографиями надгробий бандитов вашего поселка и обратил внимание: у всех – шикарные памятники, а у Окорокова – бедный – неотесанный камень. Потом я задал себе вопрос: почему? На это у меня один ответ.
Антон хлопнул себя по лбу:
– А ведь точно! После моей гранаты беднягу размазало по дороге. Там и хоронить-то было нечего. Ай да Маришка! Она нашла прекрасное место, – он приподнялся, разминая затекшие ноги. – А теперь пошли, дорогой.
Сомов оторопел:
– Куда?
– Как – куда? – Антон, казалось, был полон искреннего удивления. – За кладом.
– Но ты же обещал отпустить меня… – Леонид понимал: спорить бесполезно. Такие не оставляют свидетелей. Только чудо могло спасти его. Но никакого чуда не предвиделось. Антон нагло хохотал ему в лицо.
– Отпустить? Да ты и сам не верил в это. Во-первых, если мы не найдем там денег, мне незачем плыть отсюда за границу. Я еще поработаю здесь с бизнесом Григорьева. Только теперь не придется делиться с этим придурком. Во-вторых, если «общак» там, полиция должна сесть мне на хвост как можно позже. То есть, мой мальчик, ты не заговоришь. Мы похороним тебя в могиле Окорокова. Поверь: мой бывший кореш не обидится.
Сомов встал и на негнущихся ногах пошел по тропинке, ведущей к джипу. Рита, во время их разговора напряженно слушавшая брата, подталкивала оперативника пистолетом. Антон влез на водительское сиденье, Леонида придавили сзади два «качка». Рита примостилась рядом с братом. Черный монстр двинулся. «Крестный отец едет на кладбище», – невесело подумал Леонид.
* * *
Несмотря на свою мощь, машина двигалась медленно. Возможно, водитель подражал герою известного фильма, а возможно, не хотел торопить события. Все произойдет в свое время, и Антон это знал. Они доехали до нужного места через полчаса. Джип вырулил на так называемую аллею героев. Освещенная только желтым светом луны, она казалась зловещей. Антон припарковал автомобиль у первого надгробия, под которым покоилась вся семья некоего Ландышева.
– Привет, Кактус, – он хлопнул по глянцевому боку памятника. – Жаль, недолго ты наслаждался денежками. Мне повезло больше.
Он пошел по аллее, останавливаясь у знакомых памятников и нарушая сон бандитов Татарина. Его шестерки двигались за ним, не спуская глаз с Сомова. Вот наконец знакомое надгробие. Леонид поднял к небу глаза. Еще немного – и его земная жизнь кончится. Антон постучал ребром ладони по камню:
– Похоже, ты прав. Окунев, лопату и фонарь. Живо! Отойдите подальше и не спускайте с него глаз!
Лопала вонзилась в мягкую землю. Через минуту Антон радостно воскликнул:
– Есть!
Луч фонаря выдернул из темноты истлевший угол деревянного гроба и старую кожу черного чемодана.
– А у тебя башка работает! – сообщил Леониду мент. – Ребята, чемодан здесь!
Его «качки» и Рита кинулись к могиле. Оборотень в погонах занес лопату. Оперативник попятился назад. «Может, смогу скрыться за памятниками?» – мелькнула шальная мысль. И вдруг мощный грохот потряс землю. Взрывной волной Сомова отбросило на соседнюю могилу. От нового взрыва, казалось, содрогнулись небеса. Что-то больно ударило по голове, и оперативник потерял сознание.
* * *
Он очнулся в кромешной темноте, лежа на той же могиле, дотронулся до лица и одернул руку, сразу почувствовав что-то липкое.
«Кровь», – пронеслась мысль. Капитан со стоном приподнялся и постарался выпрямиться. Голова раскалывалась, в ушах шумело. Кладбищенская тишина вызывала дрожь. Но где же его конвоиры? Как здорово, если они бросили его, решив, что он мертв. Опираясь на памятники, он направился к могиле Окорокова и по дороге споткнулся обо что-то мягкое, заставившее его остановиться. Это было тело Риты. Луна вышла из-за облаков и осветила ее бледное, без кровинки, лицо. Леонид прижал палец к сонной артерии девушки. Пульса не было. Бедняжка бесславно погибла. Сомов вздохнул и пошел дальше. Два охранника лежали чуть поодаль от трупа девушки и не подавали признаков жизни. А то, что осталось от Антона, покоилось на развороченной могиле. Естественно, от общаковских денег не было и следа. Но кто подложил взрывчатку? Ответ напрашивался сам собой. Марина Княжина знала возможности своих врагов и подстраховалась. Наверное, если она сама бы откапывала клад, она обошла бы взрывчатку стороной. Леонид доковылял до джипа и открыл переднюю дверцу. Ключи находились в замке зажигания. Сделав усилие, он влез на водительское сиденье, и автомобиль тронулся с места. Выехав на шоссе, Сомов, превозмогая боль, развил сумасшедшую скорость. Ему во что бы то ни стало надо было добраться до Симферополя и отыскать нужное управление полиции. Генерал, друг Кравченко, должен помочь ему. Кровь, капавшая из разбитого лба, заливала глаза и мешала читать надписи на указателях. Сбавив скорость, Сомов кое-как перевязал рану платком, найденным в бардачке. К утру оперативник уже был в столице Крыма.
