Мальчишка посмотрел на Харри сверху вниз, не вынимая рук из карманов куртки, и кивнул.
— Ну? — сказал Харри.
— Придется подождать, братан.
Мальчишка говорил с пакистанским акцентом, о котором наверняка забывал, когда наворачивал мамины котлетки в настоящем норвежском доме.
— У меня нет времени ждать, пока ты соберешь стаю.
— Расслабься, это недолго.
— Плачу сотню сверху.
Парень смерил Харри взглядом. И Харри представлял себе, что он думает: гадкий бизнесмен в странном костюме, контролируемое потребление, смертельно боится случайно наткнуться на кого-нибудь из коллег или родственников. Человек, который просит, чтобы его отключили.
— Шестьсот, — выпалил парень.
Харри со вздохом кивнул.
— Давай, — сказал парень, приглашая его пойти за собой.
Они повернули за угол и вошли во двор. Человек с наркотиками был черным, возможно из Северной Африки. Он стоял, прислонившись к деревянной скамейке, и раскачивался в такт музыке, звучавшей на его айподе. Один наушник не был вставлен в ухо и болтался сбоку.
— Четвертак, — сказал Рик Росс в футболке «Арсенала».
Человек с наркотиками достал что-то из глубокого кармана куртки и протянул Харри, держа руку ладонью вниз, чтобы не было видно, что в ней. Харри посмотрел на полученный пакетик. В нем был белый порошок с маленькими темными вкраплениями.
— У меня есть вопрос, — сказал Харри, опуская пакет в карман пиджака.
Двое продавцов застыли, и Харри увидел, как рука человека с наркотиками потянулась к пояснице. Наверное, у него за поясом пистолет небольшого калибра.
— Кто-нибудь из вас видел раньше эту девушку?
Он достал фотографию семьи Ханссенов.
Они взглянули на нее и покачали головами.
— У меня есть пять тысяч крон для того, кто даст мне какую-нибудь ниточку, сплетню, что угодно.
Парни переглянулись. Харри ждал. Они развели руками и снова отвернулись от него. Может быть, они пропустили вопрос мимо ушей, потому что им его уже задавали, например отец, разыскивающий свою дочь среди наркоманов Осло. Тем не менее им не хватило цинизма или фантазии, чтобы сочинить что-нибудь и заработать награду.
— Нет так нет, — сказал Харри. — Но я хочу, чтобы вы передали привет Дубаю и сказали, что у меня есть информация, которая может быть ему интересна. Речь об Олеге. Скажите, что он может зайти в «Леон» и спросить Харри.
В следующий миг он достал его. И Харри был прав, он был похож на «беретту» модели «Чита». Девять миллиметров. Короткоствольная мерзкая штуковина.
— Ты что, бауш?
«Полиция» на кебабско-норвежском.
— Нет, — ответил Харри, пытаясь подавить тошноту, подступившую к горлу, когда он заглянул в дуло пистолета.
— Врешь. Ты не колешься «скрипкой», ты шпионишь.
— Я не вру.
Человек с наркотиками коротко кивнул Рику Россу, тот подошел к Харри и задрал рукав его пиджака. Харри попытался отвести взгляд от дула. Рик Росс тихо присвистнул и сказал:
— Похоже, чувак все-таки колется.
Харри использовал обычную швейную иглу, подержав ее над пламенем зажигалки. Он глубоко воткнул и покрутил иглу в четырех-пяти местах на руке, а после растер царапины нашатырным мылом, чтобы они еще больше покраснели. Напоследок он проткнул вену по обе стороны от локтя, чтобы кровь вылилась под кожу, и сформировал несколько эффектных синяков.
— Все равно думаю, что он врет, — сказал человек с наркотиками, переступая с ноги на ногу, и схватился за рукоятку пистолета обеими руками.
— Почему? Вот, у него в кармане шприц и фольга.
— Он не боится.
— О чем ты? Да посмотри на него!
— Он недостаточно боится. Эй, бауш, заряди-ка шприц. Сейчас.
— Ты сбрендил, Раге?
— Заткни пасть!
— Расслабься, а? Чего ты так взбеленился?
— Вряд ли Раге понравилось, что ты назвал его по имени, — сказал Харри.
— Ты тоже заткни пасть! И заряжай давай! Из своего пакета!
Харри никогда раньше не готовил наркотик и не кололся, во всяком случае будучи в сознании, но он употреблял опиум и знал, что надо делать: растворить вещество до жидкого состояния и втянуть в шприц. Не может же это быть слишком трудно! Он сел на корточки, высыпал порошок в фольгу, при этом несколько крупинок упали на землю, и он послюнявил палец, поднял их и положил на десну, стараясь при этом выглядеть деловитым. Порошок был горьким на вкус, как и другие наркотики, которые он пробовал в бытность полицейским. Но у этого был немного другой привкус. Едва заметный привкус аммиака. Нет, не аммиака. Теперь он сообразил: этот вкус напоминал о перезрелой папайе. Харри чиркнул зажигалкой в надежде, что они спишут его неловкость на то, что он работает под дулом пистолета.
Через две минуты у него в руках был заряженный шприц. К Рику Россу вернулось гангстерское самообладание. Он засучил рукава до локтей, широко расставил ноги, сложил руки на груди и откинул голову назад.
— Ширяйся, — скомандовал он. И предостерегающе вытянул руку: — Да не ты, Раге!
Харри посмотрел на эту парочку. На обнаженных руках Рика Росса не было следов от уколов, a Раге казался немного возбужденным. Харри два раза согнул в локте левую руку, пощелкал по руке у сгиба и ввел шприц под рекомендуемым углом в тридцать градусов. И понадеялся, что все это выглядит вполне профессионально в глазах человека, который сам не колется.
— У-у-у-ух, — простонал Харри.
Достаточно профессионально, чтобы они не задумались о том, действительно ли острие иголки вошло в вену, а не просто в мясо.
Он закатил глаза и согнул колени.
Достаточно профессионально, чтобы они поверили в его фальшивый оргазм.
— Не забудьте передать сообщение Дубаю, — прошептал Харри.
Потом он вывалился на улицу и поплелся на запад по направлению к Королевскому дворцу.
И только на улице Дроннингенс-гате он выпрямился.
На улице Принсенс-гате случился отсроченный приход. Подействовали частицы вещества, нашедшие дорогу в кровь и достигшие мозга окольными путями через капилляры. Эффект отдаленно напоминал опьянение, полученное от укола прямо в вену. И тем не менее Харри почувствовал, как глаза наполняются слезами. Как будто он слился с любовницей, которая казалась потерянной навеки. Уши наполнились не небесной музыкой, а небесным светом. И он тут же понял, почему этот наркотик назван «скрипкой».
Часы показывали десять вечера, свет во всех кабинетах Оргкрима был погашен, коридоры опустели. Но в офисе Трульса Бернтсена монитор компьютера отбрасывал голубой отблеск на полицейского, закинувшего ноги на стол. Он поставил полторы тысячи крон на «Манчестер-Сити» и должен был вот-вот проиграть. Но сейчас они будут бить штрафной. Тевес с восемнадцати метров.
