— Но она не ударила его лараном?
— Нет, — ответил Эллерт. — Она надулась и заявила, что он не любит ее, но не стала спорить. Мне не хотелось бы позволять ей летать, пока она не научится управлять матриксом. Кстати, по словам Донела, он сам получил матрикс в девятилетнем возрасте и без труда научился пользоваться им. Очевидно, ларан рано проявляется в роду Деллереев.
— Или Рокравенов, — добавила Рената. Она по-прежнему казалась встревоженной. — Думаю, Дорилис еще не готова управлять матриксом, а может быть, никогда не будет готова. Но мы поговорим об этом попозже, ладно? Лорд Алдаран согласился принять меня, и я не могу заставлять его ждать.
— Конечно, не должна, — согласился Эллерт.
Рената попрощалась с ним и пошла дальше, озабоченно нахмурившись.
Перед входом в приемный чертог лорда Алдарана она встретилась с Дорилис. Сегодня девочка была более сдержанной, чем в день их приезда. Волосы были аккуратно уложены, длинное платье с вышитыми рукавами сияло чистотой.
— Я хочу послушать, что ты скажешь отцу обо мне, кузина, — проворковала Дорилис, доверительным жестом вложив свою руку в руку Ренаты.
Рената покачала головой.
— Маленьким девочкам не разрешается присутствовать на советах старших, — ответила она. — Мне придется говорить о многих вещах, еще непонятных для тебя. Я даю слово, что в нужное время расскажу тебе обо всем, что имеет отношение к тебе, но это время еще не пришло.
— Я уже не маленькая, — возразила Дорилис, капризно выпятив губу.
— В таком случае ты не должна дуться и топать ногами, словно пятилетняя девочка. Такое поведение не убедит меня в том, что ты повзрослела и можешь слушать разговоры о твоем будущем.
— Да кто ты такая, чтобы так разговаривать со мной? — дерзко спросила Дорилис. — Я леди Алдаран!
— Ты девочка, которая когда-нибудь станет леди Алдаран, — холодно ответила Рената. — А я — лерони. Твой отец поручил мне научить тебя правилам поведения, подобающим женщине, которой предстоит занять высокое положение в обществе.
Дорилис вырвала свою руку из руки Ренаты и мрачно уставилась в пол:
— Я не потерплю таких разговоров! Я пожалуюсь отцу, и он отошлет тебя прочь, если ты не будешь добра ко мне!
— Ты еще не понимаешь значения слова «доброта», — спокойно сказала Рената. — Когда я впервые пришла в Башню Хали, чтобы научиться ремеслу Наблюдающей, никому в течение сорока дней не разрешалось говорить со мной или глядеть мне в глаза. Это делалось для того, чтобы укрепить мою способность полагаться на собственный ларан.
— Я не стала бы мириться с таким отношением, — сердито заявила Дорилис.
Рената улыбнулась:
— Тогда они отослали бы тебя домой, рассудив, что у тебя недостаточно сил и самодисциплины для обучения. Я всегда буду добра к тебе, Дорилис, но ты должна научиться владеть собой, прежде чем отдавать приказы другим.
— Но я не такая, как остальные, — возразила девочка. — Я леди Алдаран, и я уже имею право приказывать всем женщинам в замке, и большинству мужчин тоже. Ты же не верховная леди своего Домена, не так ли?
Рената покачала головой:
— Нет, но я Наблюдающая из Башни Хали, а там всех учат одинаково, даже Хранителей. Ты уже видела Эллерта, нового друга твоего брата. Он из рода Хастуров, однако в Неварсине три года спал обнаженным на голом камне и никогда не открывал рта в присутствии старших по сану.
— Но это ужасно! — Дорилис состроила гримаску.
— Ничего подобного. Мы добровольно подчиняемся суровой дисциплине. Мы знаем, что должны научить нашу душу и тело подчиняться нам, чтобы ларан не смог уничтожить нас.
— А если я буду слушаться тебя, ты дашь мне матрикс и научишь меня пользоваться им, чтобы я могла летать вместе с Донелом? — вкрадчиво спросила Дорилис.
— Я сделаю это, когда буду уверена, что ты готова к этому, чиа, — сказала Рената.
— Но я хочу сейчас! — вспыльчиво выкрикнула Дорилис.
Рената покачала головой:
— Нет. Возвращайся в свою комнату, Дорилис. Я встречусь с тобой после разговора с твоим отцом.
Ее голос звучал жестко и решительно. Дорилис покорно отошла в сторону, но, сделав несколько шагов, резко обернулась и в гневе топнула ножкой:
— Не смей приказывать мне командным тоном!
— Я буду делать то, что сочту нужным, — бесстрастно ответила Рената. — Твой отец пригласил меня заниматься твоим обучением. Должна ли я сказать ему о твоем непослушании и попросить у него права приказывать тебе каждый раз, когда это понадобится?
Дорилис вздрогнула:
— Нет, пожалуйста… Пожалуйста, не говори отцу, Рената!
— Тогда изволь слушаться, — повторила Рената. — Возвращайся к себе и скажи Маргали, что ты плохо себя вела и я попросила ее наказать тебя.
Глаза Дорилис наполнились слезами, но она повернулась и медленно пошла к выходу во двор. Рената с шумом выпустила воздух сквозь сжатые зубы.
«Как бы я заставила ее подчиниться, если бы она отказалась? А ведь придет время, когда она взбунтуется, и я должна быть готова к этому!»
Одна из служанок наблюдала за небольшой перепалкой с расширившимися от удивления глазами. Рената без труда уловила мысли женщины: «Я никогда не видела, чтобы маленькая леди повиновалась так безропотно… без единого протеста!»
Значит, Дорилис впервые пришлось подчиниться против своей воли, подумала лерони. Она знала, что Маргали назначит Дорилис мягкое наказание — возможно, усадит подметывать юбки и ночные рубашки, запретив трогать рамы для вышивки. Что ж, маленькой леди пора научиться выполнять работу, которая ей не нравится.
Но конфронтация с девочкой укрепила ее волю перед трудным разговором с лордом Алдараном. Рената была рада, что дом Микел согласился принять ее в небольшом кабинете, а не в огромном и пустом приемном зале.
Когда она вошла, старый лорд что-то диктовал своему секретарю, взглянув на нее, он прервал свое занятие и отослал слугу.
— Ну, дамисела, как вы поладили с моей дочерью? Находите ли вы ее послушной и воспитанной? Иногда она своевольничает, но уверяю вас, это ласковый и любящий ребенок.
Рената печально улыбнулась.
— Боюсь, сейчас Дорилис не испытывает ко мне нежных чувств, — призналась она. — Мне пришлось наказать ее. Я послала ее к Маргали, чтобы она немного посидела за шитьем и поучилась думать, прежде чем говорить.
Лорд Алдаран вздохнул:
— Полагаю, в воспитании детей не обойтись без наказаний. Когда-то я разрешил наставникам Донела применять физические наказания, но я обошелся с ним гораздо мягче, чем мой отец обошелся со мной. Я запретил им бить Донела до синяков, в то время как сам в детстве частенько получал такие взбучки, что целыми днями не мог сидеть как следует. Но надеюсь, вам не придется поднимать руку на мою дочь?
