— Спокойной ночи, — сказал Ольберг.
Они ели и пили молча. Только позднее Ольберг поставил бокал и сказал:
— Ты положишь это дело под сукно? Так все и оставишь?
— Нет, — ответил Мартин Бек.
— Я тоже, — сказал Ольберг. — Ни за что.
Через полчаса они разошлись.
Придя к себе в номер, Мартин Бек обнаружил под дверью сложенный лист бумаги, развернул его и узнал аккуратный, разборчивый почерк Колльберга. Колльберга он знал хорошо, поэтому совершенно не удивился.
Он разделся, принял холодный душ и надел пижаму. Потом выставил ботинки за дверь, брюки положил под матрац, погасил верхний свет, зажег лампочку на ночном столике и лег.
Колльберг писал:
«О даме, которая тебя интересует, можно сказать следующее:
1. Рост 167 см, глаза голубые, волосы темно-каштановые. Зубы здоровые, на теле нет никаких послеоперационных шрамов или других особых примет, кроме родимого пятна на внутренней стороне левого бедра в четырех-пяти сантиметрах от промежности. Пятно коричневое, размером с десять крон, по форме напоминает поросенка. Возраст (по мнению прозектора, которое мне удалось вытащить из него по телефону) двадцать семь — двадцать восемь лет. Весила она пятьдесят шесть килограммов.
2. Телосложение такое: узкие плечи, относительно стройная талия, широкий таз и хорошо развитые ягодицы. Размеры приблизительно 82—58—94. Бедра сильные и длинные. Ноги: мускулистые икры, довольно сильные лодыжки, но не толстые. Стопы недеформированные, пальцы длинные, прямые. Мозоли отсутствуют, кожа на пятках затвердевшая, как если бы она ходила босиком, в босоножках, резиновых тапочках и т.д. Ноги очень волосатые. Постановка ног неправильная. При ходьбе наверняка сдвигала колени и выворачивала ступни наружу. Можно сказать, что она была привлекательной. Наверняка не толстая. Руки сильные. Кисти маленькие, пальцы длинные. Размер обуви 37.
3. Тело загоревшее. Видно, что загорала в открытом купальнике и в темных очках. На ногах носила босоножки.
4. Шея довольно короткая. Крупные черты лица. Большой рот, толстые губы. Брови густые, темные, прямые; ресницы более светлые, короткие. Нос прямой и короткий, достаточно широкий. На лице никаких следов косметики. Ногти на руках и ногах твердые, коротко обрезанные. Следы лака на ногтях отсутствуют.
5. В протоколе вскрытия (который ты, впрочем, уже читал) обращает на себя внимание следующее: она не рожала и абортов не делала. Убийство не сопровождалось обычным изнасилованием (следов спермы не обнаружено). Ела она за три-пять часов до смерти: мясо, картофель, клубника, молоко. Болезней или органических изменений не обнаружено. Некурящая.
Разбуди меня в шесть. Спокойной ночи».
Мартин Бек дважды прочел составленное Колльбергом описание, сложил лист бумаги и положил его на ночной столик. Погасил лампу и повернулся к стенке.
Уснул он, когда начало светать.
VI
Из Муталы они выехали рано утром, но горячий воздух уже дрожал над асфальтом. Шоссе перед ними было прямым и пустынным. Колльберг с Меландером сидели впереди, Мартин Бек устроился сзади у открытого окна и подставил лицо ветру. Перед отъездом он выпил кофе, и теперь неважно себя чувствовал.
Колльберг ведет машину скверно, рывками, подумал Картин Бек, но, по крайней мере, медленно. Меландер, сжимая в зубах трубку, без всякого выражения глядел в окно.
Минут сорок пять они проехали молча, наконец Колльберг кивнул влево, где между деревьев появилось озеро.
— Это озеро Роксен, — объявил он. — Три озера в центральной Швеции — Бурен, Роксен и Глан. Клянусь, это единственное, что я запомнил из того, что мне вбивали в голову в школе.
Остальные ничего не сказали.
В Линчёпинге они остановились у закусочной. Мартин Бек еще не хотел есть и остался в машине, а его коллеги пошли перекусить.
Завтрак поднял настроение Меландеру, и остаток пути они с Колльбергом болтали о том о сем. Мартин Бек молчал. У него не было желания разговаривать.
Когда они приехали в Стокгольм, он сразу отправился домой. Его жена сидела на балконе и загорала. Она была в одних трусиках от купальника. Услышав, что открывается входная дверь, она взяла с балконных перил бюстгальтер и встала.
— Привет, — сказала она. — Как съездил?
— Отвратительно. Где дети?
— Они поехали к воде. На велосипеде. Ты выглядишь бледным. Конечно, питался нерегулярно. Я приготовлю тебе завтрак.
— Я устал, — сказал Мартин Бек, — и не хочу завтракать.
— Но это будет быстро. Посиди пока, а я…
— Я ведь говорю, что не хочу завтракать. Пойду немного посплю. Разбуди меня через час.
Была четверть одиннадцатого.
Он пошел в спальню и закрыл за собой дверь.
Когда она разбудила его, ему показалось, что он спал несколько минут.
Было без четверти час.
— Я ведь сказал: через час.
— Ты выглядел таким уставшим. Тебе звонит старший комиссар Хаммар.
— Черт его побери.
Через час он уже сидел в кабинете шефа.
— Удалось что-нибудь выяснить?
— Нет. Мы не знаем абсолютно ничего… не знаем, кто она, не знаем, где ее убили, а тем более, кто ее убил. Знаем лишь, когда и как, но это все.
Хаммар положил руки на стол и, наморщив лоб, изучал свои ногти. Он был старше Мартина Бека на пятнадцать лет, уже немного располнел, у него были густые седые волосы и косматые брови. Это был хороший шеф, спокойный, иногда даже флегматичный; они всегда друг с другом ладили.
Комиссар Хаммар сцепил пальцы рук и посмотрел Мартина Бека.
— Поддерживай контакт с Муталой. Наверняка ты прав, у девушки отпуск, все думают, что она где-то путешествует, может быть, даже за границей. Возможно, пройдет не меньше двух недель, пока кого-то не начнет беспокоить ее отсутствие, если предположить, что у нее трехнедельный отпуск. Но рапорт я бы попросил тебя представить как можно скорее.
— Сегодня же ты его получишь.
Мартин Бек пошел к себе в кабинет, снял чехол с пишущей машинки, несколько минут полистал копии, подученные от Ольберга, и принялся печатать.
В половине шестого зазвонил телефон.
— Ты придешь домой к ужину?
— Вероятнее всего, нет.
— Неужели в мире больше нет других полицейских, кроме тебя? — начала его жена. — Почему всё должен делать только ты? Твой шеф разве не знает, что у тебя есть семья? Дети уже спрашивают, где ты.
— Ну, хорошо, может, мне удастся прийти в половине седьмого.
Через полтора часа рапорт был готов.
— Отправляйся домой и постарайся хотя бы немного выспаться, — сказал Хаммар. — Ты выглядишь уставшим.
