Молодой человек уставился в потолок и принялся грызть ноготь. Потом покачал головой.
— Нет, никакого шведа я не помню. У нас здесь мало шведов. Как он выглядел?
Мартин Бек показал ему паспортную фотографию Альфа Матссона. Молодой человек несколько секунд смотрел на нее и потом беспомощно развел руками.
— Я в самом деле не знаю. Возможно, я видел его. Но я действительно не помню.
— У вас есть какая-нибудь регистрационная книга? Какой-нибудь список гостей?
Молодой человек выдвинул ящик с картотекой и принялся перебирать карточки. Мартин Бек ждал. Ему хотелось курить, он пошарил в карманах, но сигарет там, конечно, не было.
— Нашел, — объявил портье и вытащил из ящика карточку. — Альф Матссон, Швеция. Действительно, он жил здесь одну ночь с двадцать второго на двадцать третье, так, как вы и говорили.
— И с тех пор он здесь не был?
— Нет, не был. Но он жил здесь также несколько дней в конце мая. Меня здесь тогда еще не было, я в это время как раз сдавал экзамены.
— А кто работал в тот раз?
Молодой человек задумался. Потом сказал:
— Думаю, Штефи. Или тот, который был здесь до меня, не помню, как его зовут.
— Штефи, — сказал Мартин Бек. — А он здесь еще работает?
— Она, — поправил его молодой человек. — Это девушка, Стефания. Мы подменяем друг друга.
— А когда она придет?
— Она наверняка где-то здесь. Думаю, у себя в номере. Она живет здесь, в гостинице. На этой неделе она работает в ночную смену и сейчас, наверное, спит.
— Я могу заглянуть туда? — спросил Мартин Бек. — Если она не спит, я бы хотел поговорить с ней.
Молодой человек взял трубку и набрал короткий номер. Через минуту положил трубку.
— Она не подходит.
Он поднял барьерчик в стойке и вышел из-за нее.
— Я гляну, у себя ли она, — сказал он. — Момент.
Он вошел в лифт, и Мартин Бек определил по светящемуся табло, что лифт остановился на втором этаже.
Через минуту портье вернулся.
— Ее соседка по номеру сказала, что она загорает во дворе. Подождите, я схожу за ней.
Он исчез в салоне и вскоре вернулся с молоденькой пухленькой девушкой маленького роста. На ногах у нее были босоножки, а поверх бикини клетчатое хлопчатобумажное платье-халат, которое она застегивала на ходу.
— Не сердитесь, что я вас потревожил, — сказал Мартин Бек.
— Ничего, — ответила девушка, которую звали Штефи. — Чем я могу быть вам полезна?
Мартин Бек спросил, была ли она в гостинице в соответствующие дни в конце мая. Она прошла за стойку, заглянула в черную книжку и кивнула.
— Да, — сказала она, — причем только в эти дни.
Мартин Бек показал ей паспорт Альфа Матссона.
— Швед? — спросила она, внимательно глядя на фотографию.
— Да, — ответил Марин Бек. — Журналист.
Он смотрел на нее и ждал. Она наклонила голову набок и изучала фотографию.
— Да-а, — медленно и задумчиво сказала она. — Да, мне кажется, я его помню. Вначале он получил на себя одного трехместный номер, но потом приехала советская группа, мне понадобился номер и пришлось его переселить. Он ужасно разозлился из-за того, что в том номере, который я дала ему, нет телефона. Дело в том, что у нас здесь телефоны имеются не во всех номерах. Он поднял такой шум из-за этого телефона, что мне пришлось устроить ему обмен номерами с одним из гостей, которому телефон не был нужен.
Она закрыла паспорт и положила его на стойку.
— Конечно, если это был он, — добавила она. — Тут не очень хорошая фотография.
— Вы не помните, к нему кто-нибудь приходил? — спросил Мартин Бек.
— Нет, — ответила она. — Кажется, нет. По крайней мере, насколько я помню.
— Он часто звонил по телефону? А может, ему кто-то звонил, не помните?
— По-моему, он несколько раз звонил какой-то женщине, но я в этом не уверена.
Мартин Бек на минуту задумался. Потом сказал:
— Может, вы еще что-нибудь помните?
Девушка покачала головой.
— По-моему, у него была пишущая машинка. Еще я припоминаю, что он был хорошо одет. Кроме этого, ничего особенного мне не запомнилось.
Мартин Бек положил паспорт в карман и вспомнил, что у него кончились сигареты.
— У вас здесь можно купить сигареты? — спросил он.
Девушка наклонилась и заглянула в какой-то ящик.
— Можно. — Она подняла голову. — Но у нас только венгерские.
— Подходит, — сказал Мартин Бек и получил серую мягкую пачку, на которой была изображена какая-то фабрика с высокими трубами. Он расплатился купюрой и не взял сдачу. Потом придвинул к себе по стойке шариковую авторучку и блокнотик и написал на верхнем листке свое имя и название гостиницы, где он остановился. Вырвал листок из блокнота и подал его Штефи.
— Если еще что-нибудь вспомните, может, вы будете столь любезны и позвоните мне?
Штефи взглянула на листок и нахмурила брови.
— Знаете, когда вы записывали адрес в этом блокнотике, я кое-что вспомнила, — сказала она. — По-моему, этот швед спрашивал, как ему попасть по одному адресу в Уйпеште. Впрочем, возможно, это был не обязательно он, я в этом не очень уверена. Может, это был кто-то другой. Я начертила ему что-то вроде небольшого плана.
Она замолчала. Мартин Бек терпеливо ждал.
— Я помню улицу, о которой он спрашивал, но номер дома уже забыла. У меня на этой улице живет тетя, поэтому я запомнила.
Мартин Бек придвинул к ней блокнот.
— Вы не могли бы написать название этой улицы?
Выйдя из гостиницы, Мартин Бек посмотрел на листок, вырванный из блокнота.
Venetianer ut.
Он засунул листок в карман, закурил сигарету и медленно направился вниз к реке.
VIII
В понедельник, восьмого августа, Мартина Бека разбудил утром телефонный звонок. Он спросонок оперся на локоть и несколько секунд шарил рукой в поисках трубки. Он услышал, как телефонистка что-то говорит, что именно, он не понял, а потом хорошо знакомый голос сказал:
— Да. Алло?
Мартин Бек так изумился, что забыл ответить.
— Алло, есть там кто-нибудь?
Колльберга было слышно так отчетливо, словно он находился в соседнем номере.
— Где ты?
— В кабинете, где же еще. У нас сейчас четверть десятого. Не говори мне, что ты еще валяешься в постели.
