— По какому случаю столь торжественная встреча? — осведомился он, вызывающе вскинув голову.
— Прокурор Ульссон хочет побеседовать с вами, — сказал один из агентов. — Так что будьте любезны проследовать с нами на Кунгсхольмсгатан.
— Он что, спятил? Я же был там две недели назад, и ничего нового за это время не прибавилось.
— Ладно, ладно, — сказал агент постарше. — Вы уж сами с ним объяснитесь, наше дело выполнить приказ.
Рус досадливо пожал плечами и зашагал к выходу. Когда они подошли к машине, он сказал:
— Только сперва вы отвезете меня домой в Мерсту, чтобы я мог переодеться, ясно? Адрес знаете.
Он плюхнулся на заднее сиденье и мрачно скрестил руки на груди. Младший из агентов, который вел машину, вспылил, дескать, он не таксист, но коллега унял его и объяснил, куда ехать.
Они поднялись вместе с Русом в его квартиру и подождали в прихожей, пока он сменил форму на светло-серые брюки, водолазку и замшевую куртку.
После этого они отвезли его в полицейское управление на Кунгсхольмсгатан и проводили в кабинет, где ждал Бульдозер Ульссон.
Как только отворилась дверь, Бульдозер вскочил с кресла, жестом отпустил обоих агентов и предложил Вернеру Русу сесть. Потом вернулся на свое место за письменным столом и радостно произнес:
— Кто бы мог подумать, господин Рус, что мы так скоро свидимся опять.
— Вот именно, кто! — подхватил Рус. — Во всяком случае, не я. Нельзя ли узнать, для чего вам понадобилось задерживать меня на этот раз?
— Бросьте, зачем же так официально. Просто мне захотелось расспросить вас кое о чем. А там будет видно.
— И вообще, совсем необязательно было вашим подручным увозить меня с работы. А если мне сейчас опять идти в рейс? Что тогда — терять место только потому, что вам приспичило почесать язык?
— Ну что вы, что вы! Я отлично знаю, что у вас впереди двое суток свободных — верно? Так что времени у нас хватит, ничего страшного.
— Вы не имеете права держать меня здесь больше шести часов, — сказал Вернер Рус и поглядел на свои часы.
— Двенадцать, господин Рус. А понадобится — так и больше.
— В таком случае не соизволит ли господин прокурор изложить, в чем меня подозревают, — вызывающе произнес Вернер Рус.
Бульдозер протянул ему пачку дешевых сигарет, но Рус презрительно мотнул головой и достал из кармана «Бенсон энд Хеджез». Прикурив от золоченой зажигалки «Данхилл», он молча смотрел, как Бульдозер Ульссон чиркает спичкой и закуривает свою сигарету.
— А разве я сказал, что подозреваю вас в чем-либо? — Бульдозер пододвинул эконому пепельницу. — Просто нам с вами надо бы потолковать об ограблении в пятницу.
— О каком еще ограблении?
— Я говорю про банк на Хурнсгатан, — сухо ответил Бульдозер Ульсcoн. — Удачная операция, девяносто тысяч на полу не валяются, вот только не повезло клиенту, который при этом был убит.
Вернер Рус удивленно поглядел на него и покачал головой.
— Что-то вас не туда занесло… В пятницу, говорите?
— Вот именно, — сказал Бульдозер. — Разумеется, господин Рус в тот день находился в рейсе. И куда же вас занесло в пятницу?
Бульдозер Ульссон откинутся назад с самодовольным видом.
— Не знаю, где был господин Ульссон, а я в пятницу был в Лиссабоне. Можете проверить в авиакомпании. По расписанию посадка в Лиссабоне в четырнадцать сорок пять, мы опоздали на десять минут. В субботу утром вылетели в девять десять, сели в Арланде в пятнадцать тридцать. В пятницу я обедал в отеле «Тиволи» и там же ночевал, это также можно проверить.
Вернер Рус тоже откинулся назад и торжествующе посмотрел на собеседника. Бульдозер сиял от удовольствия.
— Прекрасно, отличное алиби.
Он наклонился, смял сигарету в пепельнице и язвительно продолжал:
— Но ведь господ Мальмстрёма и Мурена в Лиссабоне не было?
— А с какой стати им-то быть в Лиссабоне? И вообще, следить за Мальмстрёмом и Муреном не моя обязанность.
— В самом деле?
— В самом деле, и я вам об этом сто раз говорил. А что касается ограбления в пятницу, так я в последние дни не брал в руки шведских газет и ни о каких ограблениях не знаю.
— Тогда разрешите проинформировать вас, что некто, переодетый женщиной, вошел в банк перед самым закрытием, присвоил девяносто тысяч крон ассигнациями, потом застрелил клиента того же банка, после чего бежал на машине марки «рено». Полагаю, вы сами понимаете, что убийство — это уже совсем другая статья.
— Я другого не понимаю — при чем тут я, — отпарировал Рус.
— Когда вы виделись со своими приятелями Мальмстрёмом и Муреном?
— Я уже ответил вам на этот вопрос в прошлый раз. Больше мы не встречались.
— И вам неизвестно, где их можно найти?
— Мне известно только то, что я слышал от вас. Я не видел их с тех пор, как они угодили в Кумлу.
Бульдозер пристально посмотрел на Вернера Руса, потом записал что-то в блокноте, захлопнул его и встал.
— Что ж, — небрежно произнес он. — Это нетрудно проверить.
Он подошел к окну и опустят жалюзи для защиты от солнца.
Вернер Рус подождал, когда он сядет, потом сказал:
— Одно мне совершенно ясно — Мальмстрём и Мурен тут ни при чем. Убийство — нет, они не такие дураки.
— Я допускаю, что ни Мальмстрём, ни Мурен не станут стрелять в человека, но это еще не исключает их соучастия. Предположим, они сидели и ждали в машине. Что вы на это скажете?
Рус пожал плечами и хмуро уставился в пол.
— Представим себе, что у них был сообщник или сообщница, — увлеченно продолжал Бульдозер. — С такой возможностью тоже ведь надо считаться. Если не ошибаюсь, в том деле, на котором они погорели в последний раз, участвовала подружка Мальмстрёма?
Он прищелкнул пальцами, вспоминая.
— Точно: Гюнилла Бергстрём… И заработала на этом полтора года, так что ее найти нетрудно.
Рус глянул на него исподлобья.
— Да-да, ведь она еще не сбежала, — пояснил Бульдозер. — Но, кроме нее, есть на свете и другие девушки, а упомянутые господа, похоже, не против женской помощи. Или я ошибаюсь?
Вернер Рус снова пожал плечами и выпрямился.
— Откуда мне знать, — безучастно произнес он. — Меня это не касается.
— Ну конечно, — кивнул Бульдозер.
Он задумчиво поглядел на Руса, потом наклонился и положил ладони на стол.
— Итак, вы утверждаете, что последние полгода не встречались с Мальмстрёмом и Муреном и они не давали о себе знать?
— Да, утверждаю, — сказал Вернер Рус. — И еще раз повторяю, что я не могу отвечать за их поступки. Да, мы знакомы со школьной скамьи, я этого никогда не отрицал. И то, что мы потом встречались, тоже признаю. Но это не значит, что мы неразлучные друзья и они посвящают меня во все свои дела и затеи. Меня безумно огорчает, что они пошли по кривой дорожке, но я не имею ровным счетом никакого отношения к преступной деятельности, в которой их обвиняют. Я уже говорил, что с удовольствием помог бы направить их на верный путь. Но мы давным-давно не встречались.
