Мартин Бек снова кивнул. Через минуту он произнес:
— Я проверил, как там было дело с его стокгольмским братом. Он умер в прошлом году весной. Тоже был перекупщиком.
— Наверное, это у них семейное, — заметил Ольберг.
— Тот, стокгольмский, никогда не сидел, но Меландер его запомнил.
— Меландер, ну как же, — сказал Ольберг. — Это тот, у которого феноменальная память, да? Но вы ведь уже не работаете вместе.
— Только иногда. Он теперь работает в управлении на Кунгсхольмсгатан. Кстати, Колльберг тоже, с сегодняшнего дня. Нас всех рассортировали.
Они повернулись к пожарищу спиной и молча пошли к автомобилю.
Спустя четверть часа Ольберг затормозил перед управлением полиции. Это было низкое желтое кирпичное здание на углу Престгатан и Кунгсгатан, прямо на центральной площади со статуей Балтазара фон Платена.
[1]
Ольберг покосился на Мартина Бека и сказал:
— Раз уж ты приехал и у тебя есть несколько свободных дней, ты ведь мог бы остаться здесь на денек-другой, разве не так?
Мартин Бек кивнул.
— Мы можем покататься на катере, — предложил Ольберг.
Они поужинали в городской гостинице исключительным лососем из озера Веттерн. И немного выпили.
В субботу покатались на катере. В воскресенье тоже. В понедельник Мартин Бек одолжил катер. Во вторник снова. В среду он поехал в Вадстену посмотреть на замок.
В Мутале Мартин Бек жил в современной и комфортабельной гостинице. Ему было хорошо с Ольбергом. Он прочел роман Курта Саломонссона «Обман». Чувствовал он себя превосходно.
Он заслужил отдых. Зимой он все время торопился, о весне даже и говорить не стоит. По крайней мере, у него еще оставалась надежда на спокойное лето.
V
Против плохой погоды грабитель ничего не имел. Дождь начался сразу после обеда, сначала моросил, потом стал сильнее, а около семи прекратился. Однако облака нависали низко, небо оставалось свинцово-серым и было видно, что через минуту дождь начнется снова. Было девять часов, и под кронами деревьев тихо расползались сумерки. Оставалось еще немного времени до того, как на улицах зажгутся фонари.
Грабитель снял пластиковый дождевик и положил его возле себя на скамейку. На нем были теннисные туфли, брюки цвета хаки и красивый серый дралоновый
[2]
свитер с монограммой на кармашке. На шее небрежно повязан большой красный платок. Уже больше часа грабитель находился в парке или в непосредственной близости от него. За это время он видел в парке около десяти человек и всех их внимательно осмотрел и оценил. В двух случаях он изучал их с особенным интересом, и в обоих случаях это были пары, а не один человек. Первой парой были юноша и девушка. Оба были младше него, девушка в босоножках и коротеньком летнем платье с черно-белым узором, на юноше был элегантный синий блейзер и светло-серые брюки. Они уединились на самой темной дорожке в наиболее удаленной части парка. Там они остановились и начали обниматься, девушка прислонилась спиной к дереву. Через несколько секунд юноша засунул руку ей под юбку. Она мгновенно сказала: «О Боже, а если кто-нибудь сейчас придет?» Она сказала это совершенно автоматически, потому что тут же снова закрыла глаза и ногтями левой руки царапала аккуратно подстриженный затылок гоноши. Что было дальше, грабитель не видел, хотя стоял так близко от них, что заметил даже белые кружевные трусики.
Он прошел по траве вслед за парочкой неслышными шагами, а потом скорчился за кустом не далее чем в десяти метрах от них. Тщательно взвешивал все «за» и «против». Нападение на них вполне соответствовало его чувству юмора, однако, с другой стороны, у девушки не было даже сумочки и ему вряд ли удалось бы помешать ей закричать, что, несомненно, значительно усложнило бы его задачу. А парень оказался более высоким и широкоплечим, чем ему показалось вначале, и, кроме того, неизвестно, есть ли у этого парня вообще что-нибудь в бумажнике. Аргументы против нападения пересилили, и он ушел так же тихо, как и пришел. Подглядывать грабитель не стал: ему предстояли дела поважнее, а, кроме того, там не так уж и много было видно. Через несколько минут он увидел, как они оба уходят из парка, теперь уже на надлежащей дистанции друг от друга. Они пересекли улицу и вошли в жилой дом, фасад которого свидетельствовал о солидной буржуазной добродетели и строгой морали. В дверях девушка поправила трусики и бюстгальтер и, облизнув палец, провела им по бровям. Юноша причесался.
Была половина девятого, когда внимание грабителя привлекала еще одна пара. Перед скобяной лавкой на углу остановился красный «вольво». Впереди сидели двое мужчин. Один вышел из автомобиля и скрылся в парке. Он был без головного убора, в бежевом плаще. Через несколько минут вышел и другой и направился в парк по другой дорожке. На нем был твидовый пиджак, на голове кепка, плаща у него не было. Через четверть часа оба с разницей в несколько минут, каждый с другой стороны, вернулись к автомобилю. Грабитель стоял, повернувшись к ним спиной, и внимательно смотрел в витрину скобяной лавки, так что отчетливо слышал каждое слово.
— Ну?
— Ничего.
— И что теперь?
— Лес Лиль-Янскоген?
— В такую погоду?
— Да.
— Ну, хорошо. А потом сделаем перерыв.
— Хорошо.
Они захлопнули дверцы и уехали.
Время приближалось к девяти, он сидел на скамейке и ждал.
Он заметил ее, едва она вошла в парк, и мгновенно понял, куда она пойдет. Это была толстая женщина среднего возраста, в плаще, с зонтиком и большой сумкой. Она выглядела многообещающе. Наверное, продавщица из какого-нибудь киоска. Он встал, надел плащ, пересек газон и присел на корточки за кустом. Она медленно и спокойно приближалась по дорожке, уже была почти перед ним — в пяти, возможно, десяти секундах ходьбы. Левой рукой он натянул платок на лицо до самых глаз и одновременно надел кастет на пальцы правой руки. Он находился уже менее чем в четырех метрах от нее. По мокрой траве он передвигался быстро и почти неслышно.
Уже скоро. Грабитель находился приблизительно в метре от нее, когда она обернулась, обнаружила его, открыла рот и хотела закричать. Он, не раздумывая, изо всех сил ударил ее в губы. Женщина уронила зонтик и опустилась на колени, но двумя руками по-прежнему сжимала сумку, словно это был грудной ребенок, которого она хочет защитить.
Он ударил ее еще раз, на этот раз в нос. Она упала на спину, поджав под себя ноги. Не раздалось ни единого звука. Из нее обильно текла кровь, и, казалось, она без сознания, однако, несмотря на это, мужчина взял с дорожки горсть песка и сыпанул ей в глаза. В тот момент, когда он вырвал у нее сумку, ее голова упала набок, нижняя челюсть отвисла и у женщины началась рвота.
