— Ну, ты тоже испугался. — Этела повернулась и ухватилась за меня, пока команда сталкивала судно с берега. — Мне до сих пор страшно. Они хотели убить нас, эти плохие драконы, и они чуть не убили Тауга. А белый прогнал их и сказал, чтобы мы не боялись.
Она слегка замялась, и я спросил:
— Но ведь ты на самом деле не могла его слышать, не так ли, Этела?
— Не могла, сэр. Только он так сказал. А потом схватил меня первую и взлетел, и я решила, что он сбросит меня с высоты; а когда мы поднялись до самого верха башни, он действительно сбросил меня на нее, только я не ударилась; а потом Тауг сказал, что нам надо спуститься вниз, к вам; и там были огромные змеи, а Вил даже не видел их, и еще одно существо… я не знаю…
Она снова начала всхлипывать, и Тауг обнял ее за плечи.
— И теперь хороший дракон улетел, а плохие остались.
Этела крепко прижалась к Таугу, дрожа всем телом.
— Вы отвезете девочку в безопасное место, господин? — спросил Вил.
— Постараюсь, — сказал я.
Наш корабль разворачивался; гребцы с одного борта гребли вперед, а с другого табанили. Сэр Ханбальт дотронулся до моего плеча и указал рукой. Драконы, внушавшие такой ужас Этеле, спускались на землю, и трое приняли обличье эльфов. Я кивнул.
— Я убью их, — сказал Тауг.
Он заговорил впервые за все время, и я страшно обрадовался, услышав его голос. Гильф, по-прежнему стороживший мою одежду на берегу, явно почувствовал то же самое: он вскочил на ноги и завилял хвостом.
Я вздохнул:
— Если я буду сражаться плечом к плечу с тобой? Я, сэр Ханбальт и остальные рыцари?
Тауг помотал головой:
— Мне жаль только, что со мной нет моего большого меча.
— Ты собираешься сражаться один?
— Мне все равно.
Сэр Ханбальт одобрительно кивнул, но я сказал:
— Они убьют тебя, Тауг. Один Сетр убьет тебя.
Тауг лишь сжал крепче Мечедробитель, высвободился из объятий Этелы и прошел на нос, устремив взгляд вдаль.
— Он истинный рыцарь, — прошептал сэр Ханбальт.
Я сказал, что сам Тауг еще не знает этого.
— Молодой, но рыцарь. — Сэр Ханбальт ненадолго умолк, а когда заговорил снова, его голос звучал так, словно исходил из могилы. — Что человек знает, не имеет никакого значения. Значение имеют только дела. — Он отвернулся и больше не проронил ни слова.
— Он болен, да? — прошептал Вил.
— Мертв, — ответил я. — И я тоже.
— Но вы не такой, как он, сэр.
За невозможностью прижаться к Таугу Этела прижалась к матери, и Линнет погладила девочку по голове и успокоила.
Один воин из команды принес обрывок старого паруса, коричневый, с белой вышивкой, возможно некогда представлявшей перо. Я повязал кусок парусины вокруг бедер.
На берегу два конных рыцаря выехали из леса; одну лошадь я сразу узнал. Гильф приветственно залаял.
Гарсег крикнул с берега:
— Это ваши друзья?
Этела вытерла глаза:
— Это сэр Свон, да? И сэр Гарваон.
Да, это были они, и когда мы подошли ближе к берегу, я спрыгнул с планширя, поприветствовал их, узнал, что они ищут меня уже не один час, и снова облачился в свою одежду и доспехи.
— Вы наверняка пожелаете проводить ваших друзей обратно в Митгартр. Потом Ури сможет привести вас сюда. Тогда мы с вами обсудим полномочия, которые я собираюсь дать вам.
Я помотал головой и обратился к Свону и Гарваону:
— Вы оба появились слишком поздно, чтобы я мог объяснить все, здесь происшедшее. Вы видели драконов?
— Одного, — сказал Свон. — Синего дракона, очень большого. Но он улетел. Я не знаю, куда он делся.
— Он здесь! — выпалила Этела, вместе с Линнет и Вилом выходящая на берег вслед за Таугом и Гильфом. — Вот он!
— Да, он здесь, — сказал я Свону и Гарваону. — Но многого другого — кораблей и рыцарей, которых вы видите, — здесь нет. — Я вложил Этерне в ножны, и сразу стало ясно, что рыцари Меча со своими судами являлись лишь иллюзией, порожденной сверканием волн в ярком свете. — Сэр Свон.
Свон казался встревоженным и слегка испуганным, но он кивнул, показывая, что слушает меня.
— Вы стремитесь проявить себя. Поэтому недавно я принял ваш вызов на поединок. Королевы Идн здесь нет. Вы хотите возвыситься только в ее глазах? Или в своих собственных тоже?
— Второе. — Свон стоял очень прямо, и я видел, что рука его непроизвольно тянется к мечу.
Гарсег повернулся к своим товарищам:
— Это дело вас не касается. Можете идти.
Один нырнул в море, двое улетели, а остальные с ворчанием побрели прочь, по-прежнему в обличье эльфов.
— Вы отважны, — сказал я Гарсегу.
— И голоден. — В его глазах зияла пустота, способная поглотить целые миры.
Я заметил Свону, что он еще не вполне оправился от ранений, а он заявил, что это не имеет значения.
— Как вам угодно. Сэр Гарваон, вы искали смерти, когда мы сражались с ангридами за стенами Утгарда. Вам нет необходимости подтверждать или отрицать это. Вы знаете, что вы сделали, и знаете, что я видел.
Гарваон не ответил, но Этела сказала:
— Он дрался как лев. Тауг говорил.
— Сэр Тауг тоже. Мы поговорим о нем чуть позже, Этела. — Я снова обратился к Гарваону. — В определенном смысле мы уже подошли к разговору о нем. Он сказал мне, что когда вы повели своих воинов в бой на рыночной площади, они казались очень испуганными. Он решил, что людей устрашила необходимость покинуть замок и вступить в схватку с ангридами. Однако они храбрые воины и шли в наступление под предводительством великого рыцаря, и они сражались с ангридами раньше и одерживали победы. Я думаю, они казались испуганными, поскольку всего за минуту до этого кое-что видели.
Гарваон по-прежнему молчал.
— Я не расспрашивал ваших людей, — сказал я, — и не стану. Я не считаю преступлением ваш поступок. Ни первый, ни второй.
Гарваон ничего не ответил, но в его глазах забрезжила надежда.
— Покинув лорда Била, вы предложили сэру Свону свою помощь в поисках оруженосца Тауга и его рабов?
— Да. Мы отправились на поиски, нашли вашу стоянку и сочли нужным взять вашу лошадь на случай, если найдем и вас тоже. Ваши слуги паковали вещи и не стали возражать.
— Благодарю вас, — сказал я. — Я многим вам обязан, теперь еще и этим. — Я глубоко вздохнул, готовясь сообщить неприятную вещь. — Должен сказать вам, что этого синего человека, беседующего с нами, зовут Гарсег. Однажды он снился мне вместе с вами. В моем сне он убил вас. Так казалось.
