— У меня нет причин считать так, милорд, и есть причины считать иначе.
— Мы разговаривали с ней вчера, милорд, — добавил Вистан, — и она пыталась помочь нам. Она… я ее боюсь. Мне неприятно говорить это, милорд, но я правда боюсь.
Улыбка тронула губы граф-маршала.
— Я тебе верю.
— Даже если она наш друг. Друг сэра Эйбела и мой друг, поскольку он мой господин. Будь она нашим врагом, я бы помирал со страху.
— Я не могу винить тебя, оруженосец. Нам следует дорожить ее расположением, всем троим. Наш король любит свою сестру и боится ее, что уже является достаточно веским основанием для этого. — Граф-маршал снова повернулся ко мне. — Значит, вы не знаете, какое именно послание вы принесли, сэр Эйбел?
— Как я говорил вам, милорд.
— Да, вы говорили — и сочли неблагоразумным открыть личность отправителя. Ответьте мне на следующий вопрос и еще на два — и я удовлетворюсь на сегодня. Вы поклялись хранить тайну в данном пункте?
— Нет, милорд. Просто я не думал, что вы мне поверите. Но вы приняли на веру мой рассказ про Гренгарма, — разумеется, он правдив. От первого до последнего слова. Вы знаете кое-что о других мирах.
— Знаю. — Граф-маршал подался вперед и выбрал еще один кусочек щуки. — Я никогда не посещал другие миры. В отличие от вас. Однако я не раз беседовал с эльфами. И оказывал им разные мелкие услуги в знак благодарности. Вас прислала королева Дизири?
Глава 32
ПОЕДИНОК ЧЕСТИ
Безусловно, на моем лице отразилось изумление.
— При первой нашей встрече, — пояснил граф-маршал, — сей молодой человек высказал предположение, что послание передала королева Идн. При слове «королева» вы вздрогнули, но в следующий момент расслабились. Королев на свете не пруд пруди.
— Да, милорд.
— Я допускал вероятность, что послание передала наша королева. Однако ей не понадобился бы дракон. — Он откусил кусочек хлебца, прожевал и проглотил. — У эльфов много кланов — и почти всеми правят короли. Дриады, или моховые эльфы, являются исключением. Возможно, вам известны другие?
Я признал, что неизвестны. Граф-маршал развел руками:
— В таком случае послание передала королева Дизири. Видите, как все просто?
Вероятно, я кивнул, но медленно и неохотно.
— Вот и славно. Теперь, если вас спросят, вы сможете совершенно честно заявить, что не раскрывали мне личности отправителя. Возможно, вам не придется оправдываться, но если придется, у вас есть оправдание.
— Я признателен вам, милорд.
— И учтите, кстати, что вы не ответили на мой вопрос. Надеюсь, вы ответите на следующие два.
— Коли сумею, милорд. Что за вопросы?
— Первый. Почему королева Гейнор дала вам свой шарф для выступления на турнире?
— Не знаю, милорд.
Я глотнул вина.
— Вы имеете в виду, что она не доверила вам свой секрет. Вы участвовали в состязаниях по стрельбе из лука. В обоих.
— Да, милорд. Я не оправдал своих ожиданий, если можно так выразиться.
— Думаю, этот хлебец придется вам по вкусу сейчас. Но не позже, когда вы позволите ему остыть.
— Я не позволю, милорд.
Я отломил кусочек.
— Вы заняли четвертое место, кажется, в состязании пеших лучников. Вы дважды попали в золото в соревновании верховых лучников. Когда вы поскакали к мишени в третий раз, у вас лопнула тетива. Я наблюдал за вами, как большинство зрителей. Потом ее величество преподнесли вам свой шарф.
— Совершенно верно, милорд.
Пока он говорил, я доел хлебец.
— Вы не стали задавать вопросов ее величеству. Я бы не удивился, сделай такое этот мальчик. Но вы? Не скорее, чем я. Царственных особ не подвергают допросам.
— Я ни о чем не спрашивал, милорд, — сказал Вистан.
Граф-маршал приподнял бровь:
— И все же ты наверняка строил догадки. Тупица, возможно, не стал бы. Но ты не тупица. Ты посещал Эльфрис вместе со своим господином?
— Нет, милорд. Благодарю вас, милорд. Я не был там, но мне хотелось бы побывать, и Тауг рассказывал мне об Эльфрисе. И Этела тоже.
— Я воздержусь от расспросов об Этеле. До поры до времени, хорошо? Давайте вернемся к нашей королеве. Ты наверняка размышлял об ее поступке. Поделись со мной своими мыслями.
Вистан прочистил горло — тихий, извиняющийся звук по сравнению с трубными покашливаниями граф-маршала.
— Я подумал, что все совершенно очевидно.
— Только не мне, оруженосец.
— Сэр Эйбел весьма привлекателен, милорд. И загадочен, по-настоящему загадочен для меня, поскольку я много чего о нем знаю. Я рассказывал вам некоторые вещи.
Граф-маршал кивнул и подвигал челюстями.
— Для нее он тоже загадочен, поскольку никогда раньше не появлялся при дворе. Вы упоминали о его кольчуге на днях.
— Да, верно, — улыбнулся он.
— Вы явно были не единственным, кто обратил на нее внимание. Женщины любят тайны, милорд.
— Знаю.
— У него лопнула тетива, как вы сказали, но сначала он дважды поразил золото. Любое попадание в «яблочко» считается золотом, но он попал в самый центр. Никто больше не попал в самый центр «яблочка» дважды.
— Этого я не заметил, — медленно проговорил граф-маршал. — Я был невнимателен, оруженосец, и я рад, что ты оказался внимательнее меня.
— И у него была лучшая лошадь, милорд, Облако. Вы о ней знаете, поскольку мы с вами ходили смотреть на нее. Я ухаживаю за Облаком, милорд, и однажды скакал верхом на ней, как я говорил. И дело не только в том, что она лучшая на свете лошадь. Я… это прозвучит глупо.
— В твоем возрасте глупость простительна. Говори.
— Если все дерутся на палках, милорд, а рыцарь выходит с мечом, люди скажут, что у него самая хорошая палка.
Граф-маршал улыбнулся:
— Это вовсе не глупо.
— Дамы желают рыцарю победы, милорд, когда дарят свои шарфы и прочие знаки благосклонности. Хорошая лошадь играет здесь огромную роль.
— Вам повезло с оруженосцем, сэр Эйбел.
— Его выбрал сэр Гарваон, милорд. Он был рыцарем не только отважным, но и здравомыслящим.
— Вы сами человек здравомыслящий, сэр Эйбел.
Я помотал головой, зная, сколь глубоко он заблуждается.
— Который наверняка размышлял о поступке королевы, как размышлял ваш оруженосец. И даже больше, поскольку дело касается непосредственно вас. Вы пришли к таким же заключениям?
— Нет. Мне показалось, что за всем этим может стоять принцесса Моркана, поскольку мы с ней встречались до моего приезда сюда. Она могла уговорить королеву, предполагая оказать мне услугу. Или… или могла упомянуть мое имя между прочим.
