Тауг потянулся за сапогами, и, когда дотронулся до них, Баки потеряла равновесие и сорвалась со стены. Резко подавшись вперед, он поймал ее за кисть. Своим весом, хоть и очень малым, она едва не увлекла Тауга в зияющую внизу пустоту.
А потом, словно по волшебству, они оба оказались в комнате, дрожащие, крепко обнимающие друг друга, без сапог, — но живые! Живые!
— М-мне очень ж-жаль, — проговорила Баки и расплакалась. — Я чуть не убила вас. Ч-чуть не убила.
Тауг постарался утешить девушку, как Ульфа порой утешала его. Когда рыдания стихли, перейдя в судорожные всхлипы, она проговорила:
— Я знала, что у меня получится, коли у вас получилось. Я… я нарочно сделала когти подлиннее. Но я была недостаточно осторожна.
Тауг кивнул, желая сказать, что это не имеет значения, но не зная, как сказать.
— Я хочу стать такой, как вы. Вашей половиной.
Он не понял. Когда Баки начала меняться, он вздрогнул, испугавшись еще сильнее, чем минуту назад, когда они оба чуть не сорвались вниз.
Окутанное клубами дыма, ее медно-красное тело стало нежно-розового цвета.
— Теперь я хорошо выгляжу, господин?
— Ты… ты…
— Голая. Я знаю. Мы не носим одежды. — Она улыбнулась. — Но я ваша половина. Именно это сделала королева Дизири, чтобы сэр Эйбел з-занимался любовью с ней, и я тоже могу. Видите?
Таугу удалось кивнуть.
— Нам нужно будет найти одежду и обувь. Вот, держите. Тауг взял свою перевязь и надел. Потом снял зеленый плащ и набросил Баки на плечи.
— Благодарю вас, господин. Цвет не мой, но я знаю, вы хотите как лучше.
— Он зеленый.
— Цвет Дизири, — кивнула Баки. — Но не могу же я расхаживать по замку в голом виде, хотя мужчины здесь слепые.
— У тебя по-прежнему рыжие волосы. Рыжим идет зеленый.
Это Таугу однажды сказала мать.
— Правда? Тогда все в порядке. И я достаточно?…
— Ты очень красивая!
Баки рассмеялась, смахнув с ресниц последние слезинки.
— Но я достаточно похожа на ваших соплеменниц? Во всех отношениях?
— Ну, у тебя зубы немного другие.
— Знаю. Я постараюсь их не показывать.
Помещение, где они находились, видимо, предназначалось для собраний: круглое в плане, с плоским валуном посредине, окруженным несколькими рядами скамей, таких же высоких, как кресла в комнате этажом выше. На стенах висели картины, но занавешенные коричневыми полотнищами.
Тауг с любопытством осмотрелся по сторонам, а потом выбросил из головы все посторонние мысли.
— Нам надо найти Мани.
— Вам больше нравится Мани? — Баки лукаво улыбнулась.
— Нет. — Он вздохнул. — Но я за него отвечаю. Вот почему я вылез из окна — не хотел упустить Мани. Но он все равно убежал, а мы чуть не погибли по моей вине.
— Вам не следует расстраиваться, господин.
Он снова вздохнул:
— В присутствии других людей тебе лучше называть меня Таугом. И я действительно расстроен. Я старался походить на сэра Эйбела — и посмотри, какое жалкое зрелище я собой представляю.
Баки улыбнулась, не разжимая губ:
— Вы похожи на сэра Эйбела больше, чем вам кажется, Тауг. Хорошо, пойдемте искать кота. Возможно, по дороге нам удастся найти одежду для меня и сапоги для вас. Будем надеяться.
Последние слова Тауг едва услышал. Вокруг огромного валуна в центре помещения сгущалось некое подобие облака, не похожего ни на туман, ни на серый дым. Он мельком увидел глаза и зубы, потом они задрожали, расплылись и исчезли. Проникавший в окно слабый свет совсем померк, и раздался высокий надтреснутый голос, явно принадлежавший древней старухе.
Глава 9
ПЕРВЫЙ РЫЦАРЬ
— У вас нет копья, — заметил рыцарь Леопардов.
Его доспехи сверкали под плащом, отороченным мехом.
— Нет, — согласился я.
— Вы собираетесь драться одним мечом?
«Он молод, — подумал я, — немногим старше меня, и, вероятно, отрастил свои жидкие усики, чтобы казаться взрослее».
— Да, раз уж я решил обнажить меч.
— А законом дозволено драться в подобных обстоятельствах?
— Да, — сказал я. — И я не пропущу вас, покуда вы не сразитесь со мной.
Рыцарь Леопардов несколько встревожился:
— Мой оруженосец везет запасные копья. Я одолжу вам одно. Вы сможете вернуть его по завершении схватки, коли оно не сломается.
Облако нетерпеливо перебирала копытами по снегу, горя желанием рвануться с места, и я велел ей стоять спокойно.
— Я ничего не прошу у вас, — громко сказал я.
— Я заметил, но моя честь требует, чтобы мы находились в примерно равных условиях. Может, вы рассчитываете стать ростом с ангрида? Или вы полагаете, что они не выше вас?
Анс бочком подобрался к моему стремени:
— Возьмите копье, сэр. Не то вас убьют.
— Меня победят в честном бою, — сказал я, — а не убьют.
— Мой оруженосец передаст копье вашему, — постановил рыцарь Леопардов. — А ваш оруженосец отдаст вам. Затем мы займем исходные позиции и начнем, когда мой герольд протрубит в рог. Вы согласны?
— У меня нет оруженосца, — пояснил я. — Анс — мой слуга, а не оруженосец.
— С вами нет никого, кроме него и тех двух стариков?
— Есть и другие, — сказал я, — которых вы не видите.
— Но оруженосца нет?
Я помотал головой.
— Ваша лошадь несколько легковата на вид.
— Облако быстрее и сильнее вашего скакуна.
Рыцарь Леопардов пожал плечами и, повернувшись в седле, обратился к своему оруженосцу:
— Что скажешь, Вальт? Предпочтешь отдать копье одному из лакеев, чтобы он передал калеке?
Вальт, светловолосый юноша с приятным открытым лицом, улыбнулся.
— Я не настолько высокомерен, сэр Леорт.
Пришпорив своего коня, он выехал вперед и отдал копье Ансу, который с поклоном вручил его мне.
— Итак.
Рыцарь Леопардов надел шлем — позолоченный пятнистый шлем с гребнем в виде стоящего за задних лапах леопарда.
Я отъехал назад на добрых пятьдесят шагов — Анс ковылял рядом, держась за стремя, — и заслонил рукой глаза, щурясь от нестерпимого блеска снега.
— Он выглядит великолепно, правда?
— Нет, сэр, не так хорошо, как вы.
— Он выглядит гораздо лучше меня, Анс. Только посмотри, какие вымпелы! У него герольд, оруженосец, два пажа, тяжеловооруженные всадники и целый отряд слуг.
