Перебравшись через ров, я подозвал часовых.
– Сейчас по мосту пойдет одно существо, при виде которого вы просто не поверите своим глазам, – сказал я. – Я не стану просить вас никому не рассказывать о нем. Если вы считаете своим долгом доложить о нем кому следует, то должны выполнить свой долг. Но я прошу вас не трепать языками попусту. Я могу положиться на ваше слово?
Они ответили утвердительно.
– Хорошо. Как я сказал, вы можете доложить о нем, коли сочтете нужным. Но я запрещаю вам нападать на него или преграждать ему путь. Если вы ослушаетесь, вам придется сражаться и со мной тоже. Просто дайте ему пройти по мосту, и я беру на себя ответственность за все его действия.
– Да нам без разницы, сэр, – сказал часовой постарше.
– Вы его еще не видели, – ухмыльнулся я.
Я уже собирался крикнуть Поуку, чтобы он отправлял Орга вперед, но тут услышал частый стук копыт на мосту. То Поук скакал на своей лошади впереди остальных, а Гильф трусцой бежал позади, подгоняя лошадей.
– Кажется, я велел тебе оставаться с Оргом, пока я не крикну.
– Да, да, сэр. – Поук на секунду отпустил луку седла, чтобы дотронуться пальцами до козырька фуражки. – Я пытался, сэр. Но он уже здесь, сэр. Во внутреннем дворе, сэр.
– Ты хочешь сказать, что он пробрался сюда незаметно для меня?
– Нет, сэр. Не по мосту, сэр. Он переплыл через ров. – Поук обвел напряженным взглядом полутемный двор за опускной решеткой. – А потом вроде бы обошел замок сзади.
– Понятно. Но я не вижу его. А ты видишь?
Поук замялся, боясь меня рассердить.
– Нет, сэр. Сейчас не вижу, сэр. Только мне кажется, я знаю, где он, сэр. И коли вам угодно, я попробую вытащить его оттуда.
– Не сейчас. – Я повернулся к часовым. – Я не стану никому докладывать об этом. А вы вольны поступать, как сочтете нужным.
Часовой, что постарше, прочистил горло.
– Мы с вами заодно, сэр… сэр…
– Эйбел Благородное Сердце.
– …сэр Эйбел, покуда вы заодно с нами.
– Я на вашей стороне, и я собираюсь посадить в темницу своего слугу, за которым Поуку надлежало присматривать.
– Хорошая мысль, сэр, – сказал парень помоложе.
– Я так и знал, что вам понравится. – Я снова ухмылялся. – Мне нужно найти главного надзирателя темницы и поговорить с ним. Но думаю, это может подождать до утра. Сейчас он, наверное, спит. Я бы и сам с удовольствием поспал. Кого мне следует спросить?
– Мастера Каспара, сэр. Он подчиняется непосредственно мастеру Агру, сэр, и он главный тюремный надзиратель. Вы знаете, где находится Башня Гофмейстера?
– Я там живу.
– Так вот, сэр, вы входите туда, как обычно, только не поднимаетесь по лестнице, а спускаетесь вниз. За первой же дверью, которую вы увидите, сэр, он и обитает.
– Спасибо. – Только спешившись, я осознал, что валюсь с ног от усталости. – Поук, отведи лошадей в конюшню, всех. Расседлай и проследи за тем, чтобы их накормили, напоили и поставили в чистое стойло.
– Есть, сэр.
– Ты знаешь, где моя комната.
– Да, сэр, – кивнул Поук.
– Хорошо. – Мне хотелось ссутулиться, но я понимал, что не могу позволить себе такого. Я стоял, расправив плечи и вскинув голову. – Я буду там, как только позабочусь об Орге. Перенеси туда наши сумки – все наши вещи и все барахло, доставшееся от сэра Как-его-там. Если конюхи начнут ворчать, скажи, что ты выполняешь мой приказ.
– Есть, сэр!
От рва несло тяжким запахом застойной воды, и под моими сапогами хлюпала зловонная жижа из конского навоза и мочи, но мне было все равно. Я целеустремленно направился в самый темный угол двора, зная, что смогу спокойно отправиться на боковую, лишь когда сделаю все свои дела.
Я был женщиной, которая лежала на грязной постели в душной комнатушке. Какая-то старуха сидела возле кровати и все время говорила мне тужиться – и я тужился, хотя из-за страшной усталости не мог тужиться сильно, сколько бы ни старался. Я знал, что мой ребенок пытается дышать, но не может и потому скоро умрет.
– Тужься!
Я пытался спасти. Теперь я только пытался спастись сам. Он не отпускал меня, карабкался по мне, увлекал меня под воду.
Лунный свет пробивался сквозь пелену проливного дождя, когда я с трудом шел по раскисшей тропе. В самом конце тропы маячил огр, черный и огромный. Я был мальчиком, который зашел в пещеру Дизири, а не мужчиной, который вышел оттуда. Вместо меча я держал в руке крест, поставленный над могилой Дизиры, – длинную палку, связанную ремнем с короткой. Я ткнул острием в землю, отмечая местоположение собственной могилы, и пошел дальше. Когда огр отшвырнул меня прочь, палка превратилась именно в такой меч, о каком я мечтал, – с золотым эфесом и сверкающим клинком.
Я снова взмыл на землей и стремительно полетел назад, но я задыхался.
Глава 42
Я ГЕРОЙ
Я проснулся в холодном поту, отбросил в сторону одеяло и выглянул в окно. Бледное небо, источающее ровный серый свет. Бодрствовать все лучше, чем спать, подумал я. И я сделал выбор, набрав воды в потрескавшийся умывальный таз и по возможности чисто вымывшись. Когда я жил с Бертольдом Храбрым, мы купались в Гриффине. Это было гораздо лучше (во всяком случае, в хорошую погоду), и я невольно задался вопросом, доводилось ли когда-нибудь герцогу вымыться так чисто в своей ванне.
Поук храпел за дверью. Я отчетливо слышал каждый всхрап и не сомневался, что шум, производимый мной в процессе умывания и одевания, разбудит малого, но я ошибался. На мгновение я почувствовал желание окатить Поука грязной водой из таза, но не стал делать этого, а выплеснул все окно и потом высунул голову наружу и огляделся по сторонам,
Хотя замок назывался Ширвол, стена башни была не совсем отвесная
[3]
– и к тому же состояла из больших неотесанных камней неправильной формы, уложенных не очень ровно. В прошлом я часто вскарабкивался по борту на палубу «Западного купца» и теперь заткнул сапоги за ремень сзади, чтобы они не мешали, и перелез через подоконник.
С одной стороны, спуск был трудным, но с другой стороны, довольно легким. Я избегал опасных мест, где мог соскользнуть вниз, а соскользнуть по стене, которая ближе к земле становилась почти отвесной, было все равно что просто упасть. Поэтому такие места я обходил стороной. Но спуск представлялся мне не более чем трудным физическим упражнением, я и не разу всерьез не испугался сорваться вниз. Впоследствии Таугу довелось ползти по стене Утгарда почти таким же манером, каким я сползал с Башни Гофмейстера, – и когда он рассказал мне об этом, я вспомнил о своем случае. Только стены Утгарда были увиты какими-то вьющимися растениями вроде плюща. В свое время я напишу об этом.
