Оказавшись на земле, я почуял запах свежей выпечки, который привел меня прямиком на кухню. Здесь мне помог зверский голод.
– Вам не положено находиться здесь, сэр, – сказал повар. – Вы найдете завтрак в столовой зале, когда протрубит рог.
Когда я ничего не сказал, он добавил:
– Сегодня на завтрак будут свежая ветчина и сыр.
– А также хлеб с маслом и пиво. – Я знал это, поскольку дважды ел здесь накануне. – А как насчет яиц? У вас есть яйца? А яблоки?
– Нет, сэр, – помотал он головой. – Мы и так стараемся изо всех сил, сэр.
– Вот и молодцы. – Я потрепал повара по плечу. – А раз так, ты не станешь возражать, если я возьму вот это. – Я указал на горячую буханку хлеба, испеченного из муки со значительной примесью ячменя и полбы. – Одна милая женщина вчера приготовила мне знатный ужин, – объяснил я повару, – но мне предстоял поединок, и потому я не хотел наедаться досыта. Ты не возражаешь?
– Нет, сэр. – Выражение его лица свидетельствовало об обратном. – Нисколько не возражаю, сэр.
– Хорошо. Выйди в столовую залу на минутку.
– Мне нужно еще испечь несколько буха… – Но, встретившись со мной взглядом, он поспешно вышел.
Столовая зала была гораздо больше кухни – наверное, шагов сто в длину и пятьдесят в ширину. На высоком помосте там стоял накрытый скатертью стол для герцога Мардера, герцогини и особых гостей. А также длинные деревянные столы, лавки и табуреты для всех остальных. Несколько служанок накрывали к завтраку: ставили по сальному подносу и по бутылке на каждого.
– Мастер Каспар ест здесь, верно? – спросил я. – Где он сидит?
– Я работаю на кухне, – сказал повар. – Я понятия не имею, но Модгуда, наверное, знает.
Я отпустил его.
– Ты прав, конечно же. И она мне скажет. Мы с ней старые друзья.
Модгуда поклонилась мне на женский манер.
– Я рада, что вам сильно полегчало, сэр Эйбел.
– Я тоже. – Я повернулся к повару: – Тебе нужно испечь еще хлеба. Возвращайся к работе.
Модгуда показала мне место мастера Каспара. Он сидел на стуле. Это о чем-то говорило, хотя я толком не понимал, о чем именно. Я уселся на стул, собираясь съесть свой хлеб, и велел Модгуде принести бутылку пива.
– Он… он рассердится, сэр Эйбел. Мастер Каспар. – Она огляделась по сторонам с самым несчастным видом.
– Не на тебя. И не на меня, поскольку я встану, как только мастер Каспар придет, и он спокойно займет свое место. Я просто хочу быть уверен, что не разминусь с ним.
К тому времени в зал начали потихоньку сходиться люди. Я пытался угадать, какие из них служат тюремными надзирателями.
Модгуда была весьма невысокого роста, а я весьма высокого, и потому ей не пришлось нагибаться, чтобы прошептать мне на ухо:
– Все боятся его, сэр. Даже рыцари.
Я сидел с набитым ртом и таким образом получил возможность подумать, прежде чем ответить.
– Не может быть, чтобы все, – сказал я, проглотив и отпив глоток пива. – Я же не боюсь – значит, уже не все.
– Он начальник тюрьмы, сэр. Вы же не хотите оказаться в подземной темнице, сэр, но если вы…
Я помотал головой.
– Именно этого я хочу. Я спускался туда сегодня ночью, но у меня не было фонарика – я хотел сказать, факела, – и я мало что увидел. Мне бы хотелось снова отправиться туда, в сопровождении мастера Каспара. Это одна из просьб, с которыми я собираюсь обратиться к нему.
Тут позади меня раздался голос:
– К кому именно?
Я обернулся и увидел высокого мужчину, определенно питавшего пристрастие к черному цвету. Я спросил, не он ли мастер Каспар, и он кивнул. Модгуда тем временем убежала.
Я встал со стула и протянул мужчине руку:
– Я сэр Эйбел Благородное Сердце.
Он пренебрежительно фыркнул:
– И что дальше?
– Я сел на ваше место, просто чтобы не разминуться с вами, когда вы придете в столовую залу. Мне нужно поговорить с вами, и я подумал, что неплохо бы сделать это за завтраком.
– Говорите сейчас. – Он тяжело опустился на стул. – Я завтракаю со своими людьми, а не с вами.
К тому времени вокруг нас собралось с полдюжины тюремных надзирателей, одетых во все черное; одни выдвигали свои табуреты и садились, а другие просто стояли и прислушивались к нашему разговору.
– Хорошо, – начал я. – Я отправлюсь в вашу темницу…
– Большинство отправляется.
Мужчина, сидевший рядом с Каспаром, рассмеялся – и он не просто смеялся шутке своего начальника. Своим смехом он словно давал мне понять, что собирается сделать со мной в один прекрасный день. Сильным ударом кулака я сбросил парня на пол, а когда он начал подниматься на ноги, схватил табурет и треснул его по башке.
В зале мгновенно воцарилась мертвая тишина. Кто-то поставил перед Каспаром деревянную тарелку с ветчиной. Я пододвинул тарелку к себе и отправил в рот кусок ветчины, а вслед за ним кусок хлеба, отломленный от своей буханки.
– Вы – тот самый парень, который покалечил всех остальных рыцарей, – сказал Каспар.
– Троих или четверых. Может, пятерых. Не больше.
Я взял свою бутылку и отпил из неё глоток.
Он кивнул.
– Отдайте мою тарелку.
Я отдал.
– Вам следовало бы сказать: «Отдайте мне мою тарелку, пожалуйста, сэр Эйбел». Но на сей раз я вас прощаю.
Он неопределенно хрюкнул.
– Я не хочу ссориться с вами, мастер Каспар. Один мой слуга находится в вашей темнице, и мне бы хотелось, чтобы вы о нем хорошо заботились. – (Он повернулся ко мне, продолжая жевать ветчину.) – И я подумал…
Тут в разговор вмешался Воддет, буквально секунду назад подошедший к нам.
– Драться в Большой зале запрещено. Мастер Агр желает видеть вас после завтрака.
– Я с великим удовольствием поговорю с ним, – сказал я. – Только мы не дрались. Мы просто обсуждали одно личное дело.
Воддет присел на корточки возле распростертого на полу парня, проверил, дышит ли тот, пощупал пульс и так далее.
– А как насчет этого?
– Ах, вы о нем. Думаю, с ним все в порядке. Я мог бы убить малого одним ударом, но не убил же.
Воддет поднялся на ноги.
– Советую вам встретиться с мастером Агром сразу после завтрака. Иначе… – Он пожал плечами.
– Иначе вы поступите в мое распоряжение, – сказал Каспар.
– Я бы предпочел встретиться с герцогом, – сказал я Воддету. – Но раз мастер Агр желает видеть меня, я не возражаю. Передайте ему, что я буду рад.
