Выздоровев, Кошка в одночасье стала какой-то чужой. Впрочем, и сам Кот уже не чувствовал такой сильной привязанности к матери, как прежде. Поэтому их совместная жизнь вскоре подошла к концу. Однажды, когда Кошка с непонятной свирепостью огрела Кота лапой, притом без видимых причин, он молча развернулся и ушел из родного гнезда навсегда.
Его уже давно тяготила Гора. Возможно, этому способствовали неприятные воспоминания, связанные с крысами. А может, Кот уже не мог выдерживать излучение, которое к осени начало усиливаться. И если для матери — кошки оно было полезным (или, по крайней мере, не очень вредным), то Кот испытывал большое беспокойство и прежде чем уснуть, долго искал место, где потоки заряженных частиц были наиболее слабыми.
Кота манил вольный простор. Промышляя в окрестных лесах, он чувствовал, как его переполняет радость жизни; ведь он был еще так молод. Хотя, скорее всего, в нем пробудились гены отца, лесного кота. От него Кот получил в наследство великолепный слух (гораздо лучший, нежели у домашних кошек) и очень острое зрение. Притаившись где-нибудь в кустах, он мог слышать в радиусе нескольких сот метров. При этом в его воображении словно рисовалась живая карта местности.
Заслышав квохтанье куропаток, он мигом определял их маршрут и ту точку в пространстве, где ему лучше всего сделать засаду. Или, например, почти бесшумные заячьи прыжки. Они были таковыми для любого хищника, только не для Кота. И когда глупый молодой заяц начинал щипать листочки клевера на хорошо защищенной от всяких напастей (как ему казалось) полянке, Кот уже был тут как тут.
Если бы кому-нибудь удалось с высоты понаблюдать за его передвижениями во время охоты, то наблюдатель вполне мог сделать заключение, что Кот обладает экстрасенсорными способностями. Он всегда устраивал засады именно там, где нужно — куда через какое-то время приходила его добыча. Эффективность Кота, как охотника, была потрясающей.
В конце ноября у Кота произошла линька, и новая шерсть стала еще гуще и шелковистей. Он стал великолепным образчиком смешения двух пород: по окрасу — рэгдоллом, а по стати и повадкам — лесным котом.
Кот долгое время искал себе постоянное пристанище. При этом он все больше и больше удалялся от мертвого города, туда, где росли почти девственные леса. Раньше они не были абсолютной глушью. Свою едва ли не первозданность леса, озера и мелкие речушки приобрели, когда взорвался реактор атомной станции и город (а также деревни на много километров вокруг Горы-саркофага) опустел. Люди перестали ходить на охоту, собирать ягоды и грибы, и постепенно в лесах возле реки Припять начали появляться животные, давно занесенные в «Красную книгу».
Никто не проводил и санитарных вырубок. Поэтому лесное приволье постепенно одичало, что пошло на пользу разной лесной живности. А если учесть, что теперь на заброшенные поля не сыпали сельскохозяйственную химию, то и вовсе можно было считать районы, зараженные радиацией, раем для диких животных и птиц.
В связи с этим Кот блаженствовал. В отличие от своего отца, дикого лесного кота, который охотился преимущественно по ночам, Кот выходил на охоту в любое время суток. Даже в зимний период еды для него было вдоволь. Но самым главным охотничьим успехом он считал свой новый дом. Им стала заброшенная барсучья нора, на которую Кот наткнулся совершенно случайно.
Куда девался ее хозяин, Кот не знал. Возможно, барсучья семья переселилась в другое место, а может, приключилась очередная лесная трагедия, одна из тех, что в дикой природе случаются каждый день. Как бы там ни было, но барсучья нора оказалась идеальным жилищем для Кота со всех точек зрения.
Барсуки вырыли нору на высоком песчаном берегу небольшой речушки, практически ручья. Место вокруг были совершенно дикое: плотная стена высоких деревьев, буреломы, кустарники, через которые большому хищному зверю не протиснуться, и хитрые звериные тропы, напоминающие лабиринт. Нора имела много запасных выходов, которые были обследованы котом с вошедшей у него в привычку обстоятельностью.
Но самое главное — нора оказалось очень сухой и чистой и хорошо проветривалась. Эти параметры стали для Кота основными в принятии окончательного решения: кошачье племя любит чистоту и уют.
Чтобы зимой было теплее, Кот натаскал в нору листьев, сухой травы и перьев. Получился мягкий матрац, на котором спать — одно блаженство. Что он и делал темными вьюжными ночами, потому что большая часть лесной живности зимой имела привычку выходить кормиться в светлое время суток.
Ближе к концу зимы Кот совсем заматерел, несмотря на юный возраст. Его вес уже перевалил за десять килограмм, и это был не жир, а сплошные мышцы. Поэтому, когда однажды он встретил лесного кота, то совсем не испугался, хотя его лесной собрат был настроен очень агрессивно.
Однако до драки дело не дошло. Похоже, дикарь был немного обескуражен. Ему уже доводилось встречать одичавших домашних котов, но все они были мелкими, плохо приспособленными к жизни на воле, и лесной кот расправлялся с ними походя. Особенно он преходил в ярость, когда непрошеные гости вторгались в его охотничьи угодья. В таких случаях лесной кот рвал их беспощадно. И нередко стычки заканчивались для одичавших котов смертью.
Но здоровяк, который стоял перед ним, был крупнее и тяжелее его; лесной же кот весил не более семи килограмм. Он только начал входить в пору зрелости. И все же дикаря смутили не габариты Кота, а пристальный и очень жесткий взгляд его голубых глаз, в котором читалось явное превосходство.
Кот будто говорил: «Ну что, слабо сразиться? Иди отсюда, пока цел».
Конечно, случись такая встреча в конце февраля или в марте, когда у лесных котов начинается гон, дикарь не отступил бы ни при каких обстоятельствах. Но на дворе стоял всего лишь конец января, да и предмет выяснения отношений — какая-нибудь кошечка-красотка с пышным мехом и зовущим взглядом — поблизости не наблюдался, поэтому осторожный дикарь счел благоразумным ретироваться.
Зашипев на прощание, — на всякий случай, для острастки — и продемонстрировав Коту свои великолепные клыки, лесной кот запрыгнул на низко расположенную толстую ветку и ушел по деревьям вглубь леса. И только после этого Кот дал волю своим эмоциям. Его хвост, до этого стоявший трубой, начал с большой силой колотить по бокам; казалось, что Кот хочет выбить из шерсти всю пыль, до мельчайшей пылинки.
Спустя какое-то время после вселения в барсучью нору у Кота появились и личные враги. И первой среди них стала лисица, с которой Кот поступил так невежливо. Оказалось, что у нее есть еще и супруг, очень хитрый и коварный лис. Он-то и выследил однажды Кота, когда тот на открытом месте лакомился молодым зайцем и на время забыл об осторожности.
Кота спас его великолепный слух. Наверное, лис очень долго подбирался к нему, притом со всеми предосторожностями, потому что Кот услышал его лишь тогда, когда рыжий прохиндей подобрал под себя передние лапы, готовясь к прыжку, и примял несколько сухих листиков. Определить характер шороха Кот не смог, но откуда-то точно знал, что грядет большая опасность. Он молнией метнулся к дереву и мигом взлетел по стволу вверх.
