– Садитесь, – любезно предложил человек, указав на ящики армейского типа, сложенные друг на друга и выполняющие роль стула; он говорил на испанском.
Я повиновался. Усаживаясь, я заметил властный жест, которым начальник коммандос выдворил Кестлера из палатки. Сумрачный Педро сделал уставной поворот и испарился.
– Вы удивлены? – спросил он с каким-то странным подтекстом.
– Извините, с кем имею честь? – ответил я вопросом на вопрос.
– Зовите меня сеньор Валдес.
– А чему я должен удивиться? Той бойне, что вы здесь устроили?
– Не преувеличивайте… – Валдес досадливо поморщился. – Это не бойня, а обычная санитарная операция. По этим мерзавцам давно пуля плакала.
– Как я понял, себя и своих людей вы считаете командой вольного стрелка Робин Гуда, защитника бедных и обездоленных?
– Сеньор Каррерас, не нужно ерничать. Вы тоже, кстати, принадлежите к нашей команде.
– Что-то не врубаюсь… – Я одновременно удивился и обеспокоился.
До сих пор я относился и к предательству Кестлера, и к своему пленению достаточно индифферентно. Но намек Валдеса на "команду" заставил меня непроизвольно вздрогнуть и погрузиться в мрачные раздумья. Неужто передо мной снова замаячила тень Синдиката?
– Вам сейчас все объяснят. – Мой собеседник поднялся и вышел из палатки.
Я остался один и в полном недоумении. Кто и что объяснит? Впрочем, загадка поведения Валдеса для меня не была неразрешимой. Я знал, что в палатке, за занавеской, находится еще кто-то, возможно, двое. Несмотря на то, что они сидели тихо, как мыши в подполе, я их кожей ощущал. Теперь, в отличие от совсем недавнего прошлого, все мои чувства работали с полной отдачей.
Боковым зрением я увидел, как занавеска шевельнулась, словно кто-то все время подсматривал и теперь не решался войти на мою половину. Я сделал вид, что ничего не заметил – сидел, смотрел прямо перед собой с окаменевшим лицом.
Занавеска еще раз шевельнулась, и в образовавшуюся щель проскользнул человек. Неслышно ступая, он начал подкрадываться ко мне, будто намеревался напасть. Несмотря на специальную маскировочную раскраску на лице, которая была у всех коммандос, за исключением их начальника, мне показалось, что этого человека я где-то встречал. Включив свою память на полную мощность, я молниеносно прокрутил "ролик" с записью последних десяти лет жизни. И только огромным усилием воли мне удалось сохранить внешнюю невозмутимость – черт возьми! Неужели?! Невероятно…
– Я ведь могу испугаться, Эрнесто… – насмешливо сказал я и повернул голову, чтобы посмотреть в его сторону.
– Дьябло! – вскричал человек и тут же раскатисто расхохотался. – Мигель, ах, Мигель, ты попрежнему в хорошей форме. Как я рад нашей встрече!
– Чего нельзя сказать обо мне.
– Ты имеешь в виду браслеты? Момент… – Эрнесто взял со стола ключи и освободил меня от железа.
Да, это был мой старый напарник Эрнесто, с кем я работал на Синдикат. Он немного пополнел (будь Эрнесто женщиной, я бы сказал – расцвел), черты его лица стали жестче, а живые быстрые глаза затянуло начальственной поволокой – туманной смесью холодного цинизма, апломба и недоверчивости. Даже его радость от нашей встречи показалась мне наигранной, фальшивой. Что с тобой сделали, парень? Я помнил тебя другим…
– Есть хочешь? – предупредительно спросил Эрнесто.
– И попить чего-нибудь.
– А как насчет спиртного? По-прежнему отказываешься?
– Будем считать, что свои идеалы я уже посеял.
– Ну? – удивился Эрнесто, и опять сфальшивил – если Синдикат снова имеет на меня виды, то уж мою подноготную, перед тем как включить в списочный состав действующих ликвидаторов, его спецы должны были изучить самым тщательным образом; а последний год я себе в спиртном не отказывал, хотя и не злоупотреблял. – У меня есть текила. Подойдет?
– Мне все равно…
Эрнесто позвал одного из коммандос, распорядился насчет обеда, и вскоре мы сидели за столом друг напротив друга и насыщались – приличной едой консервы и концентраты назвать было трудно, а потому наше действо больше напоминало поспешную заправку топливных баков машин, нежели обстоятельное человеческое застолье.
– Что все это значит? – быстро проглотив свой паек, спросил я у Эрнесто.
– А ты не догадался? – В голосе моего бывшего напарника звучал сарказм.
– Синдикат?
– Конечно.
– Разве нельзя было объяснить мне ситуацию без всех этих эффектных трюков со стрельбой и "вертушками"?
– Ты решил, что операция затеяна из-за тебя? – Эрнесто рассмеялся. – Раньше ты не страдал повышенным самомнением…
То было раньше, подумал я. Интересно, как повел бы себя Эрнесто, узнай он, что я мог бы прямо сейчас распотрошить всех этих накачанных и уверенных в полной безнаказанности коммандос, как мальчиков?
– Мы вышли на тебя случайно…
– Да, мне не повезло… – буркнул я себе под нос.
– Что?
– Продолжай. Это я так…
– А-а… Все началось со взбучки, устроенной тобой в Сан-Паулу банде Красавчика Франшику. Это чрезвычайно опасная компания. Наши люди очень удивились, когда до них дошла весточка о твоих подвигах. Босс приказал разыскать тебя. Тогда мы еще не знали, что это ты, Мигель. Просто человек, способный в одиночку отметелить толпу отморозков, которым кого-нибудь зарезать, что нормальному индивидууму справить нужду, – ценный кадр для Синдиката. Когда составили твой словесный портрет и ввели в компьютерную базу данных, то выяснилось, что мы наткнулись не просто на самородок, а на целый клад. – Эрнесто осклабился.
– Такая оценка моих скромных возможностей мне льстит.
– Ладно, не прикидывайся. Я тебя видел в деле, и не раз. Так что давай не будем… После того как мы выяснили твою личность, дальнейшее оказалось делом техники. К сожалению, перехватить тебя в Сан-Паулу не успели, но ты, на нашу удачу, поступил на службу к профессору Штольцу. Его экспедиция и являлась главным объектом операции, которую руководство поручило мне, – не без гордости сказал, напыжившись, Эрнесто.
– Растешь…
– Не без того…
– И что вам задолжал профессор Штольц?
– Ничего. В этом деле он выступает в роли болванчика. Ланге – вот кто нам был нужен. Вернее, не он, а то, что этот проходимец искал. Для оперативного обеспечения свежей информацией с места событий мы внедрили в экспедицию Педро.
– Может, ты мне объяснишь, что лежит в шкатулке?
– Откуда?! – Эрнесто от удивления на мгновение потерял дар речи. – Как ты узнал о шкатулке?!
– Что в ней, Эрнесто? – повторил я свой вопрос жестко и требовательно.
– Я не могу тебе этого сказать. Не имею права. – Лицо Эрнесто стало хмурым и отчужденным.
