Без сомнений, там находилась группа сопровождения. Ее обязанности заключались в том, чтобы постоянно держать машину "под парами".
Короче говоря, задачка у меня была еще та…
Я вошел в кафе без десяти час.
Там уже было людно – по меркам "Красной горки". Внутри находилось человек двадцать, в основном шушера, для которой обед являлся завтраком: воры, проститутки, какие-то подозрительные личности.
Мелкотравчатые воры спускали украденное – то, что получили от барыг. Путаны с остатками грима отдыхали после ночной "работы", опустошенные и выжатые до предела.
На них противно было смотреть: пустые взгляды, неверные движения, чересчур громкий разговор, временами прерываемый визгливым смехом. Омерзительное зрелище…
Здесь также находились и люди с виду посолидней, в дорогих пиджаках и при галстуках, которые шли им, как корове седло.
Судя по наколкам, выглядывающим из-под манжет, тюремные нары им были гораздо привычней, нежели мягкие импортные диванчики, составляющие единственную ценность в интерьере "Красной горки".
В кафе преобладала обычная общепитовская мебель (правда, новая), доставшаяся в наследство новому хозяину после приватизации, а вернее – прихватизации.
– Ты что тут забыл, парень?
Этот вопрос мне задал один из охранников Груздя, когда я, обогнув стойку бара, направился к двери с надписью "Служебный вход".
– Мне нужно видеть твоего шефа.
– Тебе назначено?
В его голосе звучали нотки превосходства.
– Нет.
– Тогда вали отсюда. – Ну зачем так грубо… – Я тебе сказал – сваливай по холодку, пока трамваи ходят. – Я бы на твоем месте все-таки доложил ему обо мне.
Его наглая тупая рожа начала меня злить. – Ты что, по-хорошему не понимаешь? – спросил он угрожающе.
Он кивком подозвал второго, который стоял неподалеку с безразличным видом, но держа руку в кармане. – Давно мордой асфальт не чистил? Охранник подошел ко мне вплотную. – Похоже, ты не оставляешь мне выбора, – сказал я, сделав шаг назад.
Краем глаза я заметил, как второй, такой же короткостриженый лох с щербатой ухмылкой, молниеносно выхватил кастет. И почти без замаха – чтобы не проломить череп – ударил меня в висок.
Чертовы придурки! А ведь я хотел не доводить дело до увечий…
Они даже не успели закричать, когда я и одному и другому провел болевые захваты. Мне очень не хотелось лишнего шума, а тем более, увечий, потому я на некоторое время лишил их голоса, локтем "погладив" кадыки.
Сопровождаемый хрипами и шипением, я затащил охранников в плохо освещенный коридор, упирающийся в железную дверь с глазком. Это было неожиданное и серьезное препятствие, не предусмотренное в моих планах.
Пока я в некоторой растерянности думал, что делать дальше, дверь вдруг отворилась и на пороге появился телохранитель Груздя.
В руке он держал пистолет, но без лишнего напряга, дулом вниз. – Оставь их. И проходи.
Его голос был низким и гортанным. – Только без фокусов…
Не спуская с меня глаз, он попятился, и я наконец вступил в заветную обитель.
Дверь за моей спиной лязгнула. Я очутился в просторном кабинете, обставленном офисной итальянской мебелью.
В правом, противоположном от меня, углу стоял массивный, сверкающий никелем сейф с цифровым набором. На стенах висели картины, как на мой взгляд – примитивная мазня. Скорее всего, это были творения местных художников.
А прямо посредине кабинета, в черном кожаном кресле с высокой спинкой, сидел за письменным столом сам Груздь.
На нем была кожаная куртка и джинсы. И галстук. Похоже, вор "в законе" старался соответствовать своему новому имиджу мирного бизнесмена, не безразличного к культуре. Подтверждением этому как раз и служили картины и поделки из ценных пород дерева на стеллажах.
Поигрывая "паркером" с золотым пером, он хмуро разглядывал меня, как будто я был одним из экспонатов в коллекции деревянных африканских диковинок. – Обыскать? – спросил телохранитель.
Он буквально сверлил меня прищуренными рысьими глазами.
– Не нужно, – отрезал Груздь. – Если бы он пришел по мою душу, то и ты, и я уже давно были бы на небесах. – Понял… – неохотно ответил телохранитель.
Но не расслабился, лишь стал на более выгодную позицию.
– Садись, Ерш. С чем пожаловал? – спросил Груздь. – Спасибо, – коротко ответил я.
И уселся напротив Груздя в неудобное креслице на гнутых металлических ножках.
– У меня есть к вам разговор…
Я выразительно покосился в сторону телохранителя. – Нодар, выйди, – сказал ему Груздь.
Он меня понял. – Не волнуйся, – успокоил Груздь телохранителя.
Тот попытался что-то сказать, наверное, возразить.
– Я ему доверяю. И прикажи пусть помогут тем придуркам. Глаза Груздя злобно сверкнули. – Я потом сам с ними… побеседую… От последней фразы Груздя повеяло могильным холодом.
То, что я быстро и без особых осложнений проник в офис Груздя, меня уже не удивляло. Хотя поначалу я недоумевал.
Усевшись в кресло, я наконец заметил целый блок мониторов слева от хозяина кабинета. На мерцающих голубых экранах хорошо просматривались все подходы к "Красной горке", а также обеденный зал и подсобки. – Впечатляет? – спросил Груздь.
Он ткнул пальцем в сторону мониторов. И скривил губы в подобии улыбки.
– Техника, чтоб ей пропасть, – сказал он, явно рисуясь. – Ей бы за бугром цены не было. А у нас то свет отключат без предупреждения, то напряжение такое, что никакой стабилизатор не помогает. Вот и получается, что, когда нужно, толку от этой техники никакого. Одни расходы. Может, по пять капель, а? За встречу.
– Не употребляю.
– Прости, забыл. Мне говорили… Так что тебя привело ко мне?
– Где я могу найти Тимофея Антоновича? – Вопрос не по адресу.
Он ответил мне спокойно, даже безразлично.
Но в его темных, почти черных, глазах мелькнуло что-то такое, от чего мне стало не по себе. Врет, мафиозная сволочь, подумал я. Точно врет.
– Крученый мне не отчитывается, где жиханит
[1]
и с кем гужуется, – добавил Груздь, наверно заметив недоверие в моем взгляде. – Крученый?
Я посмотрел на Груздя с удивлением. О ком он говорит?
– Это его кликуха. Не знал?
Я безразлично пожал плечами и ответил:
– Не интересовался.
– Насколько мне известно, ты на него работал…
– Возможно.
– Хороший ответ. Но тогда тебе и карты в руки. Ты должен лучше меня знать, где он обретается.
