Он помолчал, и Аластер, который хорошо знал светские условности, понял, что настал его черед говорить.
— Поверьте, я очень признателен за ваше гостеприимство, ваи дом. Я слыхал, что не бывает таких ссор, которые нельзя было бы уладить, даже если они происходят между богами, а не только между людьми. А поскольку мы — всего лишь люди, то понятно, что те завалы лжи, что нагромождены меж нами, можно расчистить при наличие доброй воли и обоюдного доверия.
Лорд Сторн облегченно кивнул в ответ. Он снял с себя грубую рабочую одежду, в которой тушил пожар. Седые волосы были зачесаны назад, гладко уложены и так блестели, что Аластер начал подозревать, не парик ли это. Пальцы унизывали перстни, а одет он был в дорогое платье из небесно-голубой парчи. Выглядел старик величественно, даже царственно.
— Тогда я выпью за это, герцог Хамерфел. Позвольте мне торжественно заявить, что если вы готовы забыть прошлые обиды, то вам нечего меня бояться. Даже несмотря на то, что в последнем столкновении с моими людьми вы убили моего племянника, а мне грозили смертью… — в голосе лорда Сторна зазвучали грозные ноты.
Аластер поднял руку, чтобы остановить его и не подвергать испытаниям свою хрупкую безопасность.
— При всем моем уважении, ваи дом, я сегодня впервые появился в ваших землях. Человек, который столь немилосердно третировал вас и путал всю политику, был не я, а мой младший брат-близнец. Его вырастил старый телохранитель моего отца, который ошибочно полагал, что мы с матерью погибли в пожаре, уничтожившем Хамерфел, и что мой брат Конн был последним в роду. Мой брат всегда спешит, и, боюсь, он мог вести себя недостойно и выказать отсутствие хорошего воспитания. Если он нападал на вас без особых на то причин, я могу только извиниться за него перед вами и постараться возместить ущерб. Не вижу причин, по которым эта мучительная кровная вражда должна продлиться еще одно поколение.
Аластер искренне надеялся, что его речь успокоит старика. В ответ лорд Сторн широко улыбнулся.
— В самом деле? Так, значит, это ваш брат совершал набеги на мои земли и убил моего племянника? И при этом он считал себя полноправным герцогом Хамерфелом? А где он сейчас?
— Насколько мне известно, в Тендаре, у матери, где я прожил все эти восемнадцать лет после того, как сгорел Хамерфел, ваи дом. Мы воссоединились менее месяца назад, и я приехал на север, чтобы служить интересам моих подданных здесь, на моих наследственных землях.
— Один?
— Да, один, если не считать… — и тут он вспомнил о Ювел. — Моя собака! Я помню, что слышал, как она выла, когда на меня свалилось дерево. Надеюсь, она не ранена.
— Бедная старая тварь едва подпустила нас к вам для того, чтобы лечить ожоги, — сказал лорд Сторн. — Да, она в безопасности, ее хотели забрать на мою псарню, но внучка узнала ее и привела сюда.
— Я видела ее в таверне, и, если ты помнишь, мы подружились, — улыбаясь, добавила Лениза.
— Моя мать никогда бы мне не простила, если бы со старой Ювел что-то случилось, — произнес Аластер.
Лорд Сторн подошел к двери и открыл ее. Лениза крикнула:
— Джермилла, приведите, пожалуйста, собаку лорда Хамерфела. — И, уже обращаясь к Аластеру, добавила: — Видишь, она в хороших руках — под присмотром моей гувернантки.
Меченосица, которую он уже видел в таверне, вошла, держа Ювел за ошейник. Но едва Аластер попытался сесть в кровати, как собака вырвалась, прыгнула прямо на кровать и принялась лизать ему лицо.
— Ну, хватит, хватит, отойди, хорошая моя девочка, — приговаривал Аластер, которому эти ласки причиняли ощутимую боль. Он тихонько оттолкнул ее голову, приказав: — Все в порядке, старушка, ничего плохого мне не сделали. Со мной все в порядке. А теперь — лежать! — Он посмотрел на лорда Сторна. — Надеюсь, она никого не покусала в вашем доме.
Ювел соскочила с кровати и легла у изголовья, не сводя глаз с лица Аластера.
— Нет, не думаю, — ответил лорд Сторн, — хотя, если бы Лениза с ней не подружилась раньше, она растерзала бы любого, кто попытался к вам приблизиться. Пришлось надеть ей намордник, она так громко лаяла, что могла переполошить всю округу. С тех пор, как вас ранило, она ничего не ела.
— Не приняла ни еды, ни пива, которым угощали работавших на пожаре после тушения, — сказала Лениза. — Наверное, она так беспокоилась о тебе, что даже есть не могла.
— Нет, — произнес Аластер, — мы с матерью приучили ее брать еду только из наших рук.
— Не знаю, хорошо это или плохо, — произнесла Джермилла. — Если вы оба умрете, то бедное животное тоже умрет — от голода.
— К тому же она ни разу в жизни не оставалась без присмотра, — добавил Аластер. — А быть убитой или раненой в ее планы не входит.
— Да, думаю — это так, — согласился лорд Сторн, — но есть старая поговорка: «Ничто в этом мире не бывает наверняка, кроме смерти, да снега будущей зимой»; мы заботимся о наших подопечных или собаках, пока нас не убьют, особенно в нынешние дни.
— Думаю, это не совсем так, — сказал Аластер, вдруг вспомнив, что он находится в руках того же лорда Сторна, который сжег его родовой замок и убил отца. Впрочем, как уже неоднократно слышал Аластер, в горах гость считался неприкосновенным. Но не в этих ли стенах умер его старший брат? И не произошло ли это потому, что Сторн не оказал ему помощи? Вспомнить с точностью он не мог, поэтому ничего не оставалось, как довериться лорду Сторну… и Ленизе.
— Я был бы благодарен вам, местра
[15]
, если бы вы дали ей что-нибудь поесть на вашей псарне, — обратился он к меченосице, поглаживая Ювел и настойчиво ее уговаривая: — Все в порядке, девочка. Иди с ней. Это друг. — С этими словами он поднес руку Джермиллы к носу собаки. — Можешь идти с ней, девочка, и поесть. Поняла?
Ювел глянула на него так, словно действительно поняла, и засеменила рядом с мадам Джермиллой.
Лениза улыбнулась:
— Значит, это вовсе не тот самый легендарный пес Хамерфелов, который натаскан охотиться за всеми, в ком течет кровь Сторнов?
Аластер никогда не слыхал и об этом и усомнился, есть ли в сказке хоть крупица правды.
— Увы, — ответил он. — Но знаю точно — меня, мою мать и даже моего брата она будет защищать насмерть.
— Что это была бы за собака, если бы она этого не делала, — сказала Лениза.
— А теперь, чиа, — произнес лорд Сторн, — хватит пустой болтовни. Мне надо кое о чем поговорить с Хамерфелом, Молодой человек, мне хотелось бы, чтобы вы серьезно подумали о действительных интересах ваших арендаторов, так же как и моих.
— Всегда готов выслушать, — учтиво ответил юноша.
Было в лорде Сторне нечто такое, что заставляло забыть все пережитые бедствия, забыть о мести. Теперь ему уже казалось несколько нелепым его намерение, прибыв сюда, поднять армию против этого пожилого человека. Возможно, с помощью дипломатии и при взаимном понимании удастся избежать войны. А Лениза тем более не была его врагом. По крайней мере, ее он может слушать без предубеждения.
