– Конечно. Я не забыл. Это бездомные дети, которых, по вашей версии, кто-то психологически обрабатывает, готовя из них преступников.
– Да. И я купилась… как пацанка. Стыдно! Не разглядела… Эта маленькая мерзавка оказалась настолько хитрой, что запросто обвела меня вокруг пальца. А потом… – Девушка вздрогнула и прикусила нижнюю губу.
– Позвать врача? – обеспокоено спросил Артем.
– Не нужно. Я сейчас… – Она перевела дух. – Мы пошли к пакгаузу, где стоят списанные вагоны. Уже темнело. Там нас ожидали два подростка. Они встретили меня, приветливо улыбаясь. Эдакие добрые, милые мальчики… – На ее лице появилась гримаса ужаса и отвращения. – Затем все произошло так быстро, что я не успела опомниться. Они набросились на меня, как волки. Все трое. Сбили с ног, забрали пистолет. Я ведь тоже не из слабых, занималась дзюдо… и вообще, могу постоять за себя. Но против них я оказалась бессильной. К тому же меня ударили по голове, и я на некоторое время отключилась…
Казалось, девушка вот-вот потеряет сознание. Однако, заметив движение майора, – он уже вознамерился вскочить, чтобы позвать доктора – она неожиданно окрепшим голосом сказала:
– Нет! Я уже заканчиваю. Я очнулась привязанной за руки к железной перекладине… и почти без одежды. – Девушка на миг прикрыла глаза. – В рот мне запихнули какую-то тряпку – чтобы не было слышно криков. А потом… потом они начали хладнокровно резать меня ножами. Боль была адской, но сознание почему-то меня не покидало. Понимаете, они делали это с какой-то мрачной, изуверской сосредоточенностью – будто упражнялись на куске мяса. И самое невероятное: подростками руководила девочка!
– Они что– либо спрашивали?
– В том-то и дело, что мне не задали ни одного вопроса! Такое впечатление, что я для них не существовала. Как человек. Просто перед ними находился… некий спортивный тренировочный снаряд, который они, как прилежные ученики, должны были обработать соответствующим образом.
– Свои имена, фамилии, может, клички они случаем не называли?
– Нет. Подростки орудовали в основном молча. Только скалились как хищные зверьки.
Похоже, им нравились меня истязать. Лишь девочка иногда говорила им про какие-то точки… будто консультировала. Я слабо помню эти моменты.
– Точки? Не слабо… Да-а, вот так компот… – Мрачный майор пытался разобраться в информации, полученной от Гольцовой. – Но они вас не убили, хотя, по идее, должны были. Почему?
– Их спугнули. Шли какие-то люди, скорее всего, бригада ремонтников. Я слышала разговор. Но рабочие свернули в другую сторону. Потом я, как мне кажется, потеряла сознание… а когда очнулась, то уже лежала на земле в окружении бомжей. Все это помнится мне очень смутно, словно сон.
– Все верно, вас нашли бомжи. Кто-то из них позвал патрульных, но после разыскать ваших спасителей не удалось. Что, в общем, немудрено – бомжи относятся к милиции с вполне понятным недоверием и боязнью. Тем более такая ситуация…
– Они решили, что их могут сделать козлами отпущения…
– Здесь не тот случай, но неприятности они могли себе нажить. Запросто. И большие.
Вообще у бомжей не принято вмешиваться в такие разборки, но, похоже, среди них нашлись сердобольные люди, еще не потерявшие человеческий облик. Вам здорово повезло, Марина.
– Да уж… – с горечью сказала девушка. – Это же нужно быть такой дурой…
– Не казните себя. Вины вашей я не вижу. На такой крючок мог пойматься любой оперативник. Взрослые всегда чувствуют свое превосходство перед подростками и нередко утрачивают бдительность. Вспомните, сколько было случаев, когда пацаны сбивали с ног крепких сильных мужичин, чтобы раздеть их до белья и отобрать деньги и другие ценности. Не перечесть. Свора есть свора. Для нас поднять руку на ребенка кажется дикостью. И это верно. Но на этом и строится весь расчет. Внезапность нападения и неготовность взрослого к схватке по вполне понятным причинам деморализуют жертву.
– Мне от этого не легче. Я ведь профессионал. И просто обязана была предвидеть случившееся. Тем более что у меня уже был кое-какой материал. Ах, как все получилось глупо и бездарно!
– Не казнитесь, Марина Викторовна. Все мы попадали в глупейшие ситуации. Уж поверьте мне.
– И вы тоже?
– Вот поправитесь, мы с вами встретимся, попьем чайку, и я вам кое-что порасскажу. Но не все, сразу предупреждаю! Иначе сразу потеряю в ваших глазах весь свой авторитет.
– Ловлю вас на слове. – На ее осунувшемся лице впервые за все время разговора появилась робкая улыбка. – И только попробуйте сослаться на занятость.
– Намекаете на нашу последнюю встречу? – рассмеялся Артем. – Честное пионерское, искуплю свою вину. Вы только выздоравливайте побыстрее. За витамины, – он указал на пакет, – я ручаюсь. Остальное – за вами. Крепитесь.
– Креплюсь… – Она устало откинулась на подушку. – Голова немного кружится…
– И последнее… – Майор достал из нагрудного кармана три снимка. – Взгляните.
Это были рисунки художника Салтыкова, изобразившего странных беспризорников – двух мальчиков и девочку, которые крутились возле светофора во время убийства мэра на Троицкой площади.
Гольцова посмотрела – и слабо вскрикнула.
– Вы… вы уже нашли их!? – спросила она внезапно осипшим голосом.
– Это те самые?
– Они… – Девушка присмотрелась внимательней. – Как будто они. Девочка здесь выглядит несколько старше. Очень похожие.
– И все-таки – да или нет?
– Да, – твердо сказала Гольцова. – Значит, вы разыскали…
– Должен вас огорчить. Пока нет. Людей маловато. Не справляемся. Но теперь все изменится. Их будут искать все наши службы. Оснований для этого уже вполне достаточно. И самое главное: думаю эти, с позволения сказать, "детки" еще в городе.
– Откуда у вас такая уверенность?
– Благодаря вашей информации уже связались кое-какие концы. – Лицо Артема горело вдохновением.
– Какие именно?
– Ах, это женское любопытство! – Майор шутливо погрозил девушке пальцем. – Я зайду к вам завтра… или послезавтра и приоткрою завесу тайны. Ведь нельзя же сразу выкладывать все карты на стол. Иначе вам будет просто неинтересно со мной разговаривать. Скажу только, что вы свое задание выполнили. Это те беспризорникипопрошайки, которых видели под дверью квартиры Завидонова в день его убийства.
Сегодня утром по этим рисункам их опознали соседи убитого. Так что до встречи.
– Я буду вас ждать…
Лоб девушки покрылся испариной. Позади послышались шаги и к ним подошел врач. Он как будто почуял состояние своей подопечной.
– Вам пора, – решительно сказал он Артему. – Лимит времени давно исчерпан.
– До свидания, Марина… Викторовна. Выздоравливайте.
