- А ежели пофилонить?…
- Нет, с этой дамочкой такой номер не пройдет.
- Почему?
- Она здорово разбирается в искусстве массажа. Как раз на этом Лизка и погорела. (Это моя сменщица). Лизка думала, что иностранку можно запросто обвести вокруг пальца. Она такая юная, наивная… Как бы не так! На третий раз американочка такой кипиш подняла, что Лизку едва с работы не выперли.
- Наверное, ты заступилась.
Ксана многозначительно улыбнулась.
- У Лизки много влиятельных клиентов, - ответила она с затаенной завистью.
- Не горюй, - ответил я, по-свойски похлопав ее по литому плечу. - Какие твои годы. К пенсии обрастешь связями, как дно судна ракушками.
Ксана сделала робкий шажок вперед и, глядя прямо мне в глаза (для этого ей пришлось запрокинуть голову; все-таки росточек у меня ой-ей…), зовущее приоткрыла свои полные чувственные губы.
Эх! Если бы я сейчас был не при делах… Ведь в кабинете, кроме нас двоих, никого не было.
Я сразу просек, что понравился девушке, едва переступил порог массажного кабинета; опыт - великое дело… Наверное, ей редко встречались такие крупные и самоуверенные экземпляры мужской породы, как я. И то верно - с мужиками нонче полный пердомонокль.
Стоящих парней шустрые девицы расхватывают на взлете, когда им под двадцать и в башке еще царит розовый вакуум. А те, что миновали сети Гименея в юном возрасте, потом или вообще жениться не хотят, или наркоту употребляют да горькую пьют на последние гроши, или у них с главной мужской принадлежностью проблемы.
Вот и живы, как хочешь. Жалко баб. Я вот, например, помогаю им, как могу, но ведь силы мои не безграничны…
- Неужто она ни с кем не общалась… накоротке? - спросил я уже официальным тоном, спрятав поощряющую улыбку.
Как ни крути, а дело есть дело. О личном можно и позже поговорить.
- Ну, не знаю… - не очень охотно и даже где-то с обидой ответила Ксана.
Похоже, я не оправдал ее надежд. А это значило, что теперь она замкнется, и нужные факты из нее можно будет вытащить только под пыткой. Нужно было срочно исправлять положение.
- Кстати, что мы делаем сегодня вечером? - спросил я, снова напяливая на свою физиономию слащавую до омерзения улыбку.
Эту похотливую улыбающуюся маску я позаимствовал у одного дружка в глубокой молодости. Он был самым настоящим жиголо. Все его ужимки и улыбки, если глядеть на них с расстояния в два-три метра, были насквозь фальшивыми.
И тем не менее девки западали на этого фраера, который, в общем-то, не блистал ни умом, ни статью, как глупые рыбины на удочку с фонарем в ночное время.
Мой подходец оправдал себя в очередной раз.
- Вы - не знаю, а я сегодня свободна, - сразу оживившись, ответила Ксана.
- Есть предложение скрасить наше серое существование походом в какой-нибудь приличный кабак. У дамы есть возражения?
- У дамы нет возражений, - бодро откликнулась обрадованная девушка. - Надеюсь, мы проведем вечер не в баре «Рука удачи»?
- Что ты, милая! Как можно! Мы пойдем в «Бруклин».
- О-о!…
Мадам в экстазе… Ресторан «Бруклин» считался самым козырным в городе. Кухня в «Бруклине» была потрясающей. Как и цены. Но деньги у меня были, так что я особо не волновался на сей счет.
Что касается бара «Рука удачи», который завсегдатаи переименовали в бар «Шаловливые ручки», то это было мое самое любимое питейное заведение. Меня там знала каждая собака. И я даже обиделся где-то в глубине души на то пренебрежение, которое прозвучало в словах Ксаны.
- Так все-таки, вернемся к нашим баранам… - начал я фразу классическим выражением - чтобы блеснуть эрудицией и этим окончательно сразить будущий объект моих воздыханий.
Увы, мои потуги пропали втуне.
- Честно, я больше ничего не знаю, - совершенно искренне сказала Ксана (это я видел по ее глазам).
Конечно, женщины - еще те штучки. Врать они могут так натурально, что куда там Станиславскому с его системой обучения актерскому мастерству. Не хочешь, а поверишь.
- Хотя… - Ксана вдруг запнулась и наморщила лоб, что-то вспоминая.
- Ну-ну! - От нетерпения я готов был немедля выскочить из штанов.
- Насколько мне помнится, в клуб ее привела Зинка Клычкова, - не очень уверенно молвила Ксана. - Да, точно! - воскликнула она. - Как раз в тот момент я брала ключ от массажного кабинета. Ключи от комнат у нас висят на стенде в фойе, возле стола охранника, - объяснила девушка.
- Кто такая, эта Зинка Клычкова?
- Мамзель, - презрительно оттопырив нижнюю губу, ответила Ксана. - Вообще-то ее девичья фамилия Сударкина. Она замуж вышла за Клычкова.
Эту фамилию Ксана произнесла с таким видом, будто женившийся на неизвестной мне Зинке господин Клычков был фигурой, по меньшей мере, государственной значимости. Увы, мы с ним не служили-с, как говаривали в старину.
- Пардон, дорогая, а что за рыба этот Клычков?
- Ты… не знаешь!? - Похоже, Ксана была сражена наповал моей ограниченностью.
- Как тебе сказать… Маркса знаю, читал, пусть и по принуждению, Ленина даже видел - в мавзолее лежит, с нашим президентом Путиным мы почти кореша - каждый день вижу его на телеэкране, а вот фамилия Клычков для меня пустой звук. Он что, мыслитель мирового масштаба вроде Спинозы?
- Ну ты ваще… Это же директор Центрального рынка!
- А… Понятно. Серьезная личность. По нынешним меркам он будет покруче Маркса вместе с Энгельсом. И денег у него, понятное дело, навалом. Да что там отцы-основатели коммунизма! Сам царь Крез по сравнению с ним почти нищий. Подумаешь, ел и пил на золоте. Эка невидаль… Повезло твоей Зинке.
- Еще как повезло, - с завистью сказала Ксана. - А была кем? Можно сказать, уборщицей. Принеси - подай - убери… Это благодаря мне Зинка стала массажисткой, я почти год ее учила, пожалела девку… а затем она познакомилась с Клычковым.
- Неужто он писаный красавец, что ты за ним так убиваешься? - спросил я неожиданно грубо и зло.
Ксана смутилась.
- Да, в общем, я бы не сказала… Мужик, как мужик. И не убиваюсь я по нему вовсе. Честно!
- Понял. Метр с кепкой на коньках, брюхо как у беременной коровы и портмоне размером с подушку. Теперь таких «орлов» - пруд пруди. Все козырные места позанимали. Только вот беда: среди директоров рынков большая текучесть кадров. Больно много кандидатов на столь теплые и доходные местечка.
Ксана поняла мой намек и улыбнулась:
- Нет, Кирик сидит прочно, - сказала она. - У него охрана как у президента.
- Кирик?…
- Это мы его так кличем. Клычкова зовут Кирилл Леонидович.
