Поди, разберись в этих нестандартных женщинах…
– Я же сказал, что ищу Бет, – буркнул я хмуро.
Леха нечаянно разбередил царапину в моей душе, и она снова начала зудеть.
– А, теперь вспомнил, – закивал головой Леха. – Такая черненькая, смуглая, как цыганка.
– Точно…
– Она что, из дому сбежала?
– Вопрос на засыпку, – ответил я с невольным вздохом.
И рассказал Лехе о всех своих перипетиях. На меня вдруг напал понос слов. Наверное, от большого нервного напряжения. А может, потому, что я уже был на хорошем подпитии. Водка, которую мы с Лехой пили, пролилась на старые дрожжи, и я совсем раскрепостился.
– А в котором часу грохнули твоего соседа? – спросил Леха.
Он весь подобрался, как перед прыжком, а его кошачьи желто-зеленые глаза загорелись словно подфарники микролитражки. Мне его состояние было понятно. Леху хлебом не корми, но дай покопаться в какой-нибудь запутанной истории. Он мнил себя детективом-любителем.
Наверное, сказалась его тяга к чтению разной детективной макулатуры. Он буквально проглатывал все, что появлялось по этой части на прилавках книжных магазинов. А там в последнее время воцарился настоящий матриархат. Бабы и в этом вопросе объехали мужиков.
Прочитав женский детектив, Леха плевался, матерился и клялся, что больше никогда не возьмет в руки это дешевое, бездарное чтиво. Но едва на литературном горизонте появлялась очередная пишущая дама, раскрученная каким-нибудь издательством до статуса национального гения, как он тут же бежал в магазин и скупал все ее опусы.
– Где-то около часа ночи.
– А твоя подружка ушла?…
– В полвторого.
– Точно?
– Как в аптеке. Я посмотрел на часы.
– Ее похитили, – с торжествующим видом объявил Леха.
– Ага, как кавказскую пленницу, – сказал я с сарказмом. – Кино помнишь?
– Ник, я уверен – твою Бет умыкнули! – загорячился Леха.
– Если похитители рассчитывают на то, что я буду ее выкупать, то они здорово заблуждаются. Я жадный и практичный сукин сын. – Я криво ухмыльнулся. – Но твое рассуждения – это бред сивой кобылы. Зачем ее похищать?
– Ну, брат, ты здорово отстал от жизни… – Леха напыжился. – Прессу надо читать. Хотя бы в Интернете.
– У меня и так в голове опилки, а ты хочешь, чтобы я туда еще и дерьмеца подлил. Так что там говорит твоя любимая пресса?
– Каждый день исчезают десятки – нет, сотни! – людей. И не только в нашей стране – по всему миру. Бесследно. Есть мнение, что их разбирают на «запчасти».
– Хочешь сказать, что Бет похитили, чтобы использовать ее органы для пересадки?
– Нет! Тут дело в другом.
– Извини, тогда я пас. Я не въезжаю в твои рассуждения.
– Бет похитил тот, кто убил твоего соседа-банкира!
Я тупо уставился на Леху. Что он несет!? Все, баста, хватит пить. Иначе я тоже начну фантазировать. Зачем мне эти мудрствования? Я чистый прагматик.
– Леха, кончай рассказывать сказки. Все твои выводы не более чем домыслы. Зачем ему похищать кого-то? Он должен побыстрее смыться с места преступления, чтобы его не засекли. Бет могла поднять шум. Она девка бойкая, ничего не боится. Это мне известно.
– А я говорю – убийца забрал ее с собой! – горячился Леха. – Бет видела, как он выходил из квартиры банкира, и могла его опознать!
– Ты не знаешь, что было в квартире… – Я невольно вздрогнул. – Этот зверь просто грохнул бы ее на лестнице – и все дела. А труп затащил бы в прихожую квартиры банкира. У нас и днем-то редко кто ходит по лестнице, а уж ночью…
– Скажи, Ник, а еще какая-нибудь машина, кроме такси, отъезжала от дома в это время?
Я озадаченно уставился на Леху. О «майбахе», упомянутом в телефонном разговоре водителем таксомотора, я своему дружку не сказал; это обстоятельство как-то вылетело у меня из головы.
– Да, – ответил я, немного помедлив. – Машина была. Таксист ее видел.
– Ну вот! – победоносно воскликнул Леха. – В этой машине твою подружку и увезли.
– Зачем!?
Леха смутился и, опустив глаза, ответил:
– Ну, не знаю… Но увезли точно!
– Тебе бы романы детективные ваять. Ты бы там такого понапридумывал… Например, убийца-маньяк прихватил Бет с собой, чтобы расслабиться после хорошо выполненной «работы». Не проще ли ему было поехать на наш городской Бродвей – а он от моего дома совсем недалеко – и взять проститутку? Их там пруд пруди, в любое время дня и ночи околачиваются.
– Ник, у меня чутье.
– Ладно, будет об этом, – сказал я, увидев, что в кухню начали входить давешние сонные красотки. – Потом как-нибудь… А теперь разреши откланяться.
– Ты куда!? – всполошился Леха.
– Дела… – ответил я неопределенно.
Я почувствовал себя не в своей тарелке. Девушки разглядывали меня как бабочку под микроскопом – с большим интересом и с желанием препарировать. Чего мне страсть как не хотелось – воспоминания о Бет были чересчур свежи.
Сделав им ручкой и сказав «Привет, пока!», я направился к выходу. Естественно, меня провожал Леха.
– Ник, за харчи и пойло я заплачу, – сказал он на прощанье, пряча глаза. – Потом… Мне должны отдать долг…
– Обижаешь, Леха. Это гостинец.
– Спасибо, брат! – проникновенно поблагодарил Леха, и на этом мы расстались.
Я вышел на улицу. Вдалеке громыхал гром. Похоже, приближалась гроза. Воздух был неподвижен и сильно наэлектризован. А может, мне это показалось. Но искры, которые высекала трамвайная дуга из контактного провода, были гораздо длиннее и гуще, чем обычно.
Несмотря на то, что я был подшофе, и казалось бы, должен радоваться жизни, на душе у меня кошки скребли.
Глава 8
Вообще-то я тоже люблю детективы. Но, в отличие от Лехи, не бросаюсь на забойные обложки и раскрученные имена. Для меня главное, чтобы в книге присутствовала Литература. Пусть и в несколько обедненном варианте – что поделаешь, детектив или триллер не шедевр стилистики – но все же.
Наверное, моя избирательность по части чтива произошла от бабули. Как она доставала меня классикой! Бабуля буквально торчала над душой, пока я дочитывал очередной роман какого-нибудь гения до корочки. А потом еще и вопросы разные задавала. «Почему Раскольников убил старуху, да еще и топором».
А фиг его знает! Бзик у него такой появился.
Живи Достоевский в наше время, он таких бы романов наштамповал о потомках Раскольникова – только держись. Каждую неделю по «ящику» показывают, как молодые отморозки убивают старух и стариков. Это у них теперь вроде спорта. Ведь брать у наших пенсионеров нечего, все, что можно, забрало родное государство – здоровье, силу и накопления.
