Базуль был многолик. Он казался своим и в рабочей среде, и на бенефисе какой-нибудь народной артистки, и, естественно, в зоне, и среди рафинированных интеллигентов – впрочем, в таких случаях вор все-таки предпочитал помалкивать, напуская на себя глубокомысленную задумчивость, как бы подчеркивая, что немногословие и впрямь золото. И он был весьма предусмотрительным человеком, иногда чисто интуитивно предугадывая динамику развития событий, начавшихся казалось бы с совсем незначительного случая.
Пахан дал молодому зэку спецзоны КГБ все, что тот попросил. Никакой шмон не мог выявить в этапированных деньги, карты, заварку для чифиря, курево и запрещенные предметы вплоть до напильников и заточек. Заключенные демонстрировали чудеса изобретательности и буквально цирковые фокусы, чтобы обмануть опытных и бдительных надзирателей. Но такие спецы имелись только в лагерях, а обычный конвой на этапе в основном состоял из не очень разбитных деревенских парней, которые не видели дальше воинского устава и служебных предписаний, в которых могли разобраться достаточно образованные люди.
Базуль сунул надфиль в объедки, а адрес и пароль для надежного человека на воле сказал прямым текстом, зашифровав под воровскую феню, на которой он говорил со своими товарищами по этапу, выстраивая их в очередь к термосам с едой. На удивление, поваренок все понял с первого раза, выдав свое истинное состояние лишь острым, словно укол шпаги, взглядом, в котором пахан прочитал и благодарность за услугу, и нечто загадочно-мрачное, отдающее могильным холодом, тут же заставившее вора "в законе" пожалеть о своем поступке…
Прошли годы. Базуль уже начал забывать о случайной встрече, но поваренок сам напомнил о своем существовании. Позже пахан удивлялся, как он умудрился разыскать его на необъятных просторах Союза, однако в тот момент, когда это случилось, Базулю было не до анализа свершившегося.
Его опять повязали. Как всегда, под чужим именем и с фальшивыми документами. Несмотря на то, что в стране полным ходом шел вселенский бардак под звучным именем "перестройка", органы по инерции делали свое дело и криминалитет пока не чувствовал себя, как после развала Союза, вольготно и независимо. Базуля крутили уже неделю, пытаясь не только расколоть, но и навесить на него еще несколько дел, однако для опытного вора "в законе" потуги молодого следователя были, что называется, семечками.
Тем более, что его истинную фамилию за это время так и не смогли установить из-за обычных бюрократических проволочек.
На седьмой день Базуля вызвали на очередной допрос. Его сопровождал почему-то лишь один конвоир, который неожиданно для пахана изменил обычный маршрут и вывел вора "в законе" через КПП прямо на улицу, где их уже ждал милицейский "козлик". Они ехали минут десять, а затем в одном из глухих переулков Базуля пересадили в БМВ с тонированными стеклами и дипломатическим номером. Изумленный пахан решил помалкивать и не брыкаться, так как с двух боков возле него сидели крепкие неразговорчивые парни. Машина выехала за город и, немного поплутав по проселкам, доставила пассажиров на охраняемую лесную дачу. Там Базуля завели в комнату с решетками на окнах и оставили в полном недоумении, предложив кофе и сигареты.
Спустя несколько часов дверь отворилась и в комнату вошел элегантно одетый сухощавый мужчина в черных очках. Он остановился в двух шагах от Базуля, который и не подумал встать, и некоторое время рассматривал вора с совершенно бесстрастным видом.
– Гражданин начальник, что за дела? – первым нарушил молчание Базуль. – Я ни в чем не виноват. И вообще – куда меня привезли?
Он понимал, что говорит глупости, но от вошедшего исходила какая-то угроза и чтобы снять все возрастающее напряжение пахан решил пойти в атаку первым.
– Вот и свиделись… – наконец разжал тонкие волевые губы мужчина. – Здравствуй, Федор Лукич… – И он снял очки.
Разверзнись в тот момент под ногами пол, Базуль удивился бы меньше, чем при виде острых холодных глаз незнакомца. Это был тот самый поваренок из колонии усиленного режима КГБ!
– Ты!? – Базуль подхватился, как ошпаренный. – Откуда?..
– Как видишь, жив. Между прочим, твоими молитвами. Да ты садись, сейчас нам принесут перекусить и коечего для согрева души. Отметим встречу. И поговорим…
Они беседовали до вечера. Бывший зэк спецзоны КГБ, который назвался Пехой, умел убеждать. И этот вторник стал днем рождения бизнесмена Базуля, чуть позже на сходке воров "в законе" получившего под свое начало целый областной центр. Пеха помог ему навести мосты на Запад и все эти годы выполнял функции "серого" кардинала, обеспечивая внешнюю безопасность группировки "положенца". Иногда Базуль задавался вопросом: кто Пеха на самом деле и какие преследует цели? Но спросить напрямую у него почему-то не хватало смелости. Впрочем, он был уверен, что Пеха правды не скажет. Лишние знания обременяют человека…
Пеха выглядел усталым. От того юного миловидного поваренка, который когда-то вертелся юлой со своим черпаком, не осталось и следа. Годы оставили на аскетическом лице "серого" кардинала даже не морщины, а целые рвы, хотя он был и не стар. -…Говоришь, "третья" сила? – переспросил Пеха. – Возможно. Но не обязательно.
– Ну а кто же тогда устраивает все эти козни?
– В предвыборной кампании все средства хороши, это аксиома. Но не до такой степени. Бойня не нужна никому. Все широковещательные заявления президента и прочих государственных мужей в преддверии выборов об усилении борьбы с преступным миром и коррупцией – не более чем дымовая завеса. И ты, и я хорошо знаем кто платит по счетам за постановку различных выборных шоу. Наркоман никогда не сдаст своего поставщика. А те, кто рвутся к власти, торчат на финансовой игле не менее прочно, чем примитивные идиоты, которые не в состоянии прожить ни единого дня без шприца с какой-нибудь гадостью. Кто захочет рубить сук, на котором сидит?
– Но факт, как говорится, налицо.
– Факты можно и подтасовать. Все то, о чем ты мне, Федор Лукич, рассказал, смахивает на голливудский сценарий с совершенно дикими натяжками. Да, все довольно хитро сплетено, однако я пока не улавливаю смысл затеянной постановки. Вечный вопрос юриспруденции – кому это выгодно? – как-то не просматривается.
– Но Чингиз…
– Он всего лишь пешка в чьей-то достаточно примитивной игре. Это можно выяснить в два счета. Но вот другие наслоения мне непонятны. А что касается некоего зверя из преисподней, то пока еще конец света, когда из ада вылезут на поверхность разные чудища, не предвидится. Или, по крайней мере, настанет несколько позже, если судить по предсказаниям Нострадамуса.
– Мне от этого не легче, – буркнул Базуль. – Все рушится на хрен…
– Так уж и все? Не нужно драматизировать ситуацию. Твое финансовое положение достаточно прочно, люди расставлены по точкам грамотно, поддержка с центра работает выше всяких похвал – чего еще нужно?
Процесс идет, как говаривал некий господин Горбачев. В чем-чем, а в прозорливости ему не откажешь. И идет он, между прочим, в нужном для нас направлении.
