– Я все зачистил. Остаюсь на точке. Нужен человек для прикрытия.
– Будет тебе прикрытие. Встречай через пять минут.
– Кто?
– Штепа.
– Гут, – одобрительно отозвался Подольский. – Пусть все наши наденут броники – в оружейке их полно. Какова обстановка?
– Майор названивает – глухо как в танке. Будут новости, сообщу. Все, отбой.
Осужденный Валерий Подольский пристроил винтовку на сгибе локтя, нацелив ее на верх лесенки, и размышлял. В караулке засел наряд – несколько человек. Где-то попрятались спецназовцы – точнее, их остатки. Кто-то, наверное, есть на КПП. На вышках – тех, что в пределах прямой видимости, вроде никого. Перебили, похоже всех. Да еще, возможно, где-то притаились те, кто затеял весь этот кипиш. Кто они конкретно и какие цели преследуют – на эти вопросы однозначных ответов не было. Отсюда вопрос на засыпку: какова их, бээсников, стратегия и тактика?
Где-то неподалеку послышался еле различимый шорох. Валера положил палец на скобу.
– Эй, Валера, – позвали негромко снизу, – это я, Штепа. Смотри не шмальни в меня…
– Подымайся, – так же вполголоса позвал Подольский.
Вскоре над краем крыши показалась бритая голова, за ней литые плечи и укороченный «калаш» в широкой лапе дюжего детины. Денис Степанов по кличке Штепа – бывший боец спецназа МВД. До крапового берета так и не дослужился – попал на зону по глупости. Был в увольнительной, отдыхал с гражданскими друганами в развлекательном комплексе. Культурно так отдыхали ребята. Но тут у одного из пацанов конфликт вышел с какими-то «черными» – как водится, из-за бабы. Не поделил телку с уроженцем кавказских гор. В общем, вышли на разборку, пошла мазня, Денис вступился за корефанов. Да малость не подрассчитал – не знал, что кавказец окажется таким хлипким. Серия ударов в полный контакт – и душа горца упорхнула прочь из тела.
Следак хотел провести по превышению необходимой обороны, но прокурорские злые попались – настояли на непреднамеренном убийстве. Срок налепили по полной – десять лет исправительной колонии для бээсников. Хреново, брат, – получается, что спецназовец не имеет права применять на гражданке свои смертоносные навыки и умения!
Сейчас он вновь почувствовал вкус жизни. Надоело ощущать себя изгоем, зэком, бээсником – как всякая уголовная шушера. Он все же солдат, спецназовец, а не мудила с Нижнего Тагила!..
– Займи позицию возле лестницы, – скомандовал Подольский, – будешь прикрывать мне спину.
– Есть, босс! – осклабился тот. – Слушаюсь, босс!..
Валера сурово посмотрел на него:
– Отставить смехуечки, сержант! Мы пока не знаем, кто наш противник и вообще – чем все закончится…
Он вновь приник к окуляру перископа, осторожно осматривая окрестности. В следующее мгновение заработала рация. Незнакомый голос скомандовал:
– Это спецназ! Всем сотрудникам колонии и осужденным приказываю собраться во дворе перед зданием администрации и сдать оружие. Повторяю…
Рация умолкла, чтобы почти тут же снова заработать.
– Капитан, – в голосе Батыра чувствовалась напряженность, – тут такие дела…
– Слушаю, командир…
– Как ты уже понял, нас прослушивают – «волкодавы» и уцелевшие вертухаи. Поймали нашу волну. Я попробую договориться с ними. А ты смотри в оба. Если что – на поражение.
– Понял тебя. Отбой…
Валера поводил прицелом по пустынному внутреннему двору. Где-то залегли спецназовцы. А местные инспектора и контролеры попрятались в зданиях. Те, кто сумел не откинуть копыта до сих пор. По-прежнему было ничего не ясно.
2
Капитан Сидорчук не знал, что теперь делать. После того как его группу размолотили в пыль, он связался с другими отделениями. В третьей группе полегли командир и двое бойцов. Во второй пока обошлось без потерь, повезло ребятам. К тому же у них был снайпер.
А вот с первой группой, теми, кто вошел через ворота, дело обстояло плохо – полегли все, включая командира «Волкодава». Выходит, теперь, как старший по званию, именно капитан Сидорчук должен был взять командование отрядом на себя.
Он приказал всем рассредоточиться и занять выгодные позиции. Но пока не высовываться и ничего не предпринимать. Сам вернулся к машинам. Связался по автомобильной рации с Управлением. Оказалось, начальству было не до них – в городе творилось черт знает что! Сидорчук понял только, что произошла какая-то катастрофа в биологическом институте, это повлекло вредные выбросы… В общем, им было приказано справляться своими силами, к тому же забирали весь ОМОН.
«Ну, совсем славно!» – с досадой подумал капитан. Он увидел, как омоновцы спешно погрузились в автобусы и рванули в город. Теперь спецназ остался один на один с враждебной зоной.
Что там творится? Неужто персонал колонии снюхался с зэками? Все поголовно ссучились или только часть их?..
– Лейтенант, – обратился он к радисту в командирском микроавтобусе, – нужно послушать, может, они там переговариваются.
– Есть, товарищ капитан. Попробую выйти на их частоту.
Довольно скоро им удалось подслушать переговоры здешних обитателей. Причем на сотрудников колонии они не были похожи. Означало это одно – осужденные завладели рациями и оружием.
Капитан взял переговорное устройство в руки и потребовал сдать оружие. Через минуту ожидания рация ожила:
– Внимание! Вызываю командира группы спецназа. Повторяю: мне нужен командир группы спецназа. Прием.
Сидорчук поднес рацию к губам:
– Слушаю. Капитан Сидорчук. Кто говорит?
– Бывший командир подразделения СОБРа, капитан Абдульманов.
Брови Сидорчука поднялись:
– Я так понимаю, вы осужденный, капитан Абдульманов. Откуда у вас рация?
– Слушайте внимательно, офицер. Никакого бунта не было. Часть контролеров съехала с катушек, они открыли огонь по своим и по осужденным. Нам пришлось обороняться. Мы вооружены и занимаем стратегическое положение. Предлагаю вступить в переговоры. Прием.
Капитан задумался. Ситуация явно не стандартная. Разруливать ее должно высокое начальство, а не старший одной из групп спецназа. Но командир убит и весь отдел спецназначения – точнее, его остатки – находятся под его, капитана Сидорчука, командованием. И что прикажете делать?
Он включил рацию на передачу:
– Осужденный Абдульманов, спецназ в переговоры не вступает. Требую немедленно сложить оружие и сдаться!
– Да ну?! Че-то ты гонишь, капитан. Мне лично известны случаи, когда даже «Альфа» вступала в переговоры. А вы – не чета им.
– Не обсуждается! – отрезал Сидорчук.
– Слушай сюда, браток. Ты, кажись, так ничего и не понял! Нам терять нечего, а вот вы потеряете своих, если полезете на рожон. Готовы к новым потерям? Кстати, у нас в заложниках старший кум. Послушай его.
